Указ сыграл свою роль, и успехи тюркских отрядов, нападавших на границу, несколько сократились. В 700 и 702 гг. тюрки совершали набеги на северный Китай, но дело ограничилось угоном скота и грабежом[1117].В 703 г. Капаган-хан поручил послу переговоры о браке его дочери с сыном наследника престола. Это означало мир. Действительно, три года продолжались переговоры и военных действий не было. За это время умерла императрица, и на престоле оказался тот самый Чжунцзун, именем которого так удачно прикрывался тюркский хан. Теперь началась открытая игра.
На западе. Жестокая война 698 г. на время поглотила силы и тюрок и китайцев. Этим воспользовался вождь тюргешей Учжилэ. Он стеснил вождя прокитайских элементов, бездарного хана Ашина Хусэло, который со своими сторонниками числом в 60–70 тыс. перекочевал во внутренний Китай в 699 г.[1118]. Ядром территории тюргешского ханства была долина р. Или и северные предгорья Тянь-Шаня. Южная летняя ставка хана была расположена около современного города Токмака, а северная — на землях племени гун-юэ[1119]. Чтобы узаконить захват, Учжилэ отправил в Китай посольство, во главе которого стоял его второй сын, Чжену. Посольство было принято благосклонно, и тем самым захват был санкционирован.
Но не так спокойно посмотрели на это тюрки. Они воспользовались тем, что в западной Джунгарии жили чуйские племена (потомки среднеазиатских хуннов), которых тюргеши еще не успели включить в свою державу. Стремясь «для расширения державы и власти кагана»[1120] захватить подступы к Семиречью, ханские племянники Могилянь тардуш-шад и его шестнадцатилетний брат Кюль-тегин[1121] двинулись в поход на чуйские племена в 701 г. подчинили их[1122] Но план похода был гораздо шире: тюрки полагали подчинить себе весь Согд, чем они восстановили бы единый каганат. Тюргеши не пошли на обострение отношений, тюркские князья, видимо, тоже решили пока их не задевать, но китайские власти в западных владениях не могли смотреть спокойно на успехи своих врагов. Тюркская надпись сообщает о разгроме пятидесятитысячной имперской армии при Ыдук-баше и гонении ее вождя Онг-тутука[1123]. Но китайские хроники ничего не говорят об этой битве, и поэтому приходится предполагать, что масштабы событий преувеличены, хотя битва все-таки имела место.
Карта. Срединная Азия в первой половине VIII в.
Пояснение. Предлагаемая трактовка этого события высказывается впервые: основанием для нее служит перевод С. Е. Малова отличающийся от перевода П. М. Мелиоранского. У последнего «alty cub sogdak» переводилось: «согдаки шести чубов»[1124]. Маркварт разъясняет загадочное «чуб» именем династии Чжао-ву, к которым принадлежат князья шести согдийских владений: Кан (Самарканд), Ми (Маймург), Шы (Кеш), Хэ (Кушания), Цао (Усрушана) и На-се-бо (Несеф), завоеванных, по мнению Маркварта восточными тюрками в 701 г. Подтверждение своей мысли Маркварт видит в том, что в 701 г. согдийцы нашли помощь у тюрок против хорасанского эмира Мухаллаба ибн Абу Суфра[1125]. Это отождествление получило широкое распространение, но было подвергнуто уничтожающей критике Г. Е. Грумм-Гржимайло, который доказал невозможность похода в Согд в это время. Но он впал в другую ошибку — стал отрицать западный поход совсем, считая текст надписи вымыслом[1126].
Перевод С. Е. Малова позволяет опровергнуть оба крайних мнения. Малов переводит «шесть чубов и согдаков»[1127]. Если под «чубами» считать чуйские племена чуюе, чуми, чумугунь, чубань двух отделов и шато (отпочковавшихся от чуюе)[1128], то понятно, что покорение их, кочевавших в западной Джунгарии, Тарбагатае и на Черном Иртыше, было задачей выполнимой; что же касается согдаков, то это была политика дальнего прицела. Грумм-Гржимайло прав, когда указывает, что тюрками, которые в 700–701 гг. отстаивали Согд от арабов, были западные тюркюты, подданные империи Тан, а никак не восточные тюрки, которым незачем было защищать народ, который они стремились покорить. Но он неправильно отождествляет Онг-тутука с китайским полководцем Сян Ваном, который командовал имперской пограничной армией, но не был ни разбит, ни пленен. На этом необоснованном отождествлении и зиждется отрицание западного похода, ибо Кюль-тегин не успел бы переброситься за год из Согда на Орхон.
Но дело в том, что Онг-тутука, видимо, следует отождествить с полководцем Ван Сяо-цзе, выгнавшим в 692 г. тибетцев из бассейна Тарима[1129] и продолжавшим оставаться там командующим полевой армией. Если это так, то понятно быстрое усиление тюргешей, до сего времени безуспешно сражавшихся с имперским гарнизоном в Суйе[1130] (так называлась крепость к востоку от оз. Иссык-Куль). Из этого следует, что в Западном крае возникла трехсторонняя война: имперские войска, даже проиграв битву при Ыдук-баше, держали в своих руках четыре инспекции (Карашар, Куча, Кашгар и Хотан) и Бэйтин (близ современного Гучена); запад контролировали тюргеши, а север — тюрки. До Согда тюрки действительно не добрались. Их жертвами оказались карлуки в верховьях Иртыша, а также хуву и шуниши (тюркские племена союза дулу), кочевавшие в юго-западной Джунгарии, в долине р. Юлдуз. К этому же времени надо отнести и покорение басмалов (703 г.), тоже живших в южной Джунгарии.
Очевидно, к этому нападению относятся сведения «Цзю-Таншу»:
«Начиная с эпохи Чоугун (685–688, т. е. с неудачного похода Ашидэ Юань-чженя на запад. — Л. Г.) десять родов подвергались беспрестанным нашествиям и грабежам тюрок Мочжо, они были частью перебиты, частью рассеяны и почти совершенно уничтожены (обычное китайское преувеличение. — Л. Г.), а затем, оставшись в числе не более 60–70 тыс., они вместе с Хушэло эмигрировали в Китай, где и поселились»[1131].
«Син-Таншу», наоборот, считает, что главным врагом Хусэло был тюргешский Учжилэ[1132], но надо думать, что оба правы: и тюрки и тюргеши равно угрожали остаткам западных тюркютов и вынудили часть их переселиться в Китай, под крыло своего сюзерена.
Силы Империи в Западном крае в период 700–704 гг. были ничтожны. Видимо, после поражения полевой армии при Ыдук-баше остались только гарнизоны в крепостях и никаких пополнений не поступало. Действительно, новобранцы сражались в Маньчжурии с киданями и на берегах Хуанхэ с самим тюркским ханом. Поэтому братья-царевичи могли попытаться добраться до Согда, хотя, судя по молчанию надписи, больших успехов они в этом направлении не достигли. Однако тюркская угроза принудила имперское правительство примириться с усилением тюргешей хотя бы для того, чтобы обеспечить их нейтралитет. Это толкование поддерживает хронологическое совпадение: вторжение тюрок в Джунгарию, бегство Хусэло и признание Учжилэ — все это произошло в 699 г. Связь событий между собой несомненна.
Тюргеши. Подобно абарам и мукри, их потомки тюргеши не принадлежали ни к телеской, ни к чуйской, ни к собственно тюркской (тюркютской) группе[1133]. Первые сведения о них относятся ко второй четверти VII в., когда они были перечислены в составе пяти племен дулу[1134]. Когда Западнотюркютский каганат был завоеван китайцами в 659 г., тюргеши населяли два военных округа: Ву-лоу в верхней части долины р. Или, где жили роды согэ и мохо, и Го-шань, к западу от р. Или, где обитали алишэ[1135]. «История династии Тан» о происхождении и этнической принадлежности тюргешей говорит только, что они делились на «желтые» и «черные» роды. Согласно нашему анализу, «желтыми» были старожилы мукрийцы, а «черными» — пришельцы абары, причем и те и другие, слившись в один народ, еще не забыли, что они разного происхождения.
Тюргеши были многочисленным народом. В момент кульминации хан Согэ имел 300 тыс. воинов. Эта цифра включала в себя кроме собственно тюргешей вспомогательные войска, составленные из соседних племен, подчинившихся тюргешам после развала Западнотюркютского каганата и пресечения державы Ашина. А ведь еще сравнительно недавно Учжилэ, основатель династии, имел только 140 тыс. воинов и то благодаря тому, что «умел успокаивать подчиненных, чем приобрел уважение и доверенность их, и кочевые повиновались ему»[1136].
«Черные» роды находились в меньшинстве, так как численность их была 300 тыс. душ (не воинов!), т. е. они составляли примерно треть тюргешского народа.
Применяя обычный коэффициент расчета отношений войска к народу для варварских держав, где каждый взрослый мужчина — воин, можно с известной точностью определить численность тюргешей. Она колебалась от 500 тыс. до 700 тыс. человек, и это очень много по тем временам, если учесть, что население Китая в период максимального расцвета Танской династии (754 г.) достигало всего лишь 58 млн. душ обоего пола[1137]. Но, унаследовав владения западнотюркютских ханов, тюргеши унаследовали и их политику — ориентацию на Империю. Тем самым тюргеши становились врагами тюрок, и последствия этого не замедлили сказаться.
