Гросвенф, достигнув своей цели, тоже улыбнулся.
— Я очень рад заручиться в этом деле вашей поддержкой. Значит, я могу рассчитывать на вас и не позволить Кенту выносить этот вопрос на повестку дня?
Если Мортон и был удивлен переменой его позиции, то не подал вида.
— Повестка дня, — с удовольствием произнес он, — один из вопросов, которые я обязан контролировать. Она составляется в моем офисе. И я при этом присутствую. Главы отделов могут проголосовать за то, чтобы поставить предложение Кента на повестку дня более позднего собрания, но не того, что находится в процессе подготовки.
— Я так понимаю, — проронил Гросвенф, — что мистер Кент уже подал просьбу о том, чтобы занять четыре комнаты моего отдела?
Мортон кивнул. Он положил руку на бумагу, лежавшую на его столе, потом взял хронометр и задумчиво уставился на него.
— Следующее собрание состоится через два дня, а потом они будут проходить каждую неделю, если только я не буду их откладывать. Думаю, — он говорил так, будто размышлял вслух, — что мне без труда удастся отложить одно запланированное собрание на двенадцать дней. — Он положил хронометр и быстро поднялся. — Это даст вам для защиты двадцать два дня.
Гросвенф медленно встал. Он решил не обсуждать временной лимит. В данный момент он казался более чем достаточным. Но все сказанное звучало, если так можно было выразиться, несколько нереально. Задолго до того, как время истечет, он должен или вернуть себе контроль над своим отделом или признать поражение.
Вслух он сказал:
— Есть еще один вопрос, который мне хотелось обдумать. Мне следовало бы дать право на прямую связь с главами других отделов, когда мы находимся в скафандрах.
Мортон улыбнулся.
— Это произошло по недоразумению. Все будет исправлено.
Они пожали друг другу руки, и Гросвенф вышел. Когда он возвращался в своей отдел, ему казалось, что, хотя и весьма окольными путями, некзиализм обретает под собой почву.
Войдя в первую комнату, Гросвенф с удивлением обнаружил там Сидла, который стоял в сторонке и наблюдал за работой химиков. Увидев его, психолог двинулся навстречу, покачивая головой.
— Молодой человек, — начал он, — не кажется ли вам, что это немного неэтично?
Гросвенф понял: Сидл выяснил, что он проделал с этими людьми, и почувствовал неприятный укол совести. Однако придав голосу самое невинное звучание, он быстро проговорил:
— Вы абсолютно правы, сэр. Я почувствовал то же самое, что почувствовали бы и вы, если бы ваш отдел был занят в обход всех существующих правил.
«Зачем он пришел? — подумал он про себя. — Неужели Кент попросил его о расследовании?»
Сидл потер подбородок. Это было плотный человек с живыми искрящимися глазами.
— Я имел в виду не это, — мрачно пробубнил он. — Но вы, я вижу, испытываете удовлетворение.
Гросвенф изменил тактику.
— Вы возражаете против метода обучения, который я применил к вашим людям?
Сейчас он не чувствовал угрызений совести. Какие бы причины не привели сюда этих людей, он обязан был этим воспользоваться, чтобы показать кое-кому свое преимущество. Он надеялся посеять в душе психолога сомнения и сделать его нейтральным в своей борьбе против Кента.
— Да, я пришел сюда по просьбе мистера Кента и осмотрел его подчиненных, которые, как он считает, действовали несколько странно. Теперь я обязан дать мистеру Кенту отчет о своем диагнозе.
— Почему? — спросил Гросвенф и заговорил более откровенно. — Мистер Сидл, мой отдел захвачен человеком, невзлюбившим меня за то, что я открыто высказывался против его кандидатуры на предстоящих выборах. Поскольку он поступил в обход всех действующих на корабле законов, то я имею право защищать себя так, как умею. Тем не менее, я прошу вас оставаться нейтральным в этом чисто личном вопросе.
— Вы не понимаете, — нахмурился Сидл, — что я тут в качестве психолога. Я рассматриваю использование вами гипноза без согласия испытуемых как совершенно безнравственное. Я удивлен, что вы ждете от меня содействия в подобном деле.
— Уверяю вас, что мое отношение к этике так же серьезно, как и ваше. Гипнотизируя людей без их согласия, я воздержался от того, чтобы, воспользовавшись своим преимуществом, пристыдить их или ввести в замешательство. И при данных обстоятельствах я не вижу причин, по которым вам следовало бы занять сторону мистера Кента.
— Между вами и Кентом произошла ссора… это верно?
— Совершенно верно, — Гросвенф понимал, что за этим последует.
— И все же, вы загипнотизировали не Кента, а группу находящихся в стороне людей.
Гросвенф вспомнил, как вели себя на его лекции четыре техника из химического отдела. Так что по крайней мере некоторых из них нельзя было назвать невинными.
— Я не собираюсь вступать с вами в спор по этому поводу, мистер Сидл. Могу лишь сказать, что большинство, которое с самого начала не раздумывая подчинилось лидерам, в мотивы поступков которых не потрудилось вникнуть, должно за это платить. Но не буду глубоко копаться в этом вопросе, а лучше задам свой.
— Да?
— Вы входили в техническую?
Сидл молча кивнул.
— Вы видели записи?
— Да.
— Вы обратили внимание, какая именно в них заложена информация?
— Все связано с химией.
— Все, что я им даю, и все, что намеревался им дать. Я рассматриваю свой отдел, как отдел обучения. Люди, приходящие сюда, получают знания, хотят они этого или не хотят.
— Не понимаю, каким образом это вам поможет избавиться от них. Тем не менее, я буду счастлив сообщить мистеру Кенту о том, что вы делаете. Вряд ли он станет возражать против того, чтобы его люди углубили знания по химии.
Гросвенф промолчал. У него было собственное мнение насчет того, что скажет мистер Кент и обрадуется ли он, что его служащие будут знать по его предмету столько, сколько он сам. Он мрачно следил за тем, как Сидл покидал его отдел. Он наверняка даст Кенту полный отчет, а это означает, что нужно будет отказаться от старого плана. Но Гросвенф решил, что для решительных действий время еще не настало. Невозможно быть уверенным в том, что определенные решительные действия не явятся толчком для тех событий, которые он стремился предотвратить. Несмотря на его отношение к теории цикличности истории, следовало помнить, что цивилизация действительно рождалась, росла и старела. Прежде чем действовать дальше, следовало поговорить с Коритой и узнать, не увидит ли он каких-либо скрытых неясностей.
Он нашел ученого в библиотеке, которая располагалась на том же этажа, что и «Некзиальный отдел». Когда Эллиот вошел туда, Корита собирался уходить, так что Гросвенф тут же изложил свою проблему.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
