— Однако ты пользуешься им, чтобы перемещаться от звезды к звезде.
— У меня нет времени, чтобы изучить его — есть слишком много другого, что мое положение обязывает меня делать. Но другие понимают, что такое скачок, и я на них полагаюсь.
Тате Кага улыбнулся, и усталость, заключенная в этой улыбке, поразила Жаима — старый нуллер сейчас выглядел на все свои семьсот лет.
— Верно. У тебя времени нет. — Жаим услышал ударение и по тому, как прищурился Брендон, увидел, что тот тоже слышал.
— Я прожил долгую жизнь. Теперь я создаю ветер, — сказал Тате Кага. — Одни идут против него, другие улетают с ним, третьих сметает прочь. Полагаешься ли ты на мое знание?
Брендон шевельнул ногами и поднялся в воздух. Удержавшись за один из пузырьков, он повис напротив Тате Каги. Стройный, но сильный, он казался массивным рядом с ветхим старцем, но на взгляд Жаима силы их были равны.
— Кажется, придется положиться, — сказал Панарх. Тате Кага с шумом выпустил воздух.
— Я обещал Бургессу беречь его потомство, как свое, — сказал он голосом, хриплым от застарелой боли. — Своим я обещал другое. Скоро я выполню оба обещания.
* * *
Это был второй раз, когда вся команда «Телварны» собралась вместе. Жаим и Монтроз опоздали: им обоим нужно было найти себе замену.
Когда они явились в Пятый блок, Марим лежала на кушетке вся в синяках, прижимая к себе поврежденную руку. Ноги она пристроила на Люцифера — громадную полосатую подушку с сапфировыми глазами.
Монтроз, невзирая на протесты Марим, ощупал ей руки-ноги, проверил глаза и ухмыльнулся.
— Ну что, крыска, на плутовстве поймали?
Марим так и взвилась. Один глаз у нее остался закрытым, но другой выражал праведное негодование.
— На этот раз ничего такого не было! Просто они напились, им захотелось сорвать зло на ком-нибудь из рифтеров.
Все засмеялись, Марим оглядела их, не понимая причины такого веселья.
— Ха! — Она плюхнулась обратно, и Люцифер укоризненно поднял голову. — Ой! — добавила она, потревожив какую-то невидимую травму.
Вийя стояла за стулом Иварда, держась за спинку.
— Жаим, Монтроз — ваше время сильно ограничено?
— В этом благословенном поселении со временем всегда напряженка, — хмыкнул Монтроз, — но ничего, обойдутся и без меня.
Жаим потряс головой, не понимая, что скрывается за этим вопросом.
— Тогда начнем. Марим, Ивард — вы еще не знаете, что все улики против Локри на поверку оказались фальшивыми. Есть хороший шанс, что его оправдают — настолько хороший, что я отказалась от плана устроить ему побег.
«Впервые слышу об этом плане», — подумал Жаим. Теперь он понял скрытый смысл ее вопроса. Кому принадлежит его время — Вийе или Брендону?
Поймет ли она, что я хочу сохранить верность им обоим?
Монтроз присвистнул.
— Да вас прожгли бы, как лазплазмер бумагу.
— Может быть. — Черные глаза Вийи смотрели с холодным вызовом. — А может, и нет. Ты забыл, сколько раз мы такое проделывали?
Монтроз только усмехнулся, покачав головой.
— Повторяю: этот план отменяется. Но одну его часть мы осуществляли активно: добывали детали, необходимые для запуска двигателей. Две недели назад регулярные инспекции прекратились, и это ускорило нашу работу. Теперь нам не хватает только пары запчастей, и этот пробел можно быстро восполнить.
— Прекратились? — удивился Монтроз.
— Подозреваю, что кое-кто будет рад, если мы отсюда уберемся.
«Вернее, не мы, а ты», — подумал Жаим, вспомнив лицо Ваннис.
— И у нас появилась возможность, которую я даже не предвидела.
Ивард посмотрел на Вийю испытующе. Хотелось бы Жаиму знать, что творится у этого парня в голове.
— Прошлым вечером ко мне пришел Мандериан с просьбой. Гностор Омилов хочет, чтобы мы провели для него еще один эксперимент — на этот раз в космосе, за пределами системы, вдали от здешнего психического хаоса. Предлагаю согласиться — а как только мы окажемся за радиусом, то убежим.
— Да! — выдохнула Марим. — К Рифтхавену и нашим сокровищам!
— Нет, — сказала Вийя. — Подумай как следует, Марим. Где бы мы ни появились, обе стороны будут смотреть на нас, как на дичь. Предлагаю отправиться на Пожиратель Солнц, активировать его и забрать себе.
— Чего-о-о? — в наступившей тишине вырвалось у Марим.
— Больше нам все равно некуда деться. Думаю, мы достаточно сильны для этого.
Жаим донял, что множественное число относится к Единству, как называет их Элоатри. Но для Марим это было слишком тонко.
— Можно двинуть в нашу старую берлогу, — возразила она. — А не то остаться здесь и пересидеть эту сраную войну.
— И позволить, чтобы станцию запустил кто-то другой и должарианцы кинули на нас астероид, если не хуже? Ты вспомни, как она называется.
— Когда они нас атакуют, тогда и убежим! — вскинула руки Марим. — Только не Пожиратель Солнц — оттуда нам живыми не выбраться.
— Какой у нас, собственно, выбор? — спросил Монтроз.
— Улететь или остаться. Эйя, само собой, готовы стартовать хоть сейчас. Они ненавидят это место — и все дольше и дольше не выходят из спячки. С Портус-Дартимусом-Атосом я тоже поговорила — они согласны лететь. Локри желает одного: убраться с Ареса. Ивард?
Парень побледнел, однако кивнул.
— Можешь на меня рассчитывать. Без келли я здесь не останусь. Правда, есть еще Тате Кага... — добавил он вполголоса. Монтроз нахмурился.
— Я хочу попросить...
— Я уже говорила с Тетрис — вечером она подаст в отставку, а завтра вступит в нашу команду и займет орудийный пульт. Она разбирается в тенноглифах, которые заложил туда Маркхем.
— Она сама вызвалась? — спросил Жаим. Вийя метнула на него быстрый взгляд.
— Да.
— Кто такая? — осведомилась Марим.
— Бывший офицер. Программистка, — пояснила Вийя.
Монтроз кивнул, довольный.
— Я сказал, что останусь в команде, — и я остаюсь, но этот план мне не нравится. Что мы будем делать с десантниками, которых нам обязательно навяжут? Предложим примкнуть к нам или выкинем за борт? И как мы сумеем скрыть то, что происходит в машинном отделении?
— Это не проблема, — сказала Вийя. — Омилов выразился ясно. Он хочет, чтобы мы семеро были одни — не считая вас, остальных, без кого корабль не сможет двигаться. Нас будет сопровождать военный корабль. До радиуса мы будем идти долго и медленно и, думаю, сумеем наладить скачковые за это время. А потом уйдем в скачок, и все тут. Это произойдет без предупреждения, и конвойный корабль не сможет нам помешать. — Вийя повернулась к Жаиму, приподняв брови.
— Мой вопрос может подождать, — сказал он.
Вийя промолчала. Люс внезапно встал, грациозно перескочил на ближайший стул и улегся там, подергивая хвостом.
Ивард начал что-то говорить, но Марим заглушила его, разразившись потоком сочной, цветистой ругани.
Монтроз засмеялся, и между ними началась добродушная перебранка, совсем как в былые времена. Ивард тоже ввязался.
Вийя сделала знак Жаиму, и они прошли в ее комнату. Вийя закрыла дверь и повернулась к нему лицом.
— Есть возражения?
— Ты Брендону сказала?
— Нет.
— И не скажешь?
— Нет.
— Почему?
— Потому что он сочтет своим долгом задержать нас.
Жаим стукнул кулаком по пульту, удивив и Вийю, и себя самого.
— Ну и дура ты после этого!
Она не проявила никакой реакции.
— Зря сердишься, Жаим. Дулу смотрят на эти отношения не так, как мы: постоянство не в их натуре. Когда партнер им надоедает, они подносят ему подарок и расстаются красиво, с легким сердцем. А я не могу перенести разлуки второй раз.
Она никогда еще не говорила так откровенно о своих чувствах. Гнев покинул Жаима, оставив за собой усталость и чувство легкой дурноты.
— Я думаю, ты ошибаешься, но мне нечем это доказать. Теперь о твоем плане — почем ты знаешь, что сумеешь достать недостающие детали?
— Элоатри хочет, чтобы мы улетели. Я в этом уверена, хотя мы с ней ни словом не перемолвились. С тех пор как я стала ночевать на корабле, не было еще ни одной инспекции — и неделю назад я, убедившись, что их больше не будет, вскрыла наружную печать и провела кое-какую предварительную работу.
Жаим, вздохнув, опустился на узкую койку.
— А если он все-таки вычислит что-то, пока мы будем готовиться? Он быстро соображает.
— Если понадобится, я попрошу кое-кого прикрыть нас.
— Кого это? — спросил Жаим, уже предчувствуя ответ.
— Ваннис Сефи-Картано. Она тоже хочет, чтобы нас тут не было.
— Еще бы, — сердито буркнул Жаим. — Она уж, поди, наврала о тебе с три короба... — Он потряс головой. Кто еще использует нас в своих интересах? Впрочем, это не имеет значения — во всяком случае, для Вийи, при условии, что она добьется своего. Но это как раз труднее всего понять. — Не понимаю, Вийя, зачем тебе это надо?
— Это лучшее, что я могу для него сделать. Такой прощальный подарок достоин короля. — В ее словах не было иронии. — Что до Ваннис, в ней нет зла. Она сейчас думает не о себе. Ей хочется занять место рядом с Панархом — ну и в добрый час. У нее получится — они понимают друг друга.
