трусость.
— Нет, не надо так говорить. — Наталия с легкой улыбкой кладет голову на плечо Эдварда и пальцами начинает перебирать его мягкие волосы на затылке, который также нежно гладит. — Я знаю, ты сможешь сделать это и сам. Тебе просто нужен небольшой толчок.
— Любимая… — Эдвард с легкой улыбкой на лице утыкается носом в плечо Наталии, запускает руку в ее волосы и нежно гладит по голове. — Ты делаешь меня счастливее. Побуждаешь быть более решительным…
— Ты тоже, — с широкой улыбкой мягким тихим голосом отвечает Наталия. — Наверное, я еще никогда не чувствовала себя так хорошо, как сейчас.
— Ты первая, кто заставляет меня широко улыбаться.
Через пару секунд Эдвард и Наталия медленно отстраняются, продолжая нежно улыбаются и смотреть друг другу в глаза. Мужчина нежно прикладывает теплую ладонь к щеке девушки и ласково гладит ее. Та улыбается намного шире и прикрывает глаза от удовольствия, наклонив голову в сторону, а в какой-то момент обхватывает его руку и носом утыкается в мужскую ладонь.
— Наконец-то у меня есть причина начать улыбаться и радоваться жизни, — приятным, мягким голосом говорит Эдвард. — Пусть даже у меня и полно неразрешенных проблем, сейчас я не хочу тонуть в этом болоте. Я хочу набраться сил и почувствовать себя счастливым.
— И я готова помочь тебе, — более низким, глубоким голосом отвечает Наталия, с интересом рассматривая лицо Эдварда. — Хотя и сама совсем не прочь почувствовать себя счастливой… Хочу перестать думать о плохом и вспомнить, что… В жизни есть много приятно вещей.
— Я к твоим услугам, красавица. — Эдвард наматывает прядь волос Наталии на палец и отпускает ее. — Готов сделать все, чтобы ты чувствовала себя хорошо.
— Того, что ты просто находишься рядом со мной, уже достаточно. — Наталия мягко гладит Эдварда по щеке обеими сторонами руки. — Можешь ничего не говорить и делать — мне уже будет так хорошо, когда никогда прежде.
— Аналогично, — тихим мягким голосом произносит Эдвард, замолкает на пару секунд, берет в руки лицо Наталии и губами едва дотрагивается до кончика ее носа и ими же проводит по ее щекам. — Аналогично…
— Ох, черт, Эдвард… — со скромной улыбкой произносит Наталия, почувствовав, как ее тело пробирает нежная дрожь. — Ты действительно особенный… Только тебе удается сводить меня с ума… Как сводил с ума в начале, так делаешь это и сейчас, после почти пару месяцев разлуки.
— Мне начинает казаться, что разлука пошла нам на пользу. Именно после того, как мы некоторое время побыли на расстоянии друг от друга, нам удалось стать намного ближе друг к другу.
— Мне было так плохо, будто ты покинул меня навсегда. — Наталия начинает играть с волосами Эдварда у него на затылке и макушке, закинув одну руку ему за шею и все еще продолжая смотреть ему в глаза. — Мне было так одиноко все это время… Даже друзья не могли компенсировать эту тоску.
— К сожалению, мы стали жертвами жестокого заговора. Если бы не он, мы бы никогда не расстались.
— Я не знаю, что сделала бы, если бы мы и правда расстались. Наверное, я бы умерла от тоски… Не смогла бы пережить такой тяжелый удар… Хоть и говорят, что со временем все забывается, за эти пару месяцев я так ничего и не забыла.
— Я бы и сам не смог жить, если бы потерял тебя навсегда. Тем более, если бы ты погибла. Для меня это будет невыносимый удар.
— Боже, какая же я была безмозглая дура, когда сама едва все не разрушила, — тихо ругается Наталия, обеими руками гладя Эдварду щеки. — Как я могла так поступить с любимым человеком, которого так люблю?
— Пожалуйста, Наталия, не надо говорить об этом, — устало просит Эдвард. — Мы ведь хотели все забыть.
— А все из-за моей трусости. Я оказалась такой жуткой трусихой, что пожертвовала своими отношениями, поддавшись тому страху, с которым жила несколько месяцев.
— Ты ни в чем не виновата, любимая. — Эдвард мягко гладит опустившую взгляд вниз Наталию по голове и щекам и мило целует ее в лоб. — Теперь это уже в прошлом.
— Нет, Эдвард, виновата. — Наталия стыдливо смотрит на Эдварда. — Тогда я не смогла спасти наши отношения и разрушила их. И… Даже заставила тебя… Немного охладеть ко мне…
— Боже, что ты такое говоришь? Я никогда не охладевал к тебе! Тогда любил всем сердцем, а сейчас полюбил еще сильнее. Осознал, что мне нужна именно ты.
— Я ведь никогда не подпускала тебя близко к себе. Постоянно отталкивала… Держала на расстоянии… Это происходило постоянно… Поначалу ты не замечал этого, но потом начал уставать от того, что тебя отталкивают.
— Уверен, что теперь все будет иначе, — слегка улыбается Эдвард.
— Пожалуйста, не думай, что в этом есть твоя вина, и ты сделал мне что-то плохое, — с грустью во взгляде говорит Наталия. — Нет, ты ни в чем не виноват. В этом есть только моя вина. Все дело во мне. Я боялась. Боялась быть ближе после того, что произошло несколько месяцев назад.
— Не надо ничего объяснять, милая, я все прекрасно понимаю. — Эдвард нежно гладит Наталию по щеке. — Теперь я знаю, почему ты так вела себя. Тогда я думал, что либо где-то ошибался, либо ты сама не любила меня. Однако после того, как мне стало известно об истории попытки изнасилования, я обо всем догадался.
— Меня будто заклинило, понимаешь. Я очень хотела быть ближе, но тот страх постоянно останавливал меня. Останавливал каждый раз, когда ты хотел зайти дальше, чем я позволяла. Любые поцелуи и ласки ассоциировались у меня с болью и страхом. Каждый раз, когда мы с тобой целовались или обнимались, я вспоминала тот ужасный день и все то отвращение, что мне пришлось испытать, пока тот тип… Унижал меня… Унижал мое достоинство… Я… Я не могла расслабиться и… Получить настоящее удовольствие… Всегда была сильно напряженной… Боялась почувствовать боль…
— Я понимаю тебя, — мягко отвечает Эдвард и берет Наталию за руки. — Может быть, тогда я и правда давил и торопился. Красивая девчонка всегда вызывает желание поскорее затащить ее в постель. Вот я и… Был нетерпеливым.
— Нет, Эдвард, прошу тебя, не вздумай ни в чем винить себя, — с жалостью во взгляде умоляет Наталия. — Ты не имеешь никакого отношения к тому, что я вела себя так, будто считала тебя чужим себе. Это уже только лишь моя вина.
— Не надо оправдываться. Я знаю, какую травму тебе нанесла та попытка изнасилования. Понимаю, что очень трудно прийти в себя после того, как тебя везде лапали и облизывали и
