следующий раз в давриданскую столицу он выйдет только в сапогах, а сейчас Вааш мечтал о купальне, полной горячей воды, и о бочонке мыла.
Но стоило ему заползти в гостиную своих покоев, и блаженные мечты о горячей воде вылетели из головы. На полу, обложенный подушками, полулежал-полусидел недовольный Ссадаши.
Вааш знал Ссадаши очень давно, ещё с тех времён, когда бледный сын рода Фасаш едва переполз столетний возраст и был ершистым и неуживчивым парнишкой. Он видел, как Ссадаши взрослеет, меняется, становится более уверенным в себе, превращается во взрослого и опасного интригана и обрастает таким слоем масок, что Вааш уже не всегда мог понять, что на самом деле чувствует друг.
Но сейчас он словно вернулся на семь веков назад и увидел юного Ссадаши, ершистого и раздражительного. И на миг оторопел от неожиданности.
– Чего ты на меня так смотришь? – красные глаза подозрительно прищурились.
– А чего ты такой странный? – не остался в долгу Вааш.
Друг фыркнул и раздражённо хлопнул хвостом по полу. Вааш поднапрягся, вспоминая столетнего Ссадаши. Мальчишкой тот не любил делиться своими переживаниями.
– Шаш опять куда-то слинял? – предположил самое безопасное Вааш.
– Нет, – фиолетовый хвост мотыльнулся из стороны в сторону. – Утащил Лаодонию в сливовую беседку, и они там воркуют, пока дождь хлещет.
Дождь не хлестал, а монотонно сыпался с неба. Вааш бы тоже не отказался потискать под его тихий шелест жену.
– Амарлиша чего учудила?
Левая бровь Ссадаши дёрнулась.
– Нет.
Хм… Врёт, что ли?
– Дейна?
Хвост сжался, разжался и разметал подушки.
– Значит, Дейна, – Вааш шумно выдохнул, почесал грудь и полез в брошенный у стены походный мешок. Порылся и вытащил бутылку вина. Держал как раз для таких бесед по душам.
Ссадаши зыркнул на вино вполне благосклонно. Опьянеть с него не опьянеет, но, может, малость успокоится и расслабится.
– И чего она натворила?
– Ничего.
– Ты чего-то натворил?
Ссадаши возмущённо уставился на друга.
– Если никто ничего не творил, тогда чего бесишься? – Вааш впихнул в руки друга бутылку.
– Ты знал, что император и наагашейд невесту мне подыскали?
Вааш изумлённо уставился на подозрительно прищурившегося Ссадаши.
– Да ладно? Император же не ожидал, что ты приедешь. Он прям расстроился, когда тебя увидел.
– Ожидал не ожидал, но невеста сегодня прикатила.
– Как сегодня? – не понял Вааш. – А Дейна тогда при чём?
Ссадаши убедился, что друг действительно ничего не знает, и когтем сковырнул с бутылки печать.
– Не при чём.
– Ссадаши, хватит мне мозг жевать, – Вааш недовольно пихнул злого наагалея грязным хвостом. – Чего случилось? Если никто ничего не натворил, ты ничего не натворил, то с чего ты такой кислый? Не из-за невесты же! Сколько их тебе уже находили, и ничем хорошим это всё равно не закончилось. Разобьёшь ещё одно сердечко. А наагашейд… – Вааш не договорил, но прищурился. – Дариласке, что ли, проболтаться?
Поиски невест для Ссадаши он не одобрял: девочек было жалко.
– Сам не могу понять, что не так, – Ссадаши наконец раскупорил бутылку и приложился к горлышку, – но раздражение заедает. Я-то, как узнал, решил, что это Дейна. Даже подумал, может, всё-таки жениться… – наагалей стрельнул глазами на друга, но тот только хохотнул.
Ссадаши так часто шутил о женитьбе, что не нашлось бы нага из его окружения, который бы воспринял его всерьёз.
– Ну так женись, – пожал плечами Вааш.
– А если она не хочет?
– Конечно, она не хочет, – ничуть не усомнился могучий друг. – После первого-то проходимца.
– Она тебе и об этом рассказала? – расстроился Ссадаши.
– Ну… да. А где она сейчас? – поторопился переменить тему Вааш.
– Амарлише отдал, – мстительно прищурился друг. – Вот, Вааш, скажи мне, почему я её не понимаю? Мне казалось, что я нашёл к ней подход и наконец-то начал понимать ход её мыслей. А сейчас я запутался и совершенно её не понимаю. Мы ведь с ней так похожи…
– Да с чего бы? – поразился Вааш.
– Она вылитая я в юности, – уверенно заявил Ссадаши, не обращая внимания на изумлённо взлетевшие брови друга. – Видел, как она иногда притворяется? Я так же делал. Мы даже одинаково темпераментные. Мы же оба как огонь!
– М-м-м? – с сомнением протянул Вааш.
– Только Дейна пока больше похожа на мечущийся огонёк свечи, решающий, остаться ли ему на фитиле или перекинуться в устрашающее пламя. А я, – Ссадаши самодовольно улыбнулся, – то согревающее тепло, то испепеляющий взрыв.
– Больше уж на воду похож, – Вааш смерил друга подозрительным взглядом: точно ли тот в своём уме или опять комедию разыгрывает.
– Почему на воду?
– Ну, огонь – это всегда огонь, тепло он несёт или разрушение. А вода может быть разной. Туман там, лёд, дождь… – Вааш кивнул в окно. – Вот и ты такой: разный и обзывают тебя по-разному.
Именно в этот момент в открытое окно прилетел крик:
– Да когда этот проклятый дождь закончится?!
– О! Слышишь? – Вааш удовлетворённо улыбнулся.
– А верно, – Ссадаши приложился к горлышку. – Дейна похожа на реку, которая решила втиснуться в слишком узкое для неё русло.
– Дейна-то при чём? – нахмурился Вааш. – Я про тебя говорил.
– А мы похожи.
– Да не похожи вы! – Ссадаши раздражённо зыркнул на друга, но тот не проникся. – Чего ты себе в голову втемяшил? Ты себя-то вспомни юного. Тёмных не боялся! На рожон вечно лез. А Дейна – девочка осмотрительная.
– Это потому что она раненная в душу.
– Ты тоже ранен был, причём куда дольше. Нет, ну в чём-то вы, может быть, и похожи… – Вааш задумчиво прищурился. – Ладите-то вы неплохо.
– А я считаю, что мы похожи.
– Да чего ты заладил с этой схожестью?
– Мы так похожи, но я не понимаю её.
Фиолетовый хвост опять в раздражении заметался по полу.
– Раз не понимаешь, так спроси, – просто предложил Вааш. – Рот тебе на что дан?
Ссадаши обескураженно хлопнул глазами.
– Я мыться пополз, а ты либо к девочке с вопросами ползи, либо пей. Но пьяный к ней лучше не суйся.
Вааш скрылся в дверях спальни, а Ссадаши продолжил сидеть в задумчивости. Дождь за окном
