остро, что единственное, о чём мог думать: как растерзаю его на части. Сила Шести Миров сделала всё за меня. Разорвала его на куски вместо меня, проткнула насквозь острыми лезвиями тёмной магии, вырвала сердце и положила его у моих ног.
Едва ли Гаспаро успел что-то понять. Всё было забрызгано его кровью, а я впервые в жизни почувствовал удовлетворение. Пусть и длилось оно всего несколько паршивых мгновений.
Дрожать начало всё здание. До той ночи я и представить не мог, насколько оно огромное. Люди сбегались к эпицентру, из-под развалин слышались чьи-то хрипы, стоны, вопли. Кто-то, кто ещё мог ходить, выползали ко мне. Возможно, запертые там дети, думали, что я их спасу, но… правда в том, что я никого не собирался спасать, даже самого себя. Я просто хотел уничтожить то место, и мне было глубоко плевать на то, что случиться с остальными.
Конечно, я не стремился убить их, но… сила расценила все иначе. Люди в черных плащах прибежали слишком поздно. К тому моменту от Гаспаро не осталось даже мокрого места, разве только его бьющееся сердце лежало рядом со мной. Они ринулись на меня, как на чудовище, способное расколоть мир надвое, и поплатились, не приблизившись ко мне и на половину. Мне стоило лишь на секунду задуматься, что я желал им смерти, как чёрные щупальца исполняли моё желание. Они становились неотъемлемой частью меня и истребляли каждого, кто ко мне приближался.
Последними, кого я убил стали Чезаре и Мирелла.
Из глаза продолжала сочиться кровь, я ничего не видел. Боль внутри стала донельзя привычной и отчасти немного приятной, потому что давала силы.
Из нас троих в чёрном ореоле смерти теперь стоял я, готовый в любую секунду закричать и приказать густому туману, окутавшему меня, навсегда от них избавиться. Чезаре хотел что-то сказать, возможно успокоить меня. Мирелла шагнула ко мне и протянула дрожащую руку. В её глазах застыл страх, но губы улыбались. Они думали, что смогут подчинить меня снова. Они были уверены, что для них не составит труда заставить меня вновь опуститься на колени и подставить спину под удары, ведь я был всего лишь ребенком.
Чёрный дым направился к Мирелле, захватил её в свои непробиваемые тиски и сжимал, сжимал, сжимал. Пока позвоночник не хрустнул в нескольких местах, пока она не повисла тряпичной куклой, а потом дым её поглотил. Мирелла Инганнаморте исчезла навсегда.
Чезаре был в ужасе от смерти жены, но в предвкушении от того, что сила достанется ему одному. Не успел он сделать ещё один вдох, как тонкие полупрозрачные пластины впились в его грудь, проходя насквозь.
Сила мучила его дольше остальных. Бросала из стороны в стороны, ломала руки и ноги, отрывала пальцы. А потом его сердце тоже оказалось у моих ног, и в моей жизни не было большего наслаждения, чем тогда.
Чезаре Инганнаморте был мёртв. Первый Дьявол в моей жизни исчез, и он сам был виноват в своей смерти.
К тому моменту, как я пришел в себя и осознал происходящее, от здания остался обугленный фундамент под ногами и запах гари. Энергия обратилась в огонь, который меня не тронул. Я был единственным живым, кто остался от дома Инганнаморте, и мне нужно было понять, как жить в мире, о котором я не имел ни малейшего понятия.
ГЛАВА 24
«ПЕРЕД СМЕРТЬЮ»
Едва «Пандора» причалила к берегам Сент-Люси, люди начали разбегаться в разные стороны. «Геката» призраком шла следом, окутывая все вокруг туманом, и маленький островок заволокло дымом, когда два корабля показались на линии горизонта. Кто-то ненадолго задерживался и с любопытством старался рассмотреть прибывших, но быстро менял свое решение и уходил. Ханна спустилась на сушу первой, упёрла руки в бока и довольно усмехнулась. В Сент-Люси она не была ни разу, но не могла сказать, что этот город сильно отличался от других в её глазах.
Вторым спустился Монро, остановился рядом с гадалкой и без стеснения вылупился на последнего оставшегося рядом с портом худощавого мужчину. Мужчина взгляда не выдержал и поспешил скрыться.
— Ну что за трусливый народ! — воскликнула Ханна, краем глаза заметив стремительный побег незнакомца. А потом схватила Монро под локоть и потащила вперед. Оба знали, где находился дом Эйлерта Лира. Там их уже ждал Риган. — Ты уже переместил Рагиро в дом Лиров? — спросила ведьма, оглядываясь по сторонам с явным интересом.
— Да, — только и ответил Монро, стараясь поспеть за быстрым шагом Ханны.
Грэм и Олден проводили их взглядами и тоже спустились на берег. Кто-то из команды последовал их примеру, кто-то не спешил и оставался на борту корабля. Вся команда Рагиро, которая временно находилась под руководством Летиции, столпилась у борта, но на сушу упорно не сходила. Ни спрашивать, ни предлагать что-то им никто не стал.
Эйлерт ни разу не вышел из каюты, и его не тревожили. Но когда одна половина разошлась, а другая удобно устроилась кто на корабле, кто рядом, он, наконец, подошёл к Грэму и Олдену. Ему тоже было чуждо видеть родной город, объятый плотным белым туманом. За это время он не смог к нему привыкнуть.
— Он так и не пришел в себя? — коротко спросил Грэм, и Лерт в ответ только покачал головой и молча указал в сторону своего дома, намекая, что им тоже пора идти.
За всю дорогу они не произнесли ни слова. А когда подошли к дому, даже не переглянулись.
Встревоженная Нала с порога заключила в объятия всех троих и не желала отпускать до последнего. Откуда у женщины её возраста было столько сил, не знал никто, но выглядела она весьма воинственно, особенно с кухонным ножом в руке. Лерту показалось, что его мать с радостью пошла бы бороздить моря вместе с отцом, если бы Нельс ей позволил. А если бы сам Эйлерт позволил ей воевать с Морским Дьяволом, она бы и это сделала.
Грэм выдохнул и устало улыбнулся Нале. Олден тихо добродушно рассмеялся вместо приветствия. Оба были бесконечно рады видеть мать Эйлерта, ведь более доброй и понимающей женщины они не встречали. Низкого роста со светлыми кудрями и нахмуренным выражением лица она выглядела младше своего возраста.
— Что ты, что твой отец! Ни слова от вас не дождёшься! — с притворным недовольством воскликнула Нала и рассмеялась, снова обнимая сына. — Наконец-то ты вернулся. Знаю-знаю, ненадолго. Риган мне уже всё рассказал. И про Рагиро, и про…
