хотел себе признаваться…
Несколько секунд Петровский и Соловей зло смотрел друг на друга. Затем Леха убрал руки, и они отодвинулись каждый на свое сиденье. Петровский откинул голову назад и устало вздохнул.
— Поймите вы, наконец, — негромко начал он, — я ничего не делаю просто так, я ведь сто раз это повторял. И, если вы думаете, что я хочу тюрьмы или смерти этим ублюдкам меньше вашего, вы заблуждаетесь. Просто я не могу позволить нам по-глупому попасться. И есть только один способ сбросить с хвоста комитетских следаков: навсегда отстраниться от группировки Алана и всего, что с ними связано. И Славкина смерть в том числе! Это не тот случай, где вы сможете найти возмездие и справедливость. Не тот…
Петровский опустил стекло и меланхолично закурил. Пару минут они молчали.
— Все это очень паскудно, Костик, — констатировал Соловей через некоторое время.
— Только сейчас осознал? — Петровский горько ухмыльнулся, — весь мир пропитан паскудством…
— Да пошел бы ты лесом, философ хренов! — Соловьев с досадой отмахнулся от него, заводя машину, — поехали лучше закончим начатое…
— Нажремся то есть? — Петровский улыбнулся, — поехали, я «за»!
— Нет, я пас! — Фролов отрицательно покачал головой, — надоело все. К черту… Соловей, отвези меня домой!
Соловьев пожал плечами и медленно тронулся с места.
***
— Пересчитай, — Петровский кивнул на пачки денег, разложенных на кровати.
— Верю, — буркнул Сергей.
— Пересчитай! — повторил Петровский, вспоминая Соболева, — потратишь время, зато будешь уверен, что никто не ошибся…
Поняв, что спорить неуместно, Макаров вздохнул и стал пересчитывать деньги. Петровский внимательно следил, как Сергей перебирает перетянутые резинками пачки.
— Что будешь делать со своей долей? — дежурно уточнил он.
— Тебе-то что? — хмыкнул Макаров, не отрываясь от подсчета.
— Да так, дежурный интерес, — Петровский спокойно пожал плечами, — не хочешь — не отвечай…
— Да в банк, наверное, положу, так будет лучше всего, — Сергей все же ответил на вопрос, — сейчас вклады кое-где хорошие есть, под одиннадцать процентов и капает ежемесячно. Если моя доля такая, как ты говоришь, получится чуть больше двадцати пяти штук в месяц. Не бог весть что, но все же…
— Двадцать шесть с половиной тысяч рублей, если быть точным, — Петровский ухмыльнулся. Годы научили хорошо считать, — ну, еще год и пойдешь работать, там к этим бабкам еще прибавится. Не пропадешь…
— Дай бог…
Несколько секунд они с Макаровым смотрели друг на друга.
— Не знаю, что сказать в такой ситуации, — проговорил, наконец, Сергей, покачав головой — вроде бы и культурно было бы поблагодарить. С другой стороны…
— Да ничего не говори! — Петровский отмахнулся, — мы же поняли друг друга. К чему все усложнять…
— Да, — Макаров опять кивнул, — ты прав.
— Деньги собери, — Петровский не сводил с него глаз, — Соловей тебя отвезет, куда скажешь. И не спорь, с такой суммой шарахаться по нашему чудному городу глупо и опасно! Можешь сразу доехать до банка, если не передумал…
Макаров собрал деньги в сумку и встал. Соловьев терпеливо ожидал в углу комнаты, скрестив руки на груди.
— Чувствую себя черт знает кем, — Сергей опять покачал головой.
— Ага, — Петровский кивнул, — и да, Сереж, с этого момента мы действительно незнакомы!
Макаров поднял на него глаза. Петровский смотрел на него очень пристально и серьезно, как никогда.
— Обиделся все-таки! — констатировал Сергей.
— Не в этом дело, — Петровский едва заметно дернул головой, — но если уходишь — уходи. Это и в твоих интересах тоже. Просто поверь, мы сейчас вступили в такую серьезную фазу, когда на кону все. Абсолютно. Так что мыкаться туда-сюда уже не выйдет, — Петровский цокнул языком, — считай это Рубиконом. Если остаешься — пути назад не будет. Если уйдешь — тоже.
Макаров вновь на несколько секунд остановил на нем взгляд. А затем взял сумку и перебросил через плечо.
— Нет уж, хватит с меня, — негромко, но чтобы Петровский слышал, проговорил он, — и вам бы подумать о том, чтобы прекратить игры в сицилийскую мафию. Добром это не кончится…
***
Май 2014
Макаров допил сок и, поднявшись со стула, понес поднос к другим использованным. Поблагодарив кассиршу, он покинул столовую и вышел на улицу. Что ж, два экзамена было позади. Впереди оплачиваемая практика. А на улице царила прекрасная солнечная погода позднего мая две тысячи четырнадцатого года…
Жизнь налаживалась. Это было бесспорно. Впервые за столько лет она налаживалась по-настоящему. Больше не было острой нужды в деньгах. Особо они с мамой не шиковали, но и считать копейки не приходилось. И пусть не было излишней роскоши, зато не было и странных опасных афер, насильственных акций, внезапных срывов по ночам, бесконечного вранья близким… не было ничего, что роднило его тогда с «Сетью Петровского». В чем-то этот доморощенный Корлеоне был прав. Полный разрыв отношений в какой-то мере и впрямь пошел Сергею на пользу.
Достав телефон, он набрал номер Юли — милой и приятной третьекурсницы, с которой не так давно начал общаться. Ему очень хотелось именно сейчас ее увидеть. Макаров бросил взгляд на часы. Кажется, у них сегодня тоже был экзамен. По времени уже должен был закончиться…
К удивлению Макарова никто не спешил поднимать трубку. Прошло уже семь длинных гудков, а Юля все не отвечала. Сергей удивленно пожал плечами и набрал вновь.
Опять длинные гудки… странно. Юля никогда не имела привычки игнорировать. Может, на экзамене? По времени уже не должна. Хотя…
Едва Макаров собирался сбросить вызов, в трубке послышался сначала писк, а затем Юлин голос:
— Да, привет, Сереж…
Отчего-то в этот момент он напрягся еще больше. В привычно звонком и веселом голосе девушки не было ничего жизнерадостного. Он был странным, прерывистым, вообще складывалось впечатление, что Юля только что плакала…
— Юль, что-то случилось? — взволнованно спросил Макаров, моментально теряя позитивный настрой.
— Да нет-нет, Сереж, все нормально…
В этот момент он явственно услышал, как она шмыгнула носом. Точно, Юля плакала.
— Юля! Юлечка, ты плачешь? — воскликнул Макаров, — что случилось?
— Нет, Сереж, я не плачу, правда, все нормально. Давай созвонимся завтра, — попросила она. Сергей не был дураком и просто понял, что та сейчас взяла себя в руки, чтобы опять не разрыдаться. Нет, произошло что-то серьезное. И он не мог вот так ее оставить…
— Юль, ты что экзамен завалила? — удивленно спросил Сергей, — так это ничего, пересдашь… давай я сейчас приду и…
— Нет, Сереж, не завалила, — в этот момент к его изумлению в голосе опять явственно проступил плач, — давай увидимся завтра…
— Юля, я… Юля!!!
Но она уже повесила трубку. Сергей набрал снова, но она не отвечала. Он набрал вновь.
— Абонент временно недоступен. Оставьте сообщение после…
Макаров яростно сбросил и ударил кулаком в стену, чувствуя, как заводится все больше.
