Скорпионы не спешили нападать, а медленно приближались, перекрывая пути к отступлению. Краем глаза Гу Сян отметила неуверенное лицо Цао Вэйнина и обречённое — Чжан Чэнлина, который явно чувствовал себя на волосок от смерти, и в полной мере прочувствовала горечь строк:
«Промозглый ветер воет,стужа сковала обе воды Ишуй.Отважный муж в дорогу уходитИ не вернётся назад».[271]
Это был самый неудачный момент в её жизни, потому ответ Цао Вэйнину прозвучал чересчур резко:
— Скорпионы охотятся на мелкого щенка, забыл?
— А! — Цао Вэйнин только теперь заметил, что нападавшие одеты и вооружены так же, как трупы наёмников в поместье Гао. Мгновенно подобравшись, он взял меч на изготовку и наказал Чжан Чэнлину:
— Держись рядом.
Гу Сян решила, что их может спасти только перехват инициативы. Поэтому, нахмурив изящные брови, она атаковала первой, бросив в скорпионов такую щедрую горсть метательных звёзд, будто оружие не стоило и медной монеты. Схватка началась…
Хотя Гу Сян (которую Чжоу Цзышу опознал как Пурпурного Призрака) и была молода, всё же она владела множеством боевых приёмов, становясь в драке непредсказуемой и бесстрашной.
Хотя Цао Вэйнин (который доводил людей до зубной боли своим пониманием поэзии) и был малость туповат, всё же он являлся лучшим мечником нынешнего поколения школы Цинфэн и не позволял ерунде вроде книг отвлекать его от тренировок.
Вместе они составляли грозный тандем. Даже в сражении с отрядом смертников их шансы на победу были велики.
Проблема заключалась в Чжан Чэнлине. Помочь в схватке неумелый мальчишка не мог, но мешал сильно. А главное, нужно было следить, чтобы этот «мёртвый груз» не погиб и не пострадал. Гу Сян никогда раньше не испытывала таких неудобств!
Занятый сдерживанием одного скорпиона, Цао Вэйнин пропустил другого, который пронёсся мимо него и набросился на мальчика. В отчаянии Цао Вэйнин схватил Чжан Чэнлина и перекинул его Гу Сян.
От прилетевшей в неё немаленькой ноши Гу Сян громко ойкнула. Ей пришлось сделать пару шагов, чтобы погасить инерцию, на ходу девушка успела заколоть кинжалом очередного скорпиона. Другой смертник почти схватил её за волосы, но пропустил укол в живот скрытым в сапоге лезвием. Последний враг оказался самым настойчивым и, раненый, продолжил атаковать. Вторым ударом Гу Сян отправила-таки его на встречу с богом смерти.
Лезвия сверкали в опасной близости от ушей Чжан Чэнлина, тени клинков пролетали над его головой. Цао Вэйнин и Гу Сян перекидывали мальчишку друг другу, как мешок с картошкой. От этих полётов у Чжан Чэнлина закружилась голова и перед глазами всё поплыло. Время от времени он мнительно ощупывал себя, проверяя, все ли части тела на месте.
Одежды Гу Сян пропитывались чужой кровью всё гуще, а ряды противников делались всё реже. Ближе к концу противостояния подуставшая девушка чуть не пропустила коварный удар изогнутого крюка в поясницу. К счастью, она успела увернуться и поразить нападавшего, иначе миниатюрная красавица превратилась бы в две половинки миниатюрной красавицы. С лица Гу Сян стремительно сбежали краски, Цао Вэйнин держался из последних сил и выглядел не лучше.
Наконец рядом с ними не осталось живых скорпионов, и Гу Сян приняла молниеносное решение:
— Уходим! Сейчас же!
Переглянувшись, Цао Вэйнин и Чжан Чэнлин ринулись за ней.
Уже на выходе до них донёсся стон. Обернувшись, Чжан Чэнлин заметил нищего, выползавшего из-под кучи трупов в углу. Старик обмочился от страха, его чаша для подаяний раскололась, и рассыпанные медяки плавали в луже густой липкой крови. Деда так трясло, что он не смог подняться на ноги и, стоя на коленях, в ужасе прохрипел:
— Уб-бийство!
Цао Вэйнин являлся адептом влиятельной благородной школы, где с детства обучали основным добродетелям.[272] Он помрачнел, осознав, что они невольно причинили вред невиновному пожилому человеку, и подошёл к нему:
— Цяньбэй,[273] вы ранены?
— А... — должно быть, от страха старик потерял дар речи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Чжан Чэнлин приблизился вслед за Цао Вэйнином и постарался успокоить беднягу:
— Дедушка, скорее уходите отсюда, пока снова не нагрянули плохие люди.
Блуждающий взгляд нищего остановился на мальчике.
— Охх... Мертвецы, тут везде… — старик потянулся к Чжан Чэнлину, похоже, узнав щедрого парнишку, который недавно подал ему мелочь.
Гу Сян, наблюдавшая эту сцену со стороны, метнулась наперерез нищему, нацелившись кинжалом на его руки.
— Гу Сян, нет! — в ужасе закричал Цао Вэйнин.
Но было поздно: клинок настиг старика. Тот успел испуганно отшатнуться, но Гу Сян была неумолима. Резко изменив траекторию удара, она развернула кинжал и направила его лезвием вверх, перерезав нищему сонную артерию. Кровь ударила фонтаном высотой в два чи.[274]
Цао Вэйнин и Чжан Чэнлин ошарашенно уставились на залитую кровью девушку, которая выглядела воплощением яростного асура.[275] Безразлично выдернув кинжал из трупа, Гу Сян небрежно вытерла рукавом кровь с лица и обернулась.
— Что такое? — спросила она у остолбеневших спутников.
Цао Вэйнин указал на тело нищего:
— Он… Он был всего лишь… старым побирушкой. Ты… ты убила его…
Ох уж эти благородные господа! Взгляд Гу Сян заледенел. Не сказав ни слова, она убрала кинжал в ножны, взяла Чжан Чэнлина за руку и потащила за собой по направлению к выходу.
Цао Вэйнин последовал за ними. Спустя некоторое время он осторожно, хотя и сбивчиво, попытался объясниться:
— Я не это имел в виду… А-Сян, я не говорю, что ты неправильно поступила. Я не… Я также не думаю, что ты убила его просто так. Но что, если он был обычным нищим, что, если ты ошиблась, что, если… Я беспокоюсь, что ты будешь сильно переживать!
Гу Сян чуть не споткнулась и прошла ещё несколько шагов, прежде чем резко бросить в ответ:
— Чушь собачья! О чём тут переживать?
Цао Вэйнин коротко вздохнул:
— Такие вещи всегда расстраивают, просто ты этого не осознаешь… Ладно, нам стоит поспешить! Чжоу-сюн и Вэнь-сюн сейчас неизвестно где. Если ещё одна стая скорпионов, змей, да кого угодно явится по наши души, боюсь, придёт черед другим людям переживать за нас.
Гу Сян поджала губы. Она ничего не сказала, но подумала: «Этот Цао Вэйнин… может и простак, но не так уж и плох».
Примечание к части
∾ Цин гуань (清倌) — «чистый наём». Сотрудник публичного дома, куртизан, развлекающий посетителей артистическими представлениями, чьи сексуальные услуги не продаются. Или продаются, но по очень высокой цене.
∾ Тёмный, словно густая тушь (浓墨重彩) — досл. насыщенный цвет густых чернил, идиома.
∾ В китайской традиции вместилищем разума считается сердце. Открытое отверстие в сердце означает просветление, а отсутствие отверстий означает тупость человека. То есть Вэнь Кэсин или слишком туп, или слишком просветлён.
∾ Пёстрая змея, скорее всего, ленточный крайт. Смертельно ядовитая змея, но её ядовитые зубы короткие и даже плотная ткань защищает от укуса. Фото: https://bit.ly/3rPUwfS
∾ Строки, которые вспоминает Гу Сян, приписываются наемному убийце Цзин Кэ (III в. до н.э.) — прощаясь с единомышленниками, он пропел их перед уходом на заведомо самоубийственную миссию. В авторском тексте Гу Сян вспоминает только первые две строки и ошибается в названии реки, вместо «и» (易 — «легкий», омофон слова «один») используя «эр» (二, «два»).
∾ Человеколюбие (жэнь, 仁) — высшая из пяти добродетелей конфуцианства, которыми должен обладать благородный муж. Выражается в любви к ближнему, заботе о людях.
∾ Цяньбэй (前辈) — старейшина, старший. Вежливое обращение к старшему человеку, с которым нет родственных/ организационных связей.
∾ Асуры в буддизме — полубоги, населяющие один из шести миров. Асуры стремятся к власти, борьбе, их также называют «борющимися демонами».
Том 2. Глава 39. Рвать когти
