Флоренс подошла к нему в тот самый момент, когда недоумение его достигло высшей степени.
- А, маленькая леди! - вскричал капитан. - У вас с Уольром был длинный разговор, моя красавица!
Флоренс ухватилась своей маленькой ручной за одну из огромных пуговиц на его фраке и сказала, засматривая ему в лицо:
- Дорогой капитан, я хочу кое-что сообщить вам.
Капитан поспешил поднять голову, чтобы выслушать сообщение. Увидев благодаря этому более отчетливо лицо Флоренс, он отодвинул свой стул и себя вместе с ним, насколько это было возможно.
- Как! Отрада Сердца! - вскричал капитан, внезапно возликовав. - Это верно?
- Да! - с жаром ответила Флоренс.
- Уольр! Муж! Да? - заревел капитан, подбрасывая свою глянцевитую шляпу к окну под потолком.
- Да! - смеясь и плача, воскликнула Флоренс.
Капитан тотчас же обнял ее, а затем, подхватив глянцевитую шляпу и напялив ее на голову, продел руку Флоренс под свою и снова повел ее наверх, где почувствовал, что именно сейчас надлежит пошутить наилучшим образом.
- Ну, что, Уольр, мой мальчик! - сказал капитан, заглядывая в комнату, причем его физиономия напоминала раскаленную сковороду. - Так, стало быть, не может быть никаких других прав, не правда ли?
Похоже было на то, что он задохнется от этой остроты, которую он повторил за чаем по крайней мере раз сорок, полируя свою сияющую физиономию рукавом фрака, а в промежутках вытирая голову носовым платком. Но при таком положении дел он обрел еще более серьезный источник удовольствия, ибо без конца повторял вполголоса, глядя с неизъяснимой радостью на Уолтера и Флоренс:
- Эдуард Катль, дружище, ты избрал наилучший курс, передав то маленькое имущество в совместное владение!
ГЛАВА LI
Мистер Домби и светское общество
Что делает гордый человек, пока дни идут один за другим? Думает ли он когда-нибудь о своей дочери и задает ли себе вопрос, куда она ушла? Полагает ли он, что она вернулась домой и ведет прежний образ жизни в скучном доме? Никто не может ответить за него. С тех пор он ни разу не произнес ее имени. Домочадцы слишком боятся его, чтобы заговаривать о том, чего он решил не касаться; а ту единственную особу, которая дерзает расспрашивать его, он немедленно заставляет умолкнуть.
- Дорогой мой Поль! - лепечет его сестра в день ухода Флоренс, бочком проскальзывая в комнату. - Ваша жена! Эта выскочка! Может ли быть, что дошедшие до меня слухи справедливы? Вот как отблагодарила она вас за беспримерную преданность ей, простиравшуюся, в чем я уверена, до того, что ее капризам и высокомерию вы принесли в жертву даже своих родственников! Бедный мой брат!
Произнеся эту речь, трогательно напоминавшую о том, что ее не пригласили на званый обед, миссис Чик прибегает к услугам носового платка и бросается на шею мистеру Домби. Но мистер Домби холодно отводит ее руки и усаживает ее на стул.
- Благодарю вас, Луиза, - говорит он, - за такое доказательство вашего расположения, но я хочу, чтобы в нашей беседе мы касались других предметов. Когда я буду оплакивать свою судьбу, Луиза, или заявлю о том, что нуждаюсь в утешении, вы можете предложить мне его, если вам угодно.
- Дорогой мой Поль, - отвечает его сестра, закрывая лицо носовым платком и покачивая головою, - мне известна ваша сила духа, и больше я ни слова не скажу по поводу этого события, столь тягостного и возмутительного. - Эти два прилагательных миссис Чик произносит с язвительным негодованием. Но позвольте вас спросить - хотя я страшусь услышать нечто такое, что меня взволнует и расстроит, - спросить об этом злополучном ребенке, о Флоренс...
- Луиза, - сурово говорит ей брат, - замолчите! Ни слова об этом!
Миссис Чик остается только покачивать годовой, пользоваться услугами носового платка и оплакивать выродившихся Домби, которые перестали быть Домби. Но повинна ли Флоренс в бегстве Эдит, последовала ли она за ней, принимала ли какое-нибудь участие в бегстве или не принимала, - об этом миссис Чик не имеет ни малейшего представления.
Он идет неуклонно своим путем, скрывая в своей груди все мысли и чувства и не делясь ими ни с кем. Он отнюдь не пытается отыскать свою дочь. Может быть, он думает, что она живет у его сестры или под его собственной кровлей. Может быть, он думает о ней постоянно, а возможно, никогда о ней не думает. Любое предположение правильно, если судить по его виду.
Но достоверно одно: он не думает, что потерял ее. Истины он не подозревает. Слишком долго жил он на высотах гордыни и видел где-то внизу ее, кроткое, терпеливое создание, чтобы страшиться такой потери. Как ни потрясен он обрушившимся на него бесчестьем, однако оно не низвергло его на землю. Корень крепок и уходит глубоко, а за многие годы его ответвления распространились далеко вокруг и из всего извлекали пишу. Дерево подрублено, во не свалено.
Хотя он скрывает свой внутренний мир от внешнего мира, который, по его мнению, преследует в настоящее время одну цель - упорно следить за ним, куда бы он не пошел, - он не в силах скрыть борьбу, происходящую в этом внутреннем мире, ибо о ней свидетельствуют его запавшие глаза и щеки, изборожденный морщинами лоб и мрачный, задумчивый вид. Оставаясь по-прежнему непроницаемым, он тем не менее изменился, и, оставаясь no-прежнему высокомерным, он унижен - иначе не было бы этих знаков.
Светское общество. Что думает о нем светское общество, как смотрит оно на него, что видит оно в нем, и что говорит - вот демон, не дающий покоя его мыслям. Где он - там и демон; мало того - демон даже там, где его нет. Демон появляется вместе с ним, когда он выходит к слугам, и остается с ними, вызывая шепот за его спиной; он видит, как демон указывает на него на улице; демон поджидает его в конторе; подмигивает, выглядывая из-за спины богатых купцов; кивает и болтает, затесавшись в толпе; всегда и повсюду опережает мистера Домби, и тому известно, что в его отсутствие демон действует еще энергичнее. Ночью, когда мистер Домби запирается у себя в комнате, демон обитает в доме и вне дома, его можно услышать в шуме шагов по тротуару, увидеть в газете, лежащей на столе, он разъезжает по железным дорогам и на пароходах, неугомонный и всегда занятый только им одним - мистером Домби.
Это не призрак, созданный его воображением. Он воздействует на других людей не меньше, чем на него. Свидетель тому - кузен Финикс, который приезжает из Баден-Бадена специально для беседы с мистером Домби. Свидетель тому - майор Бегсток, который сопровождает кузена Финикса при выполнении этой дружеской миссии.
Мистер Домби принимает их со свойственным ему достоинством и стоит, выпрямившись, в обычной своей позе перед камином. Он чувствует, что их глазами смотрит на него светское общество; что оно глядит на него с портретов; что его представителем является мистер Питт, стоящий на книжном шкафу; что есть глаза даже у географической карты, висящей на стене.
- Исключительно холодная весна, - говорит мистер Домби, чтобы обмануть светское общество.
- Черт возьми, сэр! - говорит майор, воодушевленный дружескими чувствами. - Джозеф Бегсток - не мастер притворяться. Если вы желаете сторониться своих друзей и отвечать им холодностью, Дж. Б. не подходит для ваших целей. Джо груб и непреклонен, сэр: он искренен, этот Джо! Его королевское высочество, покойный герцог Йоркский, удостоил меня чести заметить (заслуженно или незаслуженно - значения не имеет): "Если есть у меня человек, на чью откровенность я могу вполне положиться, то зовут этого человека Джо - Джо Бегсток".
Мистер Домби выражает свое согласие.
- Домби, - говорит майор, - я человек светский. Наш друг Финикс... если смею так назвать...
- Право же, я почтен, - говорит кузен Финикс.
- ...тоже человек светский, - продолжает майор, тряхнув головой. Домби, вы - светский человек. Если трое светских людей встретятся и если они к тому же друзья, как осмеливаюсь я думать... - обращается он снова к кузену Финиксу.
- Несомненно, наилучшие друзья, - говорит кузен Финикс.
- ...И если они друзья, - продолжает майор, - то старый Джо полагает (быть может, Дж. ошибается), что легко угадать мнение света о любом предмете.
- Несомненно! - говорит кузен Финикс. - Собственно говоря, это совершенно очевидно. Мне чрезвычайно хотелось бы, майор, чтобы мой друг Домби узнал о величайшем моем изумлении и сожалении по поводу того, что моя прелестная и безупречная родственница, наделенная всеми качествами, какие могут осчастливить мужчину, до такой степени забыла свои обязанности по отношению... собственно говоря, по отношению к свету... и столь себя скомпрометировала! С той поры я пребываю в чертовски мрачном расположении духа и не далее как вчера вечером сказал Долговязому Кросби - ростом он шесть футов десять дюймов, и, вероятно, мой друг Домби с ним знаком, - что я дьявольски потрясен и у меня разлилась желчь. Такая роковая катастрофа, продолжает кузен Финикс, - внушает человеку мысль о том, что провидение управляет всеми событиями, ибо, будь моя тетушка сейчас жива, на такую чертовски жизнерадостную женщину, как она, это произвело бы удручающее впечатление, и она, собственно говоря, пала бы жертвой.
