Несколько позднее, в майском номере за 1934 год, Бнай Брит Магазин публикует статью: «Иудаизм в России умер». Автор замечает, что евреи рискуют надолго остаться без Бога, так как религиозное обучение в Советской России разрешено только с 19-летнего возраста. В начале девяностых годов все мы были свидетелями разоблачений на телевизионных «круглых столах» «ужасов» большевизма. При этом обязательно свидетельствовали о паскудном отношении большевиков к Церкви. Тут же какой-нибудь картавенький «защитник прав человека», какой-нибудь «отсидент» громко кричал — «не только Церкви, но и других конфессий!» Затем он или кто другой говорил о горестной судьбе иудаизма — большевики закрыли большинство синагог! При этом неискушенный зритель искренне думал, что синагога есть действительно храм, церковь и потому сопоставление с Православным храмом или мечетью ему казалось вполне логичным. Мало кто знает, однако, что синагога не храм, не церковь, но просветительский клуб, что священников в иудаизме не существует, а раввин, которого почему-то считают священником, есть просто учитель, что-то вроде пастора у лютеран и прочих протестантов. (Буквально слово «равви» означает именно «учитель»). Мало кто знает, что согласно иудаизму, может быть только один храм — Иерусалимский, который был некогда разрушен. И что только в нем могли бы быть священники, если бы он был восстановлен.
Но что же такое иудаизм? Отчего его формы так мало значат для Бнай Брит и для всего еврейского мира? Автор статьи поэтому поводу и пишет:
«Иудаизм, однако, всегда имел более широкие интересы, чем один Бог. Евреи связаны между собой не только тем, что называется религией, но также и надеждой на новое обретение Сиона. В России и до революции проживала самая большая часть еврейского народа. Вместе с разрушением иудаизма и сионизма, параллельно с этим процессом, наступила после революции такая свобода, которую евреи не пробовали, не испытали ни в одной стране мира. Лазарь Каганович, этот скромный рабочий-кожевенник, еврей, именно в силу своих природных способностей, при новом режиме, смог занять такое место — стать в окружении Сталина лидером коммунистов России. Россия есть уникальная страна во всем мире, где антисемитизм есть уголовное преступление». Следующая глава будет касаться уже положения евреев в СССР в семидесятые годы. В предыдущее десятилетие появилось представление, развиваемое и в последующее время, об СССР, как об «империи зла», и западные газеты, находящиеся едва ли не исключительно в руках еврейских магнатов, стали разрабатывать эту легенду, как, разумеется, и телевидение во всем мире. Вдруг подняли на щит все, что работало на эту тему. Причем эта тема в реальности стала темой преследования евреев в СССР. Темой их горестной судьбы в Советской России.
И недалек день, когда, как в нынешней Германии, каждый из нас будет обложен официальным налогом на выплату пострадавшим от коммунистического режима евреям или их родственникам. Нас еще обложат контрибуцией, в пользу этих вечных страдальцев. И еще наши доярки, шахтеры и прочие, оставшиеся в живых, будут платить не только гусинским и березовским, но и прочим «пострадавшим». Отчего же вот так вдруг, евреи стали преследоваться коммунистическим режимом? Под эту волну вознесли Солженицына, Пастернака и десятки прочих борцов с тем «большевизмом», которого никогда не было. А истинный большевизм остался скрытым от глаз народных: тот большевизм, в котором за слово «жид» давали десять лет лагерей. А если учесть легкость лжесвидетельства в таком тонком вопросе, можно легко себе представить размеры террора против русских в быту и на производстве, в учебных заведениях, в отделах культуры и издательствах. Итак, откуда же взялся этот миф об антисемитизме в СССР?
«Черная сотня», № 52–53, 1997
Бандитизм и воровство как основа демократии в России
Сообщения криминальной хроники напоминают известия с театра военных действий. Там нашли труп, там сразу три, а в переулке нашли голову, а остальное ищут. Где-то рядом в клочья разорвало автомобиль от взрывчатки, чуть подальше едва не рухнул весь подъезд, а в таком-то городе взорван целый многоэтажный дом. Грабежам и изнасилованиям нет конца. А уж ко всякого рода сообщениям о денежных афёрах так привыкли, что и вовсе перестали на них хоть как-то реагировать.
Но самое печальное всё-таки не это. На днях по телевидению показали любопытный сюжет. В Бельгии арестован некий маньяк, который изнасиловал и убил десять или около того девушек 12–13 лет. В ходе следствия стало выясняться, что этот преступник занимался ещё и торговлей живым товаром, поставляя в публичные дома по всему миру девушек. Занимался не один, понятно, а вместе с чиновниками госаппарата. И именно по этой причине его долго не могли разоблачить. Что было бы после такого сообщения по средствам массовой информации у нас, как отреагировали бы мы с вами? А никак. То есть посудачили бы примерно в таком духе:
— Ну что ты хочешь, Вась? Они же с этого знаешь какие бабки имеют, чего им жизнь людская… дорвались до власти… их мать…
Да, наш народ философичен. И от этой философичности всем бандитам, насильникам, аферистам и садистам всех уровней, от правительственного до самого подъездно-уличного, живётся вольготно и дышится легко. Не так отреагировали в маленькой Бельгии, узнав о преступлении и о том, что в нем замешаны правительственные чиновники. Тысячи тысяч бельгийцев вышли на улицы столицы. По стране прошли массовые акции возмущения и протеста. Никто в таких случаях не спрашивает взвешенно и рассудительно — ну и что, ну выйдем, а чего добьёмся? Понятно, что лучше не выходить, не протестовать, а сидеть тихо: не всех же убивают и грабят. Но дело даже не в этом — выйдем мы на улицу или нет. Мы ведь не выходим на улицы, не протестуем, не возмущаемся только потому, что на самом деле давно признали право власть имущих грабить, убивать и насиловать. Признали в сердце своём, признали себя едва ли не радостно даже не рабами. Рабы возмущаются, устраивают восстания и мстят. «Наш человек», как говаривали в недавнее, «советское» время — это холуй. От этого холуйства он и философствует, говоря о правительстве или просто о местном начальстве: «Им» же ничего не надо, «им» же лишь бы «бабки» состричь с нас. И от этого холуйства он спокойно улыбается, говоря о преступлении наверху и внизу. В Бельгии возмущаются, в Польше — сам много раз видел и знаю хорошо — «оторвут» голову за маленькое, по нашим меркам, преступление каких-нибудь правительственных чиновников. У нас тот же самый обыватель никакого возмущения не чувствует. Он холуйски философствует. Он знает и принял как самоочевидную причину, что есть «они» — те, кто наверху, и мы, что внизу. И тут ничего не сделаешь. Кто признаёт себя овцой, того будут стричь.
И это едва ли не врождённое теперь холуйство и есть та почва, которая была создана большевиками с их иудейской философией равенства добра и зла, со всеми «закономерностями» общественного развития, где человек — ничто, а абстрактная система — всё. Почва, на которой и расцвела нынешняя государственная система, назвавшая себя демократией и получившая на «демократию» патент Бнай-Брит и всей «мировой демократии». При полном отсутствии общественной жизни и гражданского строя человек чувствует себя беззащитным перед лицом государственного аппарата. Маленький человек, духовно маленький, живёт тараканьей формулой — хорошо прожил тот, кто хорошо спрятался и не высовывается.
Ни для кого не секрет, что страна отдана на поток и разграбление полчищам «крутых» ребят и небритых кавказцев. По телевидению с утра и почти до следующего утра по всем каналам идут низкопробные боевики с набившими оскомину сценами драк, поножовщины и прочих видов насилия и убийств. Уже этот факт отвечает на один вопрос: являются ли в нашей стране все эти бандиты, аферисты и воры просто продуктами своего времени, ушкуйниками и шишками «перестройки», то есть просто авантюристами, решившими половить рыбку в мутной воде, или они являются организованной армией государственной власти, сделавшей ставку на социальное преступление. То, что все средства распространения государственной идеологии занимаются — от книгоиздательств и газет до телевидения — героикой преступлений и насилий, слишком очевидно, чтобы тут требовались какие-либо доказательства. Агрессивность, попрание всех прав, кровожадность, тупость, именуемая нынче «крутостью», уродование самого русского языка — всё это больно ранит душу любого нормального человека, но только не руководство идеологическим аппаратом от телевидения до книгоиздательств. Сытые и перекормленные сагалаевы, гусинские, березовские и лившицы всех мастей и оттенков демонстрируют это пристрастие к убийствам и насилию нынешней демократии.
