-Нет, – сразу же оговорился он, – Империи вовсе не следует послать свой флот или даже часть его к берегам Скардара, этого не требуется. Но вот, допустим, отправить его к Менисуайским островам, чтобы вернуть их.
Менисуайские острова ещё в ближайшей истории принадлежали Империи, являясь её единственной колонией, это я знал.
Потом случилось морское сражение, его так и называли – Менисуайским, с флотом Тетлиньера, государства, никогда не являющегося дружественной державой по отношению к Империи. В сражении этом победителя не оказалось, хотя каждая сторона настаивала на том, что именно она взяла верх.
Как бы там ни было, Империя лишилась своей единственной колонии, и такой товар как хлопок стал предметом экспорта. Говорят, раньше его хватало, имелись даже излишки, позволяющие им торговать.
Время от времени вопрос о возвращении Менисуайских островов вставал на самом высоком уровне. Находились люди, достаточное весомые в масштабах Империи, чтобы его поднять. Их позиция была понятна, слишком много они потеряли, когда это произошло.
Вот только что это даст Скардару?
Ответ Минура на мой невысказанный вопрос не заставил себя долго ждать.
– В морском порту Кенгуйо, расположенном на самом крупном острове Менисуайо, находится морская база Изнерда, единственная в тех краях. Если бы Империя вернула острова себе, Изнерд был бы вынужден увести свой флот.
Так вот, господин де Койн, могли бы вы мне пообещать уговорить Её Величество сделать такой шаг? Ведь это в наших общих интересах, – многозначительно добавил он.
-Кстати, через два дня в Империю, под охраной, отправляется торговый караван. Представляете, две, максимум три недели плавания при попутном ветре и вы дома.
Всё это хорошо и замечательно, в моих планах на будущее присутствует и хлопок, много хлопка, вот только существует одна немалая проблема. Тетлиньер давний союзник Трабона, королевства, имеющего с Империей общую границу. И Трабон вполне может ввязаться в эту войну.
В последние несколько лет только искусство имперских дипломатов удерживает Трабон от войны с Империей. Мир между двумя этими странами настолько хрупкий, что Трабону вполне хватит такой причины, чтобы разбить его даже не в осколки, в мелкую пыль. И тогда Империи придется вести войну сразу на два фронта. Возможно даже и на три, поскольку неизвестно, как поведет себя Изнерд.
И как вы себе это представляете, многоуважаемый господин дир Сьенуоссо?
Я вернусь в Империю, мы сыграем свадьбу, и после этого заведу разговор о вашей просьбе. Скажу: такой хороший дядька, так мне помог, и ещё я ему обещал. И всего-то нужно развязать войну.
Дело даже не в том, что императрица не принимает таких решений самостоятельно. Не сомневаюсь, если этот вопрос снова всплывет, найдется много господ, двумя руками проголосующих за то, чтобы послать флот к островам.
Одни сделают это потому, что много потеряли, другие наоборот, потому что много приобрели, и я так думаю, что не без вашей помощи, конечно же, как вас там, Ондириер. Вполне возможно, что в этой ситуации мнение императрицы, навязанное ей мною, будет решающим.
Империя – держава могущественная, и ей оккупация территорий не грозит в любом случае.
Возможно, Империи потерпит поражение в этой войне, и ей придется уступить часть своей земли. Но возможно и такое, что она сможет победить. Пусть её морской флот и не самый могучий в этом мире, но её сухопутные войска…
Вот только зачем всё это нужно? Нет, только не сейчас. Пять лет мира, всего пять лет. Может быть чуть больше. Или даже меньше.
В вашем мире ещё не нашлось человека, который сказал, что есть только два союзника, это армия и флот державы? Пусть эти слова были сказаны о моей родине, вот только родина у меня сейчас другая. И именно у неё только эти два союзника, а остальные так, к месту, по интересам.
Мне должно хватить пять лет, по крайней мере, на первые два этапа, задуманные мною. А всего их четыре. И первым этапом будет серьезная модификация того оружия, что имперская армия имеет сейчас.
Эти нововведения так просты и так эффективны, что я даже своих людей не могу пока вооружить так, как могу. Потому что возможна утечка, а мне нужно время на то, чтобы подготовиться.
И тогда и врагам Империи, и её друзьям останется только догонять. Догонять и не угнаться.
Да, я старательно не лезу в политику, и не лез бы дальше, если бы не одно. Женщина, которую я люблю – не дочь мелкого барона, седоусого капитана корабля или даже графа. И все её заботы, печали и тревоги – это и моя боль и печаль.
И мне нужно всего пять лет мира. Нужно именно мне, как бы глупо это не звучало сейчас. И я сказал:
– Нет, этого я делать не буду.
Ну что заставило тебя это произнести? Ты можешь наобещать всё, что угодно, всё. Взамен через два дня ты окажешься на борту корабля следующего в имперский порт. И через каких-то две недели при попутном ветре…
Возможно, ты больше никогда в жизни не встретишь этого человека. Но, даже если это и произойдет, тебе достаточно будет произнести всего четыре слова – 'у меня не получилось'. Ну и что заставило тебя произнести эту фразу?
Ведь вполне возможно и такое, что все события, о которых говорил Минур, произойдут и без того, что ты примешь в них участие.
Если Минур и испытал разочарование, на лице его ничего не отразилось.
– Это ваше окончательное решение, господин де Койн?
С самым решительным видом я кивнул головой. Решение окончательное, окончательней некуда. Мне не хочется быть пешкой в чужой игре, а сейчас получается именно так.
-Жаль, очень жаль, – сожаление в его голосе было искренним. – Почему то я считал, что мы договоримся. Ну что ж, в этом случае мне не остаётся ничего, кроме того как попросить вас задержаться в Скардаре на ближайшие пару месяцев.
-То есть, вы меня арестовываете? –
Я постарался, чтобы мой голос был весь пропитан иронией. А что мне ещё оставалось?
-Ну что вы, что вы? Как я могу так поступить? Вы же не просто граф Артуа де Койн, вы человек, в котором императрица Янианна души не чает. Более того, я прекрасно осведомлён о том, что не случись того, что с вами произошло в последнее время, вы были бы уже связаны с Её Величеством узами священного брака. Но понимаете ли в чём дело…
Минур встал, заставив меня тоже подняться, прошелся по комнате, заложив обе руки за спину. Прошёлся раз, другой, затем внезапно остановился и посмотрел мне в глаза.
Для этого ему не пришлось опускать или поднимать взгляда, мы были одного роста.
-Вы, господин де Койн, считаете, после того что произошло между вами и моим сыном, я могу оставить всё как есть? После того, как вы оскорбили его, пусть на ваш взгляд и по делу? Моего Диамуна, единственного сына и наследника? Причём отклонив единственную возможность исправить положение?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
