– Ты что, считаешь, мы не пробовали? Три пузыря разведки с лихими, между прочим, командами пробовали зайти с запада! И что? Мы даже останков не нашли!
– Гномов, конечно, жаль, но это не главное. – Ируг выставил руку, и в его ладонь упало несколько снежинок. Он принялся их рассматривать, не обращая внимания на горечь чужих слов. – Никто из магов не знает, как закрыть тоннель Хаоса. Даже после пространных, хоть и невнятных объяснений Ладара. Этот малыш у нас академий не заканчивал, учителя у него были другие… Совсем другие, так что напрасно с нами летит магистр пространственной магии, не поймёт он ничего. Разве что пойдёт до конца и увидит всё сам. Но только вряд ли! Слишком маги ценят свои жизни, чтобы платить за знания такую цену.
– Значит, как всегда? Одни делают глупости, другие гробят целые армии, пытаясь навести порядок в мире, а всё дело – в очередной идее, пришедшей в голову юному энтузиасту?
Ируг отряхнул ладонь от капель влаги, в которую превратился снег, и ухмыльнулся:
– А когда было иначе?
Это была сумасшедшая неделя. Шурши взбрыкивали и пытались взбунтоваться, оборотни возмущались и требовали объяснений, маги со всей долины засели на Скале Предсказания и выдавали варианты будущего одно ужасней другого, пока старейшины силой не отобрали у них все курительные смеси. Разведчики докладывали о необычайной активности изменённых животных в лесах, словно они чувствовали намерения жителей и готовились отражать атаки, а простые воины не понимали, почему их лишают главного оружия – своей более опасной, животной натуры. Вопросы носились в воздухе, но все они замерли, когда из-за гор появились пузыри гномов. Один, другой… три несуразно больших, практически огромных мешка зависли в небе над посёлком, заставляя всех с недоумением задирать головы.
Мало кто не видел простых и удобных торговых пузырей гномов: небольшой ящик, величиной с лёгкий сарай, и столь же небольшой, обычно красный шар над ним. Удобно и практично, если у купца есть магические способности: и лошадей кормить не нужно, и от разбойников ограда, да и яркий цвет всегда расскажет жителям, что прибыл торговец. Эти же – огромные, серые, способные вместить с десяток крупных хижин пузыри тяжело висели в воздухе, словно с трудом удерживали лёгкие, сплетённые из совсем уж тонких прутьев кабинки. Шипя выпускаемым воздухом, они снизились, на землю горохом посыпались гномы, ловя и закрепляя канаты, возникла сутолока, шум, гам…
Ладар стоял, чувствуя, как поднимается в груди жаркая волна, и с досадой хмурил брови.
– Вон он! – Айя, как самая глазастая, увидела Аарха первым, легко извернувшись в прыжке, слетела на землю и повисла на шее, радостно вопя на весь посёлок: – Нашла! Идите, воспитывайте.
– Это что, на боевые задания уже детей берут? – Краеш подошёл поближе, пренебрежительно выпячивая губы, да так и застыл: стремительный разворот, свист и блеск стали, и вот уже чертовка вновь изображает радость, поддразнивая Ладара и снимая тяжесть встречи, а молодой оборотень стоит, боясь шевельнутся: пять метательных кинжалов плотно пригвоздили его к ближайшему забору, местами пробив не только толстые шкуры, но и всерьёз оцарапав кожу: шутки Айи редко бывали безобидны.
– Ты что творишь, маленькая бестия! – Аарх шагнул к жонглёрке, кипя от злости: хватило бы и сотой части её выдумок, чтобы сорвать любые договорённости и нанести нешуточные обиды, однако тут на его плечо легла рука старого друга и учителя.
– Всё нормально. Оборотни любят подобные забавы. Более того, пока они не выяснят отношения с каждым из воинов, так или иначе, шутя или всерьёз – они не успокоятся. Это же не осёдлые, городские мастера менять шкуру, солидные и равнодушные к людям. Этим нужно всегда и всё доказывать. Дети природы. – Ируг улыбался, демонстрируя радушие, обнимал и тискал своего ученика, радуясь встрече, но очередной урок звучал серьёзно.
И закрутился калейдоскоп лиц: обстоятельные и степенные гномы, сухие, словно высохшие друиды, и – его отряд! Вернее, отряд – и какие-то знакомые, полузнакомые и совсем незнакомые люди, приехавшие помочь именно ему, вчерашнему крестьянину.
Почти сразу, не дав насладиться встречей с друзьями, его обступили два плотных мага, от которых так и веяло мощью. Один из них был знаком, но это знакомство не было приятным: отец Марго, недовольно кусая губы, смотрел на встречающего парня, и потоки маны клубились вокруг архимага, становясь ощутимыми даже для непосвящённых. Второй – самый обычный, плотный невысокий мужчина, с небольшой залысиной и ранней сединой, встал со штрафником, небрежным жестом утихомирив астрал, и ободряюще улыбнулся Ладару:
– Ну, здравствуй, родственник! Мой отец был о тебе высокого мнения… слишком высокого, чтобы оставить подобное без внимания, а учитывая сумасбродный поступок Дирила… В общем, я твой дядя. Можешь называть меня Дирим, я брат Дирила, нас часто дразнили из-за схожести имён. Почтенный архимаг Атоник Домин, отец твоей подруги Марго, прибыл сюда высказать своё недовольство, и я признаю за ним это право, однако прежде всего ты должен знать, чем оно вызвано. Марго, девочка, не прячься за спинами, подойди, пожалуйста, к нам.
– Я и не прячусь! – Из-за спины отца показалась Марго. Такая же яростная, стремительная и свирепая… но с животом, явно и отчётливо говорящем о близких родах. Причём необычность положения её нисколько не смущала и даже красила. Девушка открыла было рот, собираясь разразиться гневной тирадой, однако мягкая рука… дяди провела лёгкий жест в воздухе. Настала тишина, всё вокруг замерло. Удивлённый Ладар повернулся к нему – и увидел смеющиеся глаза.
– Не только твоя знакомая умеет притормаживать время. Силы у меня уже не те, надолго не хватит, так что поторопись: это самый простой способ выяснить, не задевая ничьего самолюбия, твой ли перед тобой сын.
– Как?
– Просто положи руки ей на живот. Магия крови есть в любом, только мало кто её слышит. Но ты не кто-то, ты – Рикс. У тебя получится.
Словно в забытьи, Ладар шагнул вперёд – и его ладони ощутили тепло чужого тела. Туго натянутую кожу, словно там, внутри, маленькой жизни было уже тесно, и тонкий, еле слышный частый стук сердечка. Ладони тут же раскалились, ощутив что-то необычайно быстро и сильное – по ним резанули тонкие острые линии чуждой магии. Кровь Аарха, шипя, залила живот девушки, и теперь он окончательно почувствовал: там, внутри, был его сын! И ему угрожало что-то тёмное и опасное. Первым желанием было рвануть, уничтожить все эти леденящие пузырящуюся кровь нити, но… спасибо тебе, учитель.
«…Даже если мир висит на волоске и жить осталось секунды, остановись, успокойся – и сделай всё правильно». – Слова Дирила, которые он в тех или иных вариациях повторял не одну сотню раз, вновь холодной волной прошлись по разуму, заставив выдохнуть, расслабиться – и аккуратно начать сматывать чёрные нити, которыми был опутан живот Марго. Странные, опасные, мёртвые – он хотел их развеять, но вытащил собственный феербол – и принялся сматывать всё туда. Уничтожить можно и потом. Это было правильным решением: несколько светлых нитей легко соскользнули с его сосредоточения силы, чтобы раствориться в чреве матери, войти в ауру младенца. Так стало вернее. Лучше. И – тяжелей. Он мотал и мотал неподатливые нити, не замечая, как кровь с его рук капает на землю, образуя уже довольно внушительную лужу, пока нити не кончились, время не дрогнуло, и не послышался звонкий голос Марго:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
