— Знаешь, родная, — заговорил он, — сначала я сомневался. Когда Вероника объяснила мне, что произошло за то время, пока я был в гранях, я подумал, что все так и есть. Это же было разумно и логично. С другой стороны — разум и логика не всегда относятся к моей жизни.
Он сжал мои руки и прислонил к ажурному корсажу.
— Знаешь, Лилит никогда не была умелым воином, но могла уничтожить любого противника, пока он даже не успел вступить в бой. Могла, но не поступала так. Слишком была милосердна. Как ты.
«Ага, это она из милосердия убила тридцать два мага самым жестоким способом, — дал о себе знать внутренний голос, кажется, сговорившийся с совестью. — Да и ты сама из чистого милосердия пытала главу клана оборотней — а его сын тебе жизнь спас».
— Все сомнения ушли, когда ты неосознанно прожгла портал между измерениями, сбежав от меня, — он наклонился совсем близко и прошептал на ухо: — Использовать порталы могут лишь маги, практикующие минимум лет тридцать — сорок.
Я снова вздрогнула — и от того, что он сказал, и от того, как он это сказал.
— Ян уверял меня, что дело в артефакте, но я-то знаю, что нет, — на лице Арха появилась грустная улыбка. — Твое кольцо — одна из пяти фамильных вещей Ашерро, родная. В день заключения нашего союза я подарил их Лилит.
Архимаг разомкнул объятия, но лишь для того, чтобы развернуть меня к себе лицом.
— Ты и Даниэль. Я, конечно, всегда знал, что изначально это была лишь шутка. Только никто из вас не открыл, что все именно так. Тогда я, признаюсь, отчаялся получить хоть какой-то шанс. А ты так искренне ненавидела меня. Почему, Камелия?
Я смотрела в его глаза, в которых хотелось тонуть в беспамятстве, и не могла ответить. Не могла признаться. В прошлый раз было слишком больно.
— Почему? — потребовал он ответа.
В голосе архимага прозвучала злоба; пальцы до боли сжали мои плечи, но я все равно молчала. Пусть и не сразу, но Архан понял, что я не отвечу. Горько улыбнулся самому себе. Ласково дотронулся до моей щеки губами. Нет, это был не поцелуй. Маг просто дотронулся, едва касаясь, и так и остался в этом положении.
— Ты и Александр. Когда я увидел вас рядом… Когда понял, как он к тебе относится… Вот тогда я осознал еще кое-что, — его губы почти не шевелились, и шепот был едва различим, но я слышала каждый звук и ощущала каждое колебание воздуха на своей коже. — Догадался даже о том, чего пока не можешь осознать ты, Лилит Аэлин Камелия Де Алькарро.
Слова пронзили, словно молния, остановив удары моего сердца. Я чувствовала, что плачу, и не понимаю, что все это значит. Разум демонстративно отказывается анализировать, что происходит.
И как же он из факта моего брака с архивампиром вычислил, что я Лилит?!
Лилит Аэлин Камелия Де Алькарро? У нее что, тройное имя? Ну и что с того, что меня назвали одним из ее имен? Ну и что, что я похожа на нее внешне?
Так бывает среди дальних родственников. Это Архан провел в стазисе пятнадцать веков и благодаря этому не постарел, но Лилит оставалась на Земле. Это невозможно. Александр говорил, что, когда придет время, я вспомню то, что стремилась забыть. Если так, то сейчас — самое подходящее время.
Архимаг Ашерро до сих пор стоял, прижимаясь ко мне всем телом. Отойти я не могла, а прыгать в этом платье и с такой высоты не рисковала. Видимо, придется просто объяснить ему все доходчиво.
— Я — не она, — начала я спокойно. — Я импульсивная, временами неадекватная, иногда — совсем нерассудительная. Слабая и нетерпеливая, я — не она, — голос дрогнул.
Бездна, что я несу?!
Я опустила глаза, не в силах больше выдерживать все происходящее. Теплые губы коснулись моих, и ладони прошлись по вплетенным в волосы кристаллам.
— Не она, — вновь прошептала я, уже не отдавая себе отчета.
Слезы наполнили глаза и тут же покатились по щекам. Я даже не поняла, когда моя спина успела коснуться каменной стены. Мужчина покрывал поцелуями мокрые дорожки и тихо шептал мое имя. Глубокий, чуть хриплый голос перебирал его на разных языках.
— Не она. Не такая, — почти неслышно, еле шевеля губами, плакала я.
Мысли путались и уносились вдаль. Еще несколько минут — и я ощущала лишь его жаркие губы на своей шее, лишь его властные руки на своих бедрах.
— Не такая, — услышала я.
Сильные руки коснулись спины, прошлись от поясницы вверх и грубым порывистым движением освободили грудь, сжатую тесным корсажем.
— Но все равно моя, — прошептал он на ухо.
Еще море поцелуев, еще океан прикосновений, после которых он взял меня на руки и унес обратно в стены дома.
Бездна… Что я делаю?!
Прохлада шелковых простыней коснулась оголенной спины. Горячие жадные губы становились все настойчивее и настойчивее, блуждая по всему телу. Руки коснулись внутренней стороны бедра, и с моих губ сам собой сорвался стон. Не в силах больше противиться тому, чего сама так страстно желала, я взяла его лицо в ладони и притянула к губам — еще более жадно, еще более настойчиво, чем это делал он.
В сумрак все, что меня так волновало. В конце концов, один раз еще ничего не значит. Да и мужчины у меня не было… не помню сколько.
Отдаваясь на растерзание вспыхивающему внутри пламени, я сжимала в руках черные шелковые простыни. Спина выгибалась, а бедра уже сводило неистовой судорогой.
— Твоя, — отвечала я на его прикосновения.
Платье уже было где-то там, на полу, вместе с одеждой Ашерро.
— Моя, — сказал он.
Крепкой хваткой его пальцы прошлись по моим коленям, освобождая путь к конечной цели. Я закрыла глаза, ожидая облегчения огненному смерчу внизу живота. Архан снова произнес мое имя, сливая наши тела в единое целое.
Бездна огненная! Мир взорвался осколками боли, разрывавшей плоть.
«Да быть не может такого!» — кричало мое сознание.
Я резко потянулась наверх, чтобы прекратить боль, но тяжелое мужское тело не позволило отодвинуться, прижимая собой.
— Только моя, — прошептал он снова. — Родная.
Арх замер, давая мне время прийти в себя. Его губы тихонько коснулись моих, подбирая кровь. Оказывается, я прокусила губу в отчаянии. Боль утихла. Осторожно и нежно его руки коснулись моих ладоней и завели наверх, переплетая пальцы между собой, сжимая их вместе. Он снова покрывал поцелуями мое тело. Снова шептал мое имя, снова разжигал угасший огонь внутри меня. И мой мир снова и снова пылал, жар внутри меня снова и снова разрастался, взрываясь фейерверками сладостных судорог, приносящих наслаждение.
— Любимая моя, — сказал он, обессиленно опускаясь рядом.
Арханиэлиус прикрыл глаза и придвинул меня ближе. Я уютно устроила голову на его груди, крепко прижимаясь к мужскому телу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
