рассказывали о своих трудностях весело и с юмором…
Мы пошли смотреть колодцы, наглухо законопаченные соломенными и войлочными матами, вот только тут я понял, почему колодцев так много, целых четыре на небольшой скадрал. Поить скотину. У себя в клане я не слишком задумывался о проблемах водоснабжения, там вода сама пёрла из горы. И холодная и термальная, только успевай ремонтировать водостоки. А здесь, в долине, каждый ручей заслуживает к себе уважения. Много воды требовал процесс обработки шкур, каждую из них несколько раз надо промыть после чистки ножами. И всё это сейчас легло на маленькое озеро.
Решение, пришедшее в голову, не отличалось оригинальностью. Вспомнив свои подвиги при прокладке тоннеля, отогнал зрителей подальше, отгородил их прозрачной стенкой, чтобы дети не выскочили сдуру, взлетел, завис над колодцем и, сильно опасаясь за свой мокрый костюм, несколькими ударами опустошил вертикальную шахту, содержимое которой хоть и воняло, но не напоминало своим видом никаких живых форм, просто спрессованная масса гадости неопределённого цвета. Даже кости слились по оттенку с общим содержимым. Наверно, именно это помогло сдержать подкатившуюся тошноту, да ещё мысль о том, что ядовитые гнусные фекалии могли проникать в воздух, в нижнюю часть ручья, отравляя и так не слишком весёлую жизнь мужественного народа.
Закрыл дыру прозрачной крышкой, через которую была хорошо видна девственная чистота свежеобработанного камня и ровная округлая форма… Теперь уже дожди, талая вода и внутренние подземные ручьи должны вымыть остатки нечистот из щелей. Работа мне понравилась. Она требовала точного глаза, сосредоточенности, внимания… Зрители на счастье, куда-то подевались… Увлекшись делом, я и не сразу заметил, что вокруг стало тихо, лишь заканчивая последнюю дыру, услышал звонкий и выразительный голос Кайтара:
— Вот он, наш великий говночист! Сам наделал, сам убрал! Всегда бы так! Берите пример, господа!
Все шестеро сияли радостью и весело загыгыкали, в том числе и Принц. Заржали зрители, которые хоть и не знали наших тайн, но радовались за компанию. Костюм Принца был в грязи, но глаза блестели торжеством победителя… А Пашка в ударе, продолжал хамить дальше:
— Мроган! Ты теперь можешь зарабатывать рытьём колодцев! Тут целому скадралу на круг работы, а ты за метку управился! Артель заменил!
Мой друг был неисправим, но перелёт удался' и он мог повыпендриваться. На последних шагах перед посадкой, ученика, пытавшегося врезаться в землю для лучшего и более уверенного торможения, пришлось протащить волоком по земле, счищая штанами грязь с камней…Или — камнями со штанов… Он забыл, что сам может просто зависнуть над травой и плавно опуститься в неё, а не шмякаться сходу. Наверно, поэтому Принц выглядел несколько сконфуженным и не полез обниматься, по своему обыкновению.
Селянки, уже насмотревшись моих строительных подвигов, моментально переключились на легендарных летунов, преувеличенная слава о которых давно уже проникла не только сюда, но и в более отдалённые уголки королевства… Даже дряхлые деды повылезали из щелей… Какой восторг в глазах! Ну, конечно, дерьмо, причём свежайшее, они и сами каждый день видят и убирают, а легендарные воины, подобные птицам, да ещё в селении с таким же названием — это символично! Парней, причем, неженатых, местные красотки расцеловали от избытка чувств столько раз, что кольнула лёгкая зависть… Но не кричать же: «Это я! Это я придумал!» Поймав себя на забавных ребяческих чувствах, я понял, что ещё вовсе не стар, раз не лишен смешного мелкого тщеславия. Это тоже неплохо.
Пока шум и гам не утихали, мальчиков кормили и поили, принц зарисовал водопад, вписав в пейзаж помешавшую мне ванну, чтобы дома раскрасить. Уверенные движения его руки были просты, как лёгкое шевеление пальцев музыканта, вот уж, что и в самом деле вызвало мою зависть, если бы так уметь, то не нужно никого с собой таскать на дальние вылеты…Следующим пунктом посещения у Серых Птиц был Клан Дикой Кошки, там Принц должен сам выбрать место для зарисовки. А Кайтару предстояло проверить состояние башен и боевую готовность маленького гарнизона внезапной ревизией с неба. Подвесили Принца на растяжках, поднялись и, к восторгу провожающих, сиганули с холма, резко набирая скорость… А я передал одному из дедов мешочек с монетами и строжайшее повеление колодцы немедленно окантовать камнем и закрепить крышки, чтобы не было падений…
А потом собрал высохшие картинки, перешел в новую Дверь и скрылся с их глаз. Переход был обещан отцу и я хотел для начала самого себя проверить, помню ли родные места. Родовой Камень Клана встретил меня своей суровой монолитной фигурой и какой-то невероятной успокоенностью. Все его складки и трещины, знакомые как лицо матери, остались неизменными, как будто были вечными… Словно и не было ни пограничных схваток, ни ужасных зверей, а сейчас я спущусь по склону и мать встретит горячими лепёшками, а отец заставит кружиться в воинском танце, который я, кстати, основательно забыл и нисколько не хочу вспоминать… Или захочу ещё, как горький травяной настой во время болезни, невкусный, но несущий теплоту и облегчение?
Даже голова закружилась от предвкушения, но идти вниз не появилось ни малейшего желания. Ощущать себя диковинным животным, которому «счастье само свалилось в руки», а, тем более, иметь возможность отдавать команды Большому Вождю?! Чтобы они, те, которые терпеть меня не могли, но обязаны были преклоняться, умилительно искали моего взгляда и подачки?! Увольте… Быть изгоем ужасно унизительно, даже зная, что ты сильнее и прав на все сто! За перегибом холма виднелся дым, там горел общий очаг, шла привычная серая жизнь, к которой я никогда не вернусь.
Ворота около дома в Белом Городе встретили дружелюбно, за последние дни они просто намозолили глаза, и не только в реальности, но и в уме… Как это ни странно, родным дом не казался, как гостиницы, в которых иногда останавливался отец на Земле. В них всё было приготовлено, сами по себе мылись полы, заправлялись постели, можно было хулиганить, сколько угодно и никто из персонала не смотрел на детские игры укоризненно, но это был не дом… Просто служебное помещение.
Принял скупой доклад незнакомого дежурного, поздно сообразив, что у него-то праздника нет, а я, дурень, мог бы подумать об этом, располовинить смены, хотя, с другой стороны, ничего страшного, после суток вполне спокойной службы, он и так получит два дня отдыха, плюс два оставшихся, ещё лопнет со скуки, отдыхаючи…
— Откуда ты родом?…
— А кто? Я-то?… Из Стыдня…
— Северный, значит?
— А кто? Я-то?… Нее! «Сурки» северней, а мы по долине, морозов сильных нет… В горах-то холоднее.
— Давно у нас? Я
