— Увы, там ничего нет. За это готова поручится. И да, сперва мне тоже показалось странным, но думаю — она просто не захочет жить дальше, если её обнаружат.
— Но это же бред! ДКБ обнаруживает всех и всегда. Это лишь вопрос времени.
— Видимо, для неё нет. Гении всегда немного странные!
— Оно и заметно…
В итоге, Хелен обнаружила семнадцать мин, и мы оказались в небольшом гроте.
А вот тут нас поджидали растяжки… Выполнены максимально качественно, и без ночного зрения тут подохнуть проще простого.
После грота был коридор с пулеметами и лазерными датчиками. Хелен проползла под ними и смогла отключить систему.
— Готово! — самодовольно заявила она.
Аккуратно перекатившись, я поднялся и посмотрел по сторонам:
— Ты не обратила внимания на одну очень важную деталь? А вернее — её отсутствие.
— Хех… Таки заметил? — усмехнулась Бисмарк: — Да, это реально странно, что у неё есть лазерные датчики, но нет камер. И… даже моих мозгов пока не хватает, чтобы понять всю глубину её задумки.
— Лучше скажи — у тебя хватит мозгов открыть вот эту дверь? — я указал на довольно мощный затвор.
— Вообще не проблема. — Бисмарк вытащила из подсумка небольшой синий баллон, что больше походил на освежитель воздуха. Затем ладонь на её протезе раскрылась в разные стороны.
— Что это такое? — с удивлением поинтересовался я.
— Молот Тора. Только слегка модернизированный, в отличии от твоего.
— Это понятно… Я про баллон.
— Ах, ты об этом? — Хелен вставила «освежитель воздуха» в локтевой сустав протеза: — Его величество — специальная смесь азота для вскрытия сейфовых замков. Изобретение воров из двадцатого века.
— Охренеть…
— Ну, я же всё-таки гений в отличии от некоторых. — Бисмарк поднесла вылезшее из кисти протеза дуло и начала замораживать затвор. Металл довольно быстро покрылся ледяным инеем. Затем, Хелен вновь раскурочила руку, и вытащила что-то типа лома. Затвор хрустнул и с протяжным скрипом открылся.
— Вот смотрю на тебя, и сразу вспоминается фильм «Человек-Швейцарский нож»… — задумчиво произнёс я.
— Да? Кстати, классный фильм.
— А как по мне — лютый треш.
— Да ну? Я считаю, что это лучшая роль Дэниела Рэдклифа! После Гарри Поттера, конечно же.
Как только Бисмарк привела руку в нормальное состояние, мы прошли дальше и оказались в довольно миленькой квартирке… Даже слишком миленькой, если учитывать то, кто здесь живёт.
— Кис-кис-кис… — произнёс я, не опуская пистолета: — Выходи, дорогая… Мы тебя не обидим!
— СЭВЕДЖ!!! ЛОЖИСЬ!!! — воскликнула Бисмарк, но было слишком поздно. В меня прилетел огнетушитель. Голова нехило так встряхнулась, но я оставался в сознании. Не было бы шлема — гудбай, Америка!
— Твою мать… Это уже не смешно!
— Сдачу оставь себе, грязное животное… — пропел милый голосок, и в мой шлем прилетел дротик от дартса. Огнетушитель хлопнул, и всё вокруг заволокло белой дымкой.
Пригнувшись, я побежал вперед, и кувыркнулся в следующую комнату. Там, одетая в одни семейники и топик от модного дома «Ля Алкаш», стояла миловидная рыжуля. Во рту она сжимала зубную щетку, а в одной из рук держала тюбик с пастой. Причем, стояла в довольно экстравагантной позе а-ля Брюс Ли.
— Давай без глупостей, Мила! Сопротивление бесполезно.
— Русские не сдаются! — теперь её голос был… брутальнее, чем у Джигурды. Это какая-то аугментация? Девушка подпрыгнула и мощно вмазала мне по шлему ногой. Схватив её свободной рукой за кулак с пастой, я притянул Милу к себе. Она с размаху вдарила затылком по шлему и жалобно застонала:
— В данном случае, мы имеем отсутствие взаимопонимания…
— Цитаты из фильмов, это здорово. Но я на такое не поведусь. — из облака вальяжно вышла Бисмарк, и отобрав зубную щетку, резко развернула рыжулю: — Вы имеете право хранить молчание! Всё, что вы скажете будет использовано против вас.
— Живым или мертвым — ты пойдешь со мной? — спросила она.
— Именно. — кивнула Хелен и связала руки странной девицы хомутом.
Присев на корточки, я задрал семейники и внимательно посмотрел на попку задержанной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Моя прелесть!!! — голосом Голлума возмущенно воскликнула рыжуля.
— Сэведж, тебе не кажется, что это… перебор? — озадаченно поинтересовалась Бисмарк.
— Она… — обрадованно прошептал я: — Черт возьми, это она! Та самая девчонка с дирижабля!
— Я — король мира! — радостно ответила Мила.
— Так… Только вот, прекращай цитировать кино. Это уже не смешно! На дирижабле ты говорила нормально.
— Роль… — задержанная сделала грустную мордашку: — Нужна роль. Нет роли — нет коммуникации…
— Отлично. Нам ещё и мозги пытаются запудрить. — обреченно выдохнул я.
— Честно говоря… Я тоже не совсем понимаю, что она хочет сказать… — растерянно ответила Хелен.
— Ладно! Веди её к машине. В участке разберемся.
Что-то в последнее время мне очень везёт на девушек с придурью.
+++
После доставки Милы в участок, мы с Бисмарком сидели в коридоре и ждали вердикта. Увы, бедолага оказалась не совсем адекватной, поэтому допрашивать её ушёл Хук и Эмбер Форкс.
— Как думаешь, она грамотно притворяется? — поинтересовался я у Хелен, которая пребывала в полнейшей прострации.
— Я не понимаю. Вернее… Просто не могу понять.
— Неужели даже подозрений нет?
— Совсем… Я и так на неё посмотрю и сяк. Нет, это что-то очень странное и интересное! Почему Хук не разрешил мне сходить на допрос? Я так редко встречаю что-то поистине интересное… А, тут такой экземпляр! — нетерпеливо выдохнула Хелен.
Двери комнаты допросов открылись и к нам вышла Эмбер.
— Ну, что там? — изнывая от нетерпения, спросила Бисмарк.
— Дело плохо, ребята. — тяжко вздохнула она: — Проблема в том, что это настоящая Мила Рэчетт. И в её височную долю попал осколок от взрывчатки. Была повреждена не только система Эрис, но и мозг в целом. В общем, она прекрасно всё понимает, но не может нормально взаимодействовать. Полное нарушение коммуникации с людьми… Нечто вроде приобретённого аутизма и расстройства личности. Если её напугать — она тут же включает защиту и начинает разговаривать фразами из кино, сериалов, игр и книг. Но если дать ей роль, то она способна грамотно складывать предложения и даже вести фиктивный диалог.
— Фиктивный?
— Её мозг сейчас, как… обезумевшая нейросеть, данные которой сильно перемешались. Если не знать, что она… кхм… не в себе, то можно даже подумать, что это нормальный человек. Причем — Мила отлично готовит, помнит наизусть слова песен, умеет обращаться с оружием, да и в целом умница. Просто… Она не сможет рассказать совершенно ничего из своего личного опыта. Она будет рассказывать сюжет сериалов, фильмов и тому подобное… А ещё Невзоров сказал, что Мила единственная, кто видел настоящего заказчика.
— А если дать ей роль настоящей Милы? Она же мне рассказывала о своём прошлом.
— Во-первых, вряд ли она рассказывала о настоящем прошлом. С тобой говорил персонаж… Не более. А во-вторых — уже пробовали. Она возвращается на два года назад. То есть, как будто ранения не было… Соответственно, смысла в старой Миле нет, ибо она не сможет рассказать про нападение на дирижабль.
— Твою мать. И что с ней теперь делать?
— Ну… Хук дал ей роль послушной школьницы, поэтому она не агрессивна и ведёт себя очень хорошо. Как я поняла, Невзоров хочет провести с ней максимальное количество времени, чтобы попробовать хоть что-то разузнать.
— А можно мне с ней поговорить? Пожа-а-алуйста… — едва-ли не встав на колени, умоляла Бисмарк.
— Я общалась с Альсиной… Не думаю, что это хорошая идея. — с недоверием ответила Форкс: — И к тому же, допросом занимается Хук. У него в этом плане опыта побольше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну, блин… — разочарованно выдохнула Хелен: — Весь кайф обломали!
— Вы чего тут делаете?! — к нам, злобно пыхтя, подошёл Пылаев.
— Хотим допросить убийцу. — честно призналась Бисмарк.
