Четвёртая встреча состоялась через большой промежуток времени уже, когда меня перевели служить в Корсаков. После окончания института Сергей добровольно пошёл на службу в Железнодорожные войска и ему сразу присвоили очередное воинское звание старший лейтенант. Но в гости ко мне на Сахалин он приехал уже капитаном. Наш отец очень гордился тем, что оба его сына стали офицерами. В один из дней договорились встретиться перед обеденным перерывом, чтобы сходить в фотоателье и сфотографироваться. Местом встречи назначили КПП центрального ковша порта Корсаков. Сергей прибыл во время, опаздывал я. На вопрос вахте КПП: «Где искать капитана третьего ранга Солдатенкова?» — было указано на УТС (учебно-тренировочное судно). Было у нас в бригаде УТС в корпусе тральщика 254 проекта. На тот же вопрос вахтенному у трапа УТС был получен ответ: «В водолазном бассейне». Я там как раз заканчивал десятое и последнее погружение для подтверждения квалификации «Офицер-водолаз». Сергей смог лично убедиться, через смотровые иллюминаторы, что я в бассейне заканчиваю соединять болтами фланцы трубопроводов. После того как я поднялся из бассейна и, обеспечивающая погружения смена инструкторов, помогла мне снять легководолазное снаряжение он только и смог выговорить: «Я знал, что флот это серьёзно, но не настолько же, чтобы капитан третьего ранга сам лично ходил под воду в легководолазном снаряжении!»
Пример старшего брата оказался положительным и однажды при встрече с братом в городе Омск он пополнил мои финансы тем же способом что и я ему в своё время. Это было в 1996 году, когда я, возвращаясь из отпуска, заехал к нему в гости с минимальным запасом денег в кармане. Он в это время уже уволился в запас из железнодорожных войск в звании капитан и был директором вполне успешной страховой компании, им же созданной. Из сейфа в его кабинете была извлечена пачка 5000 рублёвых купюр, которую в этот раз я разделил ребром ладони на примерно равные части и выбрал себе желаемую. Ошибся я всего на один лист, правда, в свою пользу. И в дальнейшем он меня не выпускал из внимания. По крайней мере, автомобиль подарен им, ноутбук тоже, не говоря уже о всяких приятных мелочах типа сотового телефона.
III. Бухта Броутона
Помощник командира сторожевого корабля СКР-18
После снятия меня с должности командира МПК-155 состоялось назначение на должность помощника командира СКР-18, проекта 159, 137 брк ОВР, базирующейся на острове Симушир в бухте Броутона. Но сам корабль на момент назначения находился в ремонте на Камчатке в посёлке Советском в судоремонтном заводе. На момент моего прибытия корабль стоял в плавучем доке. Знакомство с экипажем было мрачным и печальным. Постоянно ноющий о несправедливом к нему отношении старшего командования командир, капитан третьего ранга Гнитько Александр Иванович. Ждущий назначения к новому месту службы замполит капитан-лейтенант Валерий Пахмутов. На 80% больной простудными заболеваниями экипаж. Следует сразу сказать, что бывший помощник командира капитан-лейтенант Валерий Прошин был назначен на мою должность и я сдал ему дела в полном порядке. А здесь мне дела и обязанности передавал врио помощника командира, командир БЧ-3 лейтенант Заярко. В ходе приёмки выявилась жуткая нехватка форменного обмундирования из-за длительного отсутствия корабля в базе приписки и нежелания командования корабля заниматься списанием старого и получением нового в условиях временного базирования на тыл Камчатской военной флотилии. Да и личный состав вовсю менял свои предметы обмундирования с рабочими завода (тельняшки, бушлаты, шапки и пр.). Я представил, до чего доведёт мой бывший корабль, его новый командир, при таком исполнении обязанностей как на прежнем его месте службы. Обмундирование подразделяется на личное и инвентарное. Последнее предназначено для обеспечения выполнения служебных обязанностей в специальных условиях службы. Например, на открытых боевых постах на верхней палубе или в условиях повышенных температур в машинных отделениях и т.д.. Инвентарное обмундирование пользовалось большим спросом у работников завода и за его наличием всегда нужен тщательный контроль, иначе утраты неизбежны. Причиной большого количества простудных заболеваний было отсутствие парового обогрева с плавдока и нехватка и неисправность электрогрелок. Не последнюю роль в заболеваниях играло отсутствие тёплой рабочей одежды для работ на верхней палубе и мачтах. С электрогрелками боролись из-за опасности возгораний от перегрузки электросетей. На корабле начисто отсутствовал запас штатных электропредохранителей и матросы вместо них использовали всё что под руку подвернётся. Кроме того, отсутствовал фельдшер и какие либо медикаменты.
С чего-то надо было начинать. Прежде всего, собрали и отремонтировали, возможно, большее количество электрогрелок, пронумеровали их, измерили сопротивление изоляции, назначили ответственных за эксплуатацию и выдали под роспись. Командиру БЧ-5 приказал в соответствии с таблицей из ПЭЭК (Правил эксплуатации электрооборудования кораблей) изготовить плавких предохранителей на основе сохранившихся корпусов плавких вставок и заменить ими все «жучки». Этот якобы инженер-электромеханик был откровенно удивлён законностью и простотой решения проблемы, он вульгарно не знал ПЭЭК(!), руки не приложив для обеспечения подчинённых штатными предохранителями. Одновременно ставился на ноги личный состав. В первую очередь был организован жесточайший санитарный режим с обилием хлорки, частым мытьём рук и несколькими внеочередными посещениями заводской бани (здоровыми конечно). В ближайшей аптеке я за свой счёт купил штук двадцать упаковок мощнейшего антибиотика под названием «Вибромицин». Три капсулы «Вибромицина» принятые в соответствии с аннотацией на препарат ставили человека на ноги с полным исчезновением простудных симптомов. Назначил себе в помощники двух толковых старшин и произвёл с ними обход всех больных. Капсулы принимались у нас на глазах и запивались горячим компотом. Через 12 часов процедура повторялась. На третьи сутки от начала процедур экипаж был практически здоров. Три человека были отправлены в госпиталь. Через неделю от начала исполнения обязанностей удалось построить на подъём флага практически весь экипаж. Не последнюю роль сыграл ремонт и приведение в нормальное состояние (стирка и штопка) остатков тёплого рабочего обмундирования. Параллельно готовились документы на постановку корабля на вещевое довольствие, списание выслужившего сроки обмундирования и получение нового. Итогом этой работы стало прибытие с вещевых складов Тыла КВФ двух автомобилей КАМАЗ с новым обмундированием. Сильно помогало то, что меня в тыловых организациях помнили как бывшего командира МПК-143 и оказывали всяческую помощь. Был принят на службу мичман-фельдшер. Появилось вдохновение к службе у всех имеемых офицеров и мичманов, стало ясно, что на корабле появился помощник командира не уклоняющийся от исполнения своих прямых обязанностей. Лично для меня СКР-18 оказался знаковым кораблём. Я проходил на нём практику после четвёртого курса в качестве командира БЧ-3. Старшина-секретчик даже нашёл мою подпись того времени в карточке выдачи одного из ПМС (Правил Минной Службы). И этот же корабль оказался для меня последним перед переводом для дальнейшей службы в штабах соединений. Кроме того, он был головным (1962 года постройки) для Хабаровского судостроительного завода и головным на ТОФ кораблём проекта 159.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
