– Держи. Теплая.
– С-спасибо. – По-моему, она попыталась поцеловать меня в знак благодарности, но лишь смогла ткнуться губами в затылок.
Через несколько секунд у костра появилась Кира. С ног до головы закутавшись в мою крутку, она села едва не в костер, но все равно никак не могла согреться. Посиневшие губы дрожали от холода, дрожали ноги, даже, казалось, косичка ходила ходуном.
– Я з-замерзла, – сказала она в ответ на мой сочувственный взгляд. – З-знаешь к-как далек-ко сюда бежать от т-того озера.
– Сядь ближе к огню.
– Н-нет. Я хочу к т-тебе. М-можно?
В такой просьбе мужчина не отказывает. Хотя, надо признать, сердце у меня чуть не выпрыгнуло наружу.
– Залезай, – я распахнул плащ.
Кира подобралась ближе, но вместо того, чтобы залезть в нагретое тепло, вдруг легко прикоснулась пальцами к моей груди.
– Это засада, да?
Зажившие шрамы розовато-белыми полосами полосовали меня вдоль и поперек. Я уж и забыл, где какой, что от врачебных умений мамы Коуди, что от старых боев… Татуировка сталкера – измочаленная шкура снаружи, израненная душа внутри.
Многие из нас так выглядят. Правда, мало кто видел сталкера без брони. А кто видел, тот обычно не хвастает.
Кира провела ладонью от плеча к ключице, потом накрыла обеими руками сразу все раны, словно хотела спрятать их раз и навсегда.
– Хочешь уберу?
– Да нет, все давно прошло. Давай, забирайся лучше. А то совсем замерзнешь.
Она без лишних слов нырнула ко мне, прижалась изо всех сил, обняла, сцепив ладони у меня за спиной. И… застыла, как испуганный щенок.
Я накрыл ее плащом, растер руками озябшие ноги. Щелкнул по носу.
– Сейчас согреешься.
Кира не шевелилась. Или она на что-то решалась, или я ничего не понимаю в женщинах.
Наконец она спросила:
– Можно я… тут останусь? С тобой?
Я целовал ее в щеки, в губы, в нос, в совершенно по-женски мокрые от счастья глаза.
От неожиданности Кира не сопротивлялась, лишь мяукала и иногда смеялась. Потом и вовсе начала отвечать. Слова кончились, лишь однажды она смогла вымолвить запекшимися губами:
– Навсегда? Можно?
Мир перестал существовать для нас. Зачем он нужен теперь, когда мы стали единым целым?
Гранитные озера. Прибрежный портал
Локальные координаты 210404
Окрестности Новой Москвы. Ancient «древняя» шахта
Локальные координаты 210403
Я проснулся от неприятного ощущения, как будто кто-то недобрый наблюдал за мной из темноты.
Ночь отступала. Северное сияние давно прекратило свой бешеный хоровод, но на востоке уже загорелась алая полоска, притушив до следующего вечера матовый отсвет столичного купола – огни Новой Москвы видны издалека.
И все так же мерцал на западе гигантский красный шар портала.
Выбираться из-под нагретого плаща не хотелось.
Кира спокойно сопела у моего плеча. Ее никакие предчувствия не беспокоили.
Утренняя сырость пробирала до костей, я встал, напялил куртку и джинсы с такой скоростью, что, наверное, дал бы неплохую фору рекрутам с военной базы. Хорошо, что с вечера одежда успела просохнуть – костер-то наш давно потух, негде было бы досушиваться. Холодный ветер едва не заставил меня спрятаться обратно под плащ.
Тяжесть чужого взгляда не проходила.
Я придвинул поближе влажную от росы винтовку, включил комп. КПК показывал абсолютную пустоту – никого рядом, никаких таинственных наблюдателей и неприятных гостей.
Надо уходить. Не хочется прерывать сладкие Кирины дремы, но… интуиция меня еще никогда не обманывала. Молчала, бывало, когда нужно, но если уж просыпалась – жди беды.
Я вздохнул, присел у плаща и ласково погладил Киру по плечу. Она заспанно поморгала, улыбнулась, потерлась щекой о мою руку и зажмурилась изо всех сил. Наверное, боялась, что я ей всего лишь приснился и сейчас немедленно исчезну.
Теплая со сна кожа на ощупь казалась чуть ли не бархатной.
– Просыпайся, Кир.
– М-мм… уже пора?
– Да, самое время.
Она снова открыла глаза и хитро сказала:
– Ну, хорошо. А ты меня поцелуешь?
«Обязательно, – хотел ответить я. – Особенно если мое предчувствие надвигающейся опасности окажется бредом».
Но не успел. Разрядник портала загудел на всю округу, набирая мощность.
Плохо. Очень плохо.
– Кира! Вставай! Быстро!
Я сдернул плащ в надежде, что холодный воздух разбудит Киру быстрее моих криков. Покидал вещи в рюкзак, затянул ремни. Оглянулся.
Кира медленно, мало что понимая спросонья, пыталась надеть гимнастерку. То и дело попадая головой в рукава, с третьего раза она все-таки справилась. Поискала вокруг ботинки, зашнуровала кое-как. Рядом прыгал Тикки. Ему, как обычно, все происходящее казалось игрой.
Я снял с ветки одежду, протянул Кире.
– Потеряла? Одевайся.
Она моментально запрыгнула в штанины и уже через секунду затягивала пояс. Да уж, здесь не пустыня, знойный воздух и пыщущий жаром даже ночью песок остались далеко позади.
Зато теперь Кира проснулась. Может, не до конца, но, по крайней мере, настолько, чтобы задавать вопросы.
– Что случилось? Почему такая спешка?
– Сажай своего пассажира, – сказал я вместо ответа. – И пошли.
Конечно, она не отстала.
– Андрей, скажи, в чем дело? Я же вижу, какой ты!
Я как раз прилаживал на плечо ремень СВД, хмыкнул:
– Какой?
– Напряженный. Ты всегда такой, когда чувствуешь опасность.
– Уходим, Кир, – сказал я. – Не время сейчас объяснять.
Есть тут неподалеку место, где можно водить за нос хоть батальон преследователей. Не вечно, конечно, но если успеем туда добраться – шансы уже не будут такими безнадежными.
И лучше пока ничего не говорить. После всего, что было ночью, снова превращаться в запуганную девчонку, беглянку, богатую добычу для десятка кланов?
Нет. Может, еще и обойдется.
Гул портала все нарастал. Мы отошли уже на пару километров, но давящий звук не смолкал, догоняя нас, подталкивая в спины. Разрядник набирал мощность минут двадцать, и с каждой секундой я мрачнел все больше. У Гранитных озер сходится сразу несколько транспортных линий – местный портал всегда стоит под парами, и ему незачем копить энергию для телепортации, как у заброшенных автоматов глубоко в пустыне. Здесь одних только генераторов три набора: пусковые, основные и резервные.
Если разрядник пошел в такой разгон, это может означать только одно – линия готовится к переброске огромной массы.
– Почему так гудит? – неожиданно спросила Кира.
– Портал выходит на рабочий режим.
Она вздрогнула.
– Ты… ты думаешь это за нами?
– Не знаю.
«Думаю. И больше всего на свете хочу ошибиться».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
