взять с собой. К Самойловой у меня не осталось и капли доверия или уважения. Честно говоря, я подумывала поменяться с кем-нибудь комнатой.
— Я, кстати, поеду на вечеринку! Не хочешь узнать, кто меня пригласил?
— Нет! Тонь, у меня поезд через полтора часа. Мне некогда!
— Ну и черт с тобой! Счастливого Нового года!
За спиной хлопнула дверь, а я облегченно выдохнула. Не хочу ничего знать о ней больше!
Уже сев в вагон, я аккуратно положила рюкзак на верхнюю полку и грустно улыбнулась, вспомнив, как Илья помогал мне с чемоданом. Сегодня я налегке, помощь не нужна. А Архангельский нужен. Очень. Просто узнать, что у него все хорошо, а я нервная эгоистка. И что на самом деле он меня не забыл.
Я успела написать смс-ку бабушке, поболтать с Пылинкой и даже ответить Фобосу на один вопрос по нашему проекту. Но телефон из рук не выпускала. И когда по пальцам пробежала короткая вибрация, я даже не глядя на экран, знала, кто звонит.
Значит, не забыл.
— Привет!
Голос хрипловатый от волнения, ну и пусть. Я не умею так управляться с эмоциями как он.
— Привет! А ты где? Что за шум?
— В поезде, я еду домой, к бабушке. А…?
— Надолго?
Его голос был как обычно холодным и спокойным, но мне от него почему-то становилось тепло…
Глава 41
Родной городок встретил меня метелью. Сидя в маршрутке, которая везла меня к нашему с бабушкой дому, я смотрела, как в огне быстро мелькающих фонарей кружились тысячи снежинок и улыбалась.
Он сказал, что будет ждать меня. Вернется из Казани в тот же день, что и я от бабушки. И мы пойдем на свидание. Настоящее.
И начнем все сначала.
Без воровок и облитой рубашки. Без Дины и Виктора Князевых, без Ольги и нашего кафетерия.
Только он и я. Потому что он мне очень нравится, а я… похоже, и я ему.
Я ощущала себя маленькой принцессой, которая наконец научилась верить в чудеса. Сейчас и время такое сказочное, предновогоднее.
Я радостно взглянула на светящиеся два окна на втором этаже нашей девятиэтажки и поспешила в подъезд.
— Привет, ба! А вот и я!
Она стояла в коридоре и улыбалась. Высокая, статная и светловолосая в красивом новом платье, которое я никогда на ней не видела. Легкая полнота бабушку не портила, да и выглядела она не на свои шестьдесят два, максимум на пятьдесят. На улице незнакомые люди принимали нас за мать и дочь. В определенной степени так и было.
— Ну наконец-то! Аленка, ты кажется, похудела! Ну-ка, снимай свою куртку!
Бабушка ловко стянула с меня рюкзак и тут же сжала в крепких объятиях. Я вдохнула родной запах и наконец почувствовала себя дома. Как же я соскучилась!
— Голодная, наверное, с дороги. Иди мой руки, переодевайся и на кухню!
В ванной чуть не споткнулась о стиральную машину. Явно новую, прежняя была куда меньше и не такой престижной марки как эта. Не помню, чтобы бабушка говорила, что купила новую стиралку.
Заглянула в зал — у стены на месте старого еще советского комода красовался встроенный шкаф-купе, да и потертая софа, на которой я раньше спала исчезла. Вместо нее стоял огромный диван с широкими подлокотниками и специальной полочкой для напитков и еды.
Вот это новости! Неужели уроки с соседским мальчишкой так хорошо оплачиваются?
— Вкусно пахнет. Как всегда. Борщ и ленивые голубцы с пюре?
Я довольно принюхалась к волшебным запахам — только бабушка умеет так готовить. У мамы в лучшем случае была разогретая покупная пицца, в худшем случае — разведенная в кипятке лапша. Но это давно было.
— Твои любимые. С обеда с кухни не выходила. Садись ешь и рассказывай.
На столе тут же появилась тарелка с борщом и сметана.
Бабушка хлопотала рядом.
— Я теперь сама хлеб пеку. В хлебопечке. Знаешь, так просто, оказывается! И главное, все ингредиенты натуральные, никакой химии…
Едва прожевав, я ответила:
— Еще и хлебопечка? Я стиралку новую увидела в ванной, и шкаф с диваном тоже новый… Откуда это все? И главное, ты ничего мне не говорила.
Бабушка пожала плечами, а потом сняв с себя фартук, присела рядом. В ее добрых зеленых глазах застыло смущение. И в отличие от моей мамы бабушка так врать и не научилась толком.
— Две недели назад Кристина приезжала, не понравилось ей, как живу, да и денег дала. Ну я не стала отказываться. Когда еще нам с тобой что-нибудь перепадет.
Я ушам не поверила.
— Мама приехала и оставила денег? Она же нам уже лет пять не больше десяти тысяч в месяц переводит, а тут… даже не представляю, сколько все это стоит! Она что-то хочет от нас?
Бабушка тяжело вздохнула. Всегда расстраивается, когда говорит о маме. Жаль, что я не промолчала, но это все так странно. С чего это Кристина решила так расщедриться?
— Прямо не сказала, намекнула только, что отец твой про тебя спрашивал. Интересовался как учишься.
Я почувствовала как плечи сковал невидимый холодный обруч, заставив сесть прямо, выпрямив спину и положить руки на колени.
— Папа спрашивал обо мне? И… что она сказала ему?
Голос чуть дрожал, домашняя расслабленность мгновенно улетучилась, я напряженно смотрела на бабушку и ждала ее ответа, как приговора.
— Сказала, что ты всем довольна в новом университете. И что в игру умную играешь, хочешь быть достойной своего отца.
— Так и сказала? Но ведь я ей ничего не говорила. Бабуль, это ты, да?
— Она должна тобой гордиться, Алена! И он тоже!
Недовольно поджав губы, бабушка встала. Папу она моего не любила никогда, боялась его, как и все. Я поднялась за ней и обняла ее со спины.
— Мне бы этого очень хотелось. Может, когда-нибудь его отношение
