У меня внизу всё поникло. Я вздохнул:
«Как хорошо, что в лесу меня нашёл не Витор, а девочки. А то вдруг я бы тоже ему в душу заглянул и наговорил бы всякого». — От этого у меня всё внизу сжалось, но, когда я посмотрел на шикарные формы куратора, снова напряглось.
Анастасия посмотрела на мои терзания и улыбнулась:
— Совсем ничего не помнишь бедненький?
Я вздохнул с сожалением.
Она подошла и уселась на мои ноги. Я ощутил приятную тяжесть горячего тела и бархатной кожи куратора. Мои руки непроизвольно потянулись к её выпуклостям. Она в шутку шлёпнула меня по рукам и подалась вперёд.
Настя могла восстановить свои и мои силы, как нормальный маг жизни. Да и я тоже мог сам снимать усталость с мышц. Мы восстанавливали мои воспоминания до утра, а куратор углубила интересный опыт: как это оно с мальчиком, а не с девочкой.
Как хорошо, что в пьяном угаре я сохранил остаток разума: свернул костюм с сохранением ресурсов. Возле спальника утром я обнаружил брикет.
Анастасия подивилась на мой защитный комбинезон, но успокоила меня, что она подписывала документ о неразглашении, она осведомлена, что глава исследует меня. И она посчитала мой костюм за часть исследования. Я был только этому рад.
Но при ней надевать костюм не стал и ушёл в лес. Анастасия даже покидала в след мне снежки.
Утром нас забрал Сергей на чёрном флайере, на котором я летал в столицу.
Когда флайер набрал высоту, мы отгородились от Сергея и повторили ночные приключения.
Анастасия всё говорила, что если бы я был девочкой, то было бы лучше. Я пропускал этот бред мимо ушей и получал удовольствие.
Когда мы оторвались друг от друга и развалились на кожаных сидениях, Анастасия сказала, что нам нужно восстанавливать отношения куратор-ученик. И может быть у нас будет иногда это, чисто по-дружески. Снять напряжение. Серьёзных отношений она не хотела. В моём текущем положении я и сам не хотел таких отношений. Я всегда помнил о Ветровых и старался не думать о том, что я дикий маг и вообще я не мог понять каково моё положение в роде. Всё было шатко.
Вспомнив, что хотел себе кристалл жизни для исследований попросил его у Насти. Она согласилась и сказала, что может один мне списать, хотя все они были под учёт. И это не повлияет на групповую награду.
Я был рад, что она, покопавшись в своём рюкзаке протянула мне не самый маленький. Я сжал в руке семисантиметровый кроваво-красный кристалл.
— Глеб, только не показывай его никому. — Положила мне на плечо руку Анастасия, и откинулась на кожаное сиденье.
В окне флайера показались очертания школы.
— Не переживай, Настенька.
Наставница толкнула меня в бок локтем.
— Только наедине, Настенька.
— А почему ты меня так спеленала в лесу?
— Глеб, я, между прочим, молодой специалист. Я ещё даже пятый ранг силы не получила. Думаешь мне не страшно было, с тобой наедине оставаться?
— Понимаю.
— Ничего ты не понимаешь. — Как-то погрустнела Настя. — Будь осторожен, Глеб, я за тебя волнуюсь. Те, кто быстро взлетает, может сильно и больно упасть.
— Так точно, госпожа куратор.
Как бы я сейчас ни был силён, Анастасия даже с почти пятым рангом смогла вырубить меня и скрутить.
— Хорошо, я буду осторожен. — Успокоил свою наставницу, улыбнулся и убрал кроваво-красный кристалл в рюкзак.
На этот кристалл у меня были особые планы.
***
По прилёту меня вызвал директор и обрадовал, что, получив отчёт от Анастасии и лестное письмо от главного инженера животноводческого хозяйства, зачислил меня в школьную звезду особого назначения. Да и ранг мага у меня больше, чем подходящий. Директор меня успокоил, что мой отряд не расформировывают, но меня теперь в составе этой звезды будут привлекать на особые задания.
По оправданиям директора понял, что по-другому он не мог и это было не совсем его решение, а свыше.
Выходя из директорского кабинета, я не знал радоваться мне или огорчаться.
Когда заходил к себе в домик на территории школьной резиденции Тумановых, то услышал за спиной:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Здравствуй, Глеб.
Обернулся.
На дорожке стояла задумчивая Варвара, она куталась в пуховик и было видно, что она оделась наскоро.
— Здравствуй многоув…
— Хватит паясничать. — Прервала моё приветствие Варвара. — Можешь обращаться ко мне Варвара.
— Здравствуй Варвара.
— Поздравляю. С вхождением в звезду особого назначения. Рада что ты к нам присоединишься. И рада, когда наш род усиливается такими магами как ты. Всего доброго, Глеб. — Она развернулась и ушла к себе.
Как только миновал дверь, выдержал шквал радости от Марфособачки.
Когда ей надоело вилять хвостом и прыгать на меня изображая бурную радость, я упал на диван в гостиной и потянулся.
Марфа-собачка улеглась у моих ног и отрастила себе человеческую голову:
— Глеб, я не просто так изображаю собачку. — Она замолчала и уставилась на меня.
Ясно, ей хотелось, чтобы я сам спросил:
— Марфа, почему ты изображаешь собачку? Может из-за того, что ты рада меня видеть?
— Конечно рада видеть, но дело не только в этом.
— А в чём?
— Ещё одно рекламное объявление смогло пробить мою защиту и сетевой файервол, и я уже как неделю смотрю на этих милых, пушистых, лающих созданий.
— На собачек что ли? — уточнил я, а в душе почувствовал тревогу.
— Да.
Мне совершенно не нравилось, что кто-то может преодолевать защиту Марфы.
— Показывай, — потянулся на диване. — И ты можешь усилить защиту, чтобы подобная реклама больше не доходила?
— Уже усилила. Рекламу вывести на панель?
— Да.
Стена-панель включилась и на меня уставилось много милых пёсиков и собачек. Дом наполнился лаем и поскуливанием. Каких только пород не было и опять всё по специальной цене. Я поборол в себе желание позвонить по указанному внизу динамичного рекламы номеру. И не для того, чтобы купить. Пока я не собирался заводить себе животных, хотя пёсика или котика хотелось. Я был раздражён и хотел спросить у тех, кто мне шлёт рекламу: «Какого рожна они такие настойчивые?»
— Удали. — отдал команду Марфе.
Та сделала это с явным сожалением. Во взгляде Марфы была печаль: похоже, она за неделю уже прониклась милыми питомцами.
Марфа приняла вид мужчины в чёрном фраке со скорбным лицом пробубнила:
— Мастер Глеб, у мне для вас новости от инженера Иннокентия Семёновича.
Я вспомнил о старике и встрепенулся:
— Я же просил сообщить если он умрёт! Передать через куратора…
— Он пока не умер. Успокойся, Глеб.
— Так чего ты в таком скорбном образе? И Марфа верни свой обычный по умолчанию.
Марфа стала милой девушкой в сарафане и длинной косой по пояс.
— Глеб, для тебя есть сто двадцать два сообщения от Иннокентия Семёновича. Я просто проанализировала тему и подобрала подходящий образ. Ну можно-можно мне менять образы? Ты же мне не полностью запретил? Да? — Марфа молитвенно сложила руки.
— Хорошо, но не часто и без экстрима. — Я увидел, как заблестели глазки у Марфы, когда та услышала слово «экстрим», но она сдержалась и не стала менять образ.
— Что там у него? — спросил я.
— Суть всех сообщений сводится к тому, что ты плохо исполняешь обязанность организатора погребения. Он хотел обсудить с тобой модель костюма и определится с обувью: белые тапочки или туфли.
Вздохнул и сказал:
— Соедини меня с ним.
***
Я выслушал от старика многое, но сдержался и не ответил ничего резкого. Вдруг он и в самом деле завтра помрёт, а дело это серьёзное. Я помог выбрать ему костюм и туфли, в белых тапочках он смотрелся не очень.
Хотел сказать ему спасибо за костюм, что он мне подогнал, но старик остановил меня, сразу, как только я начал свою благодарственную речь.
«Да, о костюме как у императора и его приближённых, это был явно не удалённый разговор», — согласился я.
