Он хотел улыбнуться Сьюзен, но силы оставили его, и он потерял сознание.
Максвелл, с озабоченным видом повернувшись к своим подчиненным, коротко пересказал им то, что услышал от Сьюзен, поручил найти тела убитых гангстеров и позаботиться о катере. И тут же приказал пилоту лететь в Беллингхэм.
Не прошло и часа, как они приземлились на небольшой, закрытой от посторонних взглядов зеленой площадке за чертой города. Их уже дожидалась машина «скорой помощи». Два санитара с носилками бежали к вертолету. Через несколько минут, уложив Фрэнка на носилки, они вернулись к машине. Сьюзен устремилась за ними в надежде, что ей позволят еще побыть с ним.
Однако Максвелл снова преградил ей путь и потянул за руку назад.
— Но прошу вас, — дрожащим голосом умоляла она. — Разрешите мне поехать с ним. Дайте хоть попрощаться.
— Извините, миссис Ранделл, я не могу этого сделать. — В голосе Максвелла уже не слышалось прежней укоризны, от которой начинали шевелиться волосы на голове. — Мы обязаны поскорее вывезти вас отсюда.
Делать нечего, подумала она. Выбирать не приходится. Надо поступать, как велит шеф полиции. Сьюзен покорно вернулась в вертолет. Последовала команда на взлет. Одинокая слеза поползла по щеке Сьюзен, потом еще и еще. Она смотрела в иллюминатор и боялась, что сердце не выдержит, разорвется от тоски и боли. Ей никогда больше не суждено увидеться с ним, никогда. А она даже не смогла сказать ему «До свидания». И ни разу не призналась в том, что… любит его.
Сьюзен не имела представления, куда ее везут. Полет длился, как ей показалось, не меньше часа. Из незнакомого аэропорта лимузин с затемненными стеклами доставил Сьюзен и Максвелла в ничем не примечательный дом в каком-то зеленом городском предместье. Это могло быть где угодно.
Максвелл передал ее на руки двум полицейским, которые вежливо, но холодно поздоровавшись, проводили ее в комнаты, где ей предстояло жить до окончания суда над Трейдером.
В ее распоряжении оказалась небольшая квартира. Удобная, теплая спальня. Телевизор, видеомагнитофон и стереосистема, несколько полок с книгами, кинофильмы в кассетах, магнитофонные записи. Ванная комната, крохотная кухонька. Приличный запас провизии и напитков в холодильнике.
Полицейские, на попечение которых была отдана Сьюзен, старались не досаждать ей своим присутствием. Иногда осведомлялись, не нужно ли ей чего-нибудь, нет ли срочных пожеланий. Когда делали заказы своему центру, не забывали предварительно поинтересоваться просьбами Сьюзен.
В общем, у нее было все, что нужно, кроме свободы передвижения. И Уайлдера.
Она знала, что он лежит в госпитале, поправляется после тяжелого ранения. Однако больше ничего из полицейских ей выудить не удалось, и после нескольких неудачных попыток разговорить их Сьюзен перестала спрашивать. И не сердилась — эти люди, как и их шеф, винят во всем ее. Что ж, она и сама себя беспрестанно кляла.
В безопасном убежище Сьюзен пробыла чуть больше недели, когда неожиданно приехал Максвелл, чтобы отвезти ее домой. Он не предупредил о своем приезде, свалился как снег на голову под вечер и с порога объявил, что судебное разбирательство по делу Люка Трейдера завершено. Суд признал его виновным по всем пунктам, выдвинутым обвинением, и приговорил к тюремному заключению. В федеральной тюрьме ему предстоит, видимо, закончить свои дни.
— Итак, судья Фэллоуз считает, что вашей жизни больше ничто не угрожает, миссис Ранделл. Он просил меня сопровождать вас до Эверетта, — сказал Максвелл, продолжая стоять в дверях. — Мы можем выехать, как только вы будете готовы.
— Я уже готова. Только надену плащ.
То немногое, что она имела из личных вещей, когда ее похитили, сгорело вместе с яхтой Уайлдера. Из своей последней квартирки ей решительно нечего было брать. Только бы поскорее добраться домой и побыть одной какое-то время. Потом, может быть, она сумеет наладить свою жизнь, придать ей смысл.
Путь до дому оказался неблизким, всю дорогу они молчали. Максвеллу, вероятно, нечего было ей сказать. У Сьюзен тоже не было особого желания разговаривать. Она все время смотрела в окно и с нетерпением ожидала, когда же кончится эта пытка.
Наконец машина остановилась у ее дома. Сьюзен достала из тайника запасной ключ и отперла дверь. Надеясь, что теперь-то уж она наверняка отделается от Максвелла, Сьюзен открыла рот, чтобы поблагодарить его и попрощаться, но шеф полиции заявил, что должен войти в дом и проверить, все ли в порядке. Он обследовал все комнаты, подергал окна и двери. Затем, видимо довольный осмотром, направился к выходу.
— Ну, ладно. Вроде здесь все в ажуре. — Он остановился, распахнув дверь перед собой.
— Вроде, — подтвердила Сьюзен.
Если не считать засохших цветов в горшках и чудовищной горы писем и газет, накопившихся под дверью за время ее отсутствия, все в доме выглядело так же, как до ее отъезда.
— Да, чуть не забыл, — спохватился Максвелл, запуская руку во внутренний карман пальто. Он протянул ей конверт.
От Уайлдера, мелькнуло в голове Сьюзен, и сердце радостно забилось.
— Судья просил передать это вам.
— Спасибо.
Она взяла письмо, с любопытством повертела его в руках. Разумеется, она была разочарована, что письмо оказалось не от Уайлдера, но ее приятно удивило и, как ни странно, обрадовало внимание отца. Целых двенадцать лет она всячески избегала встреч с ним, пыталась вычеркнуть его из своей жизни. А как расценить ее последние «подвиги»? Она меньше всего ожидала, что после всего этого Джералд Фэллоуз вообще захочет слышать о ней.
— Берегите себя, миссис Ранделл, — сказал Максвелл, прерывая ее размышления.
— Вы тоже, мистер Максвелл.
Пока шеф полиции спускался с крыльца, она закрыла дверь. С письмом в руке Сьюзен прошла в гостиную, присела на диван. Наконец она дома, и надо решать, с чего начать. Придется выправлять дубликаты водительского удостоверения и кредитных карточек, не говоря о том, что нужно перегнать назад машину, брошенную в Сиэтле; выкинуть засохшие цветы из квартиры; разобрать почту; позвонить Глэдис, Дороти и Линде.
И еще — она должна забыть Уайлдера.
— Ничего не выйдет, — пробормотала она, вскочив с дивана, и принялась взволнованно ходить взад-вперед по комнате. Сьюзен всю неделю пыталась отгонять мысли о нем, но все было безуспешно. Образ Уайлдера преследовал ее все дни напролет, а ночью он являлся к ней во сне.
Сьюзен выглянула в окно, в саду сгущались тени. Вот если бы произошло чудо, и он, как по мановению волшебной палочки, очутился сейчас рядом! Она сердито тряхнула головой, возмущенная собственной глупостью. Опустившись снова на диван, Сьюзен распечатала письмо. Из конверта выпал маленький листок бумаги. Что бы ни написал отец, ей захотелось вдруг поскорее прочитать.
