В той стороне, где стояли животные змееногих, послышался звон лезвий – принц Ольтен напал на предводителя отряда, пытаясь выбить у того меч с помощью кремневого топора. Но змееногий, отбив атаку, применил тот же прием, что и с Ларго – мягко опрокинулся на землю и сбил принца с ног ударом хвоста. Пока немедиец и полуоглушенный Ларго поднимались на ноги, командир отряда успел добраться до скакунов. К их седлам было прикреплено главное оружие змееногих, с которым они обращались с большим искусством – арканы. Первая же веревка обвила плечи Ольтена, вторая стянула ноги Ларго. Пока подоспевшие подчиненные связывали пленников, командир накинул аркан и на Конана, тем самым полностью лишив людей надежды на успешный исход побега.
Кусая губы, Вайд смотрел, как его товарищей заталкивают обратно в клетку. Туда же водворили стреноженного Тао, прекратившего сопротивление, как только он увидел пленение своего друга. Самому Вайду связали руки, и командир отряда хотел было присоединить его к остальным, но змееногие испуганно загалдели, тыча пальцами в небо и в молодого кордавца. Видимо, они боялись гнева Сета, если позволят себе обидеть его посланца. Приезжий змееногий попытался было убедить их – но в конце концов с досадой махнул рукой и оставил Вайда у костра.
В итоге стычки отряд змееногих потерял убитыми четверых – одного загрыз Тао, остальные были на счету киммерийца. Из девяти покинувших больше полумесяца назад Тарантию людей в живых осталось лишь пятеро, не считая немедийского принца. Трупы змееногих их соплеменники завалили камнями, сделав что-то наподобие общей могилы, над которой один из них произнес протяжную молитву, повторенную остальными. Тело Эсканобы просто сбросили с края плато вниз, на камни.
– За самый дальний незримый порог, в равнины, где вечный покой, уходит умерший, чей путь пролег невидимой глазу тропой… – негромко произнес Вайд, отдавая последнюю дань погибшему товарищу. Обернувшись к пленникам, он встретился глазами с Ларго, чьи губы шептали те же слова. На лбу юноши запеклась кровь, но Вайда удивило не это. При свете наступившего утра он ясно увидел две блестящие дорожки, пересекающие щеки молодого гвардейца.
* * *
Отряд находился в пути еще четыре дня. Преодолев перевал, змееногие с пленниками спустились на бескрайние равнины, покрытые бесшумно колышущейся от ветра травой. Пару раз вдалеке можно было различить дымки от костров здешних жителей, как-то отряд повстречал пасущееся стадо скакунов светло-зеленого окраса – в остальном же степь казалась безжизненной, словно в начале времен. По дороге один из охранников Вайда поймал арканом какое-то животное, напоминающее некрупного варана, что вызвало заметную радость среди змееногих. На привале змееногие с чувством поедали свежее и, по-видимому, вкусное мясо добытого зверя, пленники же довольствовались обычной порцией сухого вяленого мяса, к которому уже испытывали вполне понятное отвращение.
На второй день езды по равнине отряд выбрался на дорогу, сперва едва заметную из-за проросшей на ней травы, но постепенно делавшуюся все шире и наезженней. Иногда вдоль дороги встречались полуразрушенные каменные изваяния, такие же древние и забытые, как и сама культура и знания змееногих. На ночевку отряд остановился поблизости от такой скульптуры, напомнившей людям статуи королей и полководцев, украшающие дворцы и города их мира. У изваяния были отбиты руки и голова, валявшиеся поблизости, но все равно можно было оценить искусство древних камнерезов. Змееногие же отнеслись к статуе совершенно равнодушно. Один из них под одобрительные смешки остальных попытался было отбить часть венца, украшающего голову изваяния – но, так и не сумев доказать свою молодецкую удаль, с досадой плюнул в каменное лицо и отвернулся.
Город вырос перед путниками совершенно неожиданно. Не было ни окружающих его деревень, ни привычных предместий – просто вдалеке блеснула вдруг узкая лента реки, на берегу которой темнели какие-то строения. Это и была цель их пути – столица страны змееногих, называемая ими Сува.
Кроме везущего пленников отряда, к Суве приближались от силы пара повозок да несколько одиночных всадников. Привыкнув к кипучей жизни вокруг городов их стран, где около въездных ворот с утра до ночи царит оживленная сутолока, люди с недоумением взирали на почти пустую дорогу, ведущую к столице здешних обитателей.
Сам город высился на холме, издалека производя величественное впечатление. Большие здания, сложенные из белого, розового и желтого камня, струящимися очертаниями и отсутствием углов напоминали заброшенную крепость в пустыне. Улицы здесь были вымощены разноцветными плитами, на перекрестках высились статуи, а стены домов украшали роспись и барельефы. Но общее запустение, свойственное этому миру, коснулось и столицы. Меж плитами мостовой пробивалась трава, нередко у скульптур бывали отбиты части, роспись почти совсем поблекла, витые колонны и фасады зданий пересекали глубокие угрожающие трещины, делавшие хождение рядом с ними небезопасным.
На улицах было совсем немного жителей, что казалось странным для такого большого города. Похоже, немалая часть строений была просто заброшена и постепенно ветшала, лишившись своих обитателей. Среди горожан часто попадались такие же оборванные и грязные жители, как и сопровождающие пленников степные варвары – но иногда глаз с удивлением замечал чисто и изысканно, хотя и причудливо одетых змееногих, ничем не напоминающих своих впавших в ничтожество соплеменников. Жители Сувы провожали любопытными взглядами повозку с людьми, порой слышались возбужденные восклицания, какой-то мальчишка кинул в пленников камнем – но тем дело и ограничилось. Вайд, едущий верхом со связанными руками, представил, какой переполох случился бы в Кордаве или Тарантии, если бы туда доставили плененных змееногих – и лишь подивился равнодушному спокойствию местных жителей.
Петляющие улицы вывели отряд на большую площадь в самом сердце Сувы. Посреди площади высилась огромная статуя Змея – Вайд даже не мог себе представить, как можно сотворить подобное. Гигантские кольца чудовищного каменного тела образовывали нечто вроде пирамиды, а голова с традиционно раздутым капюшоном уходила высоко в небо. Можно было только подивиться умению местных архитекторов, некогда воздвигнувших это немыслимое сооружение во славу своего бога. В центре самого нижнего кольца Вайд заметил чернеющее полукружье входа. Выехав на площадь, кочевники торопливо соскочили со своих животных и рухнули в пыль, протянув руки к статуе. Но Вайд еще раньше догадался, что это храм Сета, по внезапному ощущению холодной силы, на миг затопившему его. То, что искал молодой кордавец, находилось именно здесь – или не находилось нигде.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
