— У нее отмечается сопротивляемость. Правда, нестабильная.
— Это как?
— Ну… то появляется, то нет.
— Странно… Такое разве бывает?
— Не знаю. Выясню…
Глубоко, неожиданно безразлично вздохнув, Эншду махнул пухлой рукой и широко зевнул:
— Порченым товаром пусть занимаются другие. Дай знать, если что-то изменится.
— Я прослежу за этим, господин.
Эншду поперхнулся виноградиной и закашлялся.
Горничный снова подскочил, но пухлая рука жестом остановила его, давая понять, что все в порядке и в помощи он не нуждается.
— Ну что ж, придется брать парнишу. Мне нравится. Забирайте и тащите его сюда, — голос магната, несмотря на писклявость, прозвучал твердо. — Ох… Моя очередь на вселение подошла еще дня три назад. Я не хочу заставлять Великую Мать ждать больше положенного.
Снова взмахнув рукой, Эншду на этот раз намекал, что желает остаться один.
Слуги молчаливой вереницей покинули спальню. Виннербау же, несмотря на приказ хозяина, не шелохнулась. Некоторое время она робко мялась на месте, пока не поймала на себе вопросительный, раздраженный взгляд.
— Господин… — тихо проверещала она.
— Что еще?
— Сегодня тот самый день. Не думаю, что такое событие возможно пропустить, — почему-то присела в книксене Виннербау, хотя еще не собиралась уходить.
Мгновение задумчивости принесло разочарование. Утро, обещающее пройти в спокойствии и сладостном завтраке, тут же растворилось на горизонте надежд.
— Ну вот… Совсем вылетело из головы, — захныкал Бидд-ин-рой Эндшду и с тяжким трудом начал подниматься с кресла. — Ох уж эти показательные казни. Как не хочется никуда идти…
Однако, необходимо было собираться. Народ требовал хлеба и зрелищ. Сегодня Низшим лишний раз должны были напомнить, кто в этом мире самый главный. И как следует себя вести. А, если быть точным, как вести себя не следует.
Залбатан слыл оплотом пафоса. Располагался он на берегу залива Арес, недалеко от холмистой Жемчужной земли. Чуть ближе к северо-западу. Населяла город исключительно элита и приближенная к ней знать. Все Высшие жили, в основном, тут. Именно сюда стекались все ресурсы планеты, делая его бриллиантом с дорогой огранкой. Величественные здания, даже близко не напоминающие Марсианские высотки, имели индивидуальный дизайн, играющий солнечными лучами, словно искусный фокусник. Черный мрамор исключительного качества, танцующие фонтаны, хрустальные аллеи — все это давно стало неотъемлемой частью облика города. Залбатан был не так велик, как Арсия или Фарсида, но размер являлся далеко не главным его достоинством. Никаких неоновых трущоб и рабочих кварталов тут не наблюдалось и в помине. Цельный, законченный ансамбль, высеченный из камня, возвысился над всеми остальными мегаполисами Марса. Без безобразных последствий для облика вследствие повседневной жизни обычного гражданина.
Закрытый город не часто открывался для гостей извне, и уж точно на его территории не допускалось нахождение черни. Некогда задетые за живое, Высшие создали свой Олимп и всячески старались переплюнуть негласного конкурента по уровню роскоши и статуса. Старались настолько, что, порою, возникало стойкое ощущение нездорового перебора. Там, где следовало бы остановиться, бесцеремонно пересекались любые границы. От этого страдала не только архитектура, но и мода. Вычурность, пафос и самовозвеличивание жителей этого города одних забавляла, других вдохновляла и вызывала зависть, а некоторых и вовсе раздражала. Однако, как бы далеко не заходило самовыражение элит, культура их все равно широкими шагами шла в массы. Высшим подражали. Их обожали и копировали, на них хотели быть похожими. Многие жаждали прикоснуться к чему-то большему, чем они сами. К исключительной роскоши и привилегированному статусу, блиставшему гораздо ярче, нежели отблески замкнутой богемы Олимпа.
К обширной площади около высокого, выложенного из мрамора здания съезжались дорогие гости. Готические пики замка вовсе не вызывали ощущения мрачности или гнетущей атмосферы. Скорее, они казались изящной в исполнении деталью, дополняющей общий колорит. Сама постройка, выполненная в бежевых тонах с легким вкраплением серой дымки, одна из немногих притягивала взгляд светлым обликом. Особенно в общей величественной монотонности города. И, отчасти, поэтому сильно выделялась на фоне остальных. На широкой лестнице, ведущей к центральным вратам, лежал огромный ковер из красного бархата. Обшитый золотыми нитями, он провожал новоприбывших от самых первых ступеней до массивной резной двери и простирался по всему периметру большой площади. Словно малая река алой крови, ткань текла по краю каменной округлости, требуя пройти по своим водам до того, как разрешит войти в царственное здание.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Дорожка отделяла и парк, поглотивший площадь практически наполовину. Заставленный хрустальными статуями, застывшими в пугающе естественных движениях, он вносил нотки молчаливости в нарастающем вокруг гвалте прибывающих звезд. Прозрачные статуи играли светом, проходящим сквозь них, причудливо преломляя и отражая падающие лучи. В определенное время суток игра эта менялась, словно снова заставляя жить безмолвные тела.
К тем, кто уже продвигался по красной дорожке, Фальх присоединиться не спешил. Мужчина предпочел прийти последним, зная, что от него требуется лишь физическое присутствие. Впрочем, как и от остальных. Важность нахождения на подобных мероприятиях ограничивалась лишь отдачей некой дани уважения главе государства и тем самым поддержке ее же авторитета. После официальной части, как обычно, последует бурная вечеринка за закрытыми дверьми. Которая, по обыкновению, все равно окончится какой-нибудь вакханалией. Высшие Тени хоть и обладали интеллектом, значительно большим, чем у обычных, вечно жаждущих монстров, но все же любили иногда поддаться своей истинной сущности. И нередко организовывали для этого все условия. Только условия эти, словно тога-претекста, подбивалась пурпурной каймой. К тому времени ученый планировал покинуть докучливое место. Он знал, что после церемонии Азари будет не до развлечений, и в поле ее зрения уж точно попасть не хотел.
Подняв голову, Фальх встал посреди парка. Металл и песок подавляли. Редкие растения казались, скорее, упущением садовника, нежели выращенными намеренно. Многим Высшим растительность мешала, их стихия заключалась, как правило, в пустыне и камне. Редкие цветы встречались здесь исключительно для того, чтобы подчеркнуть противоречивость ансамбля. Посреди этого неоднозначного зрелища на каменном постаменте возвышалась фигура красивой женщины, застывшей в хрустале. Она сидела в длинном платье и расчесывала свои густые волосы. Немного склонив голову, она с нежностью смотрела куда-то в сторону. От хрусталя веяло спокойствием.
«Интересно, как им это удалось?» — подумал Фальх.
— Тонкая работа. Гибернация с сохранением отпечатка, — будто отвечая на не заданный вопрос, прозвучал голос за спиной.
— Я так и подумал, — улыбнулся ученый. — Просто интересно, как получилось уловить такой момент.
— Ну, хорошие специалисты есть везде, — встал рядом с ученым пожилой полноватый мужчина в дорогом костюме. Он был ниже собеседника на голову, но выпирающий вперед плотный аккуратный живот с галстуком сверху придавал ему немного солидности.
— Это правда, что в последнее время напряжение нарастает? — не отводя от статуи глаз, сменил тему Фальх.
— Оно всегда нарастает, — с некоей долей равнодушия ответил собеседник. — Мы все держим под контролем. Равновесие — это наша работа.
— Понимаю, — согласно кивнул Фальх. — Просто… странное предчувствие.
— Не волнуйтесь, господин Диттэ, — спокойным взглядом посмотрел на собеседника Эснеф Вэйдиант, министр обороны ДИМ. — Беспокоиться совершенно не о чем. Во всяком случае, в ближайший десяток лет.
Собеседники, вяло беседуя на отвлеченные темы, еще некоторое время постояли около статуи, искрящейся в лучах начинающегося заката. Затем все же решили влиться в плотный поток алой реки, покинув единственное относительно тихое место.
