– Замуж? – усмехнулся я, – эту вот соплюху?
– Представь себе, – кивнул Гунин, развалившись в кресле и потягивая дешёвый чай с пакетиком, – вот я и думаю, жениха её найдём, а вдруг это он их и сдал? Отца убили, – предупредил сразу Гунин, – обратно везти далеко. Ажно от самой Рязани тащились, летом ещё выехали…
– Круто у них тут, – согласился я и замолчал. Повисла напряжённая пауза, – вот что, прибудет Андрей, он и поговорит с этой мутной личностью. Или ты съезди, посмотри. Сообщи, что всех убили, а потом как-нибудь выведи на чистую воду. Кто ещё мог знать, что будет идти воз с ценностями?
– Никто, – пожал плечами Гунин, – я уже думал, что вестовой стукач, или где-то ещё… в деревнях они не останавливались, весь день ехали, так что оттуда вряд ли кто-то мог стукнуть. Значит, скорее всего, кто-то, кто изначально знал. Да, возможно и этот, как его там… жених-педофил.
– Разберёмся, – уверенно сказал я, – это вообще-то не наша работа. Детей – отмыть, одеть, накормить, завтра займёмся.
– Есть, – ленно и саркастически ответил Гунин, после чего я уже покинул его домик. И правда, нахрена нам эти заботы? Отдадим в крайнем случае обоих в монастырь. Ну или по крайней мере ещё куда…
Беспилотник я отложил, выкатив второй, но поскольку на завтра боевых действий не планировалось, можно было не заморачиваться этим. Закрыв ЦУП, я пошёл спать.
Что мне снилось, уже не припомню. Прямо утром в дом завалился Гунин с детишками.
– Кирилл! – позвал он меня. Дети ещё больше зашугались, так как дом мой, вернее его первый этаж был специально обставлен для нагнетания градуса понта. Дорогой камин, резьба и мебель, стилизованные под свечные, светильники на стенах… Короче, словно другой мир.
Дети были уже переодеты в относительно современную детскую одежду. Таковая нашлась в закромах родины. Только длинной юбки для девочки не было, поэтому она щеголяла юбчонкой до колен, ниже которой были высокие сапожки. Боги, подумал я, глядя на отмытых детей, – сколько же Саня натащил добра! Даже детская одежда и та была на складе. Это, наверное, на продажу. Иначе зачем?
Детишки более-менее осмелели – вчера были вообще никакие, сидели, жались, боялись.
– Вот, привёз обоих, – продемонстрировал их Гунин. Был он так же в гражданской одежде полу-военного кроя.
– Интересно, – я заметил краем глаза повара, который выглянул из кухни, – оставь нас, я с ними побалакаю.
– Понял, – Гунин ушёл наверх, на второй этаж. Я же предложил им:
– Садитесь, в ногах правды нет.
Сам подал пример, сел на большой кожаный диван напротив них. Мальчуган сел первый, забравшись поглубже на диванчик. Девочка присела на краешек.
– Итак, имена я ваши знаю. Кто ваш отец? – как раз в это время повар вынес к нам поднос с четырьмя чашками чая, но заметив, что Гунина нет, забрал одну себе.
Дети переглянулись. Разговаривать начала Лада, как старшая:
– Батя наш купец, – Ответила она.
– Хорошо, – согласился я, – к кому ехали?
– К купцу, Никифору Давыдовичу, – тут же ответила она, – батя обещал на выданье меня привезти.
– Да, серьёзно, – загрузился я, – ладно, посмотрим. А брат твой, что, нем что ли?
– Нет, – ответила она, – боится очень.
Да, вот дела. С детьми я разговаривать совершенно не умею.
– Вы чай то пейте, пейте, – пододвинул я к ним чашки из "понтового" сервиза.
К слову, вопрос понтов прорабатывали отдельно, изучая историю и психологию, максимально увеличив давление на чувства местных, через интерьер и всякие мелочи. Для продавца ценных вещей это важнее всего, а если просто мелочью торговать, то это уже не так важно. Пока что приглашённые сюда лица из местных, оказывались в помещении, которое было намного богаче, нежели любое другое из виденных ими. Специально купили дорогие, инкрустированные искусственными драгоценностями, каминные часы, сам камин с золочёными решётками, изразцовой отделкой, мебель викторианского стиля… впрочем, зависали местные уже на стеклянном столе, на котором нужно было обычно подписать какую-нибудь бумагу. Стекло в этом времени производилось намного худшего качества, а уж про то, что бы использовать его как силовой элемент, и вовсе речи не шло, хрупкое. Собственно, на детей эта искусственно нагнетённая обстановка роскоши подействовала не так, как на взрослых – они вертели головами, смотрели на всё подряд, но не впечатлялись так, как взрослые, скорее любопытство преобладало.
– Ладно, посмотрим, кто куды чаво и как, – вздохнул я, – Брата то зачем сюда вёз отец?
– Хотел батя тут открыть лавку, – тут же отозвалась Лада, – да поселиться тут же. Говорят, место хорошее, хлебное…
– Это смотря с какой стороны посмотреть. Лавок тут тоже море… Ладно, посмотрим, – я встал и пошёл искать Гунина.
Надели тулупы, детишек оставили на повара, в доме, и вышли во двор. Во дворе было столпотворение – эти самые казаки, изрядно попугавшие местных. Ещё бы – как я уже их описывал, выглядели они нестандартно. Для вахты одевались попроще.
Казаков, однако, это лишь веселило.
Нужного человека найти можно было через управу. Туда мы и направились. Верхом, что было нонсенсом, так как я с лета на лошади не сидел. Однако вместе с десятком вооружённых людей путь был намного проще. Прохожие отходили к обочине, что бы не мешать нам проезжать.
Управа была ближе к портовому району. Привязав коней к специальным столбикам, мы с Иваном зашли внутрь. Где и нашли нужного нам человека. Это был местный писарь. Он и сообщил, где искать нужного "Купца". Дом его располагался довольно далеко. Поблагодарив рублём писаря, мы выдвинулись по адресу. Я остановил процессию.
– Стоп. Иван, дальше ты один.
– Как один? – не понял Гунин.
– А вот так. Не хочешь же ты свалиться ему как снег на голову, вместе с солдатами. Поэтому давай в одиночку.
– Понял, – вздохнул Гунин, – ладно, тогда я поехал. Жди здесь.
Ждать пришлось недолго – военный вернулся быстро. И был он хмурнее тучи.
– Что? – спросил я, как только Гунин приблизился.
– Да ничего, – махнул он рукой, – выставил меня за порог. Как услышал, зачем я приехал, сразу ушёл в несознанку, от женитьбы отказался, начал ещё угрожать… короче, не зря мы его подозревали.
– Вот же сучёнок, – вздохнул я, – и ведь наживается же. Давай домой. Там посмотрим.
Мы поехали домой. Казаки, въехав в суть дела, порывались наведаться к "жениху", но Гунин их одним окриком остановил. Послушались и не полезли. Влезать в разборки с местным криминалитетом я желания не имел.
Собственно, на этом всё и закончилось. Мы вернулись домой, разделись, разулись, пошли в гостиную и взяв по чашке горячего чая, расслабились в креслах.
– Что делать будем?
– Да ничего, – пожал я плечами, – найдем, куда мальцов пристроить, с заказчиком ничего делать не будем, один хрен он не один. Если будет смысл, вытянем весь сорняк, но без спецов хрен мы что сможем сделать. Андрей тоже не подойдёт, так что это дело отнюдь не пяти минут.
– Понятно, – вздохнул Гунин, – как же всё это противно. Как будто в дерьме копаться.
– А и не надо влезать, – пожал я плечами, – это уже не наше дело. Если уж действительно припрёт, наймём куда больше солдат и устроим патруль всей зоны возможного разбоя. Что бы наверняка.
Мы посидели немного, после чего Гунин ушёл. Верхом вернуться на базу и продолжить занятия.
Я же остался сидеть внизу, в гостиной, в шикарной даже по нашим меркам обстановке и думать о делах. Собственно, детишки появились через пол часа, до этого были на кухне, занимались обжорством.
– Лада, – позвал я девочку, – подь сюда.
Она тут же подошла, встала передо мной, по стойке близкой к "смирно".
– Садись, не стой столбом, – вздохнул я, – был я у твоего жениха. Есть мнение, что он вас и сдал татям…
– Как так? – удивилась девочка, перед тем как расплакаться. Я подождал, пока она не закончит истерить и не будет готова к разговору. Через пять минут стихло, прилично затопив пол слезами, она вроде успокоилась.
– Дома кто-нибудь остался? – спросил я, – в смысле, в этой вашей Рязани?
– Мамка, – снова пригорюнилась девочка.
– Могу отправить тебя обратно, – пожал я плечами, – хочешь?
– Нет, – тут же отказалась девочка, – срамота то какая будет… меня же никто замуж не возьмёт…
– Ещё успеешь, – не согласился я, – второе предложение – работать на меня. Грамотная?
Девочка кивнула, но не ответила.
– Тем более. Работа простая, обучим чему надо, не пропадёшь…
– А жить то где? – спросила она, вытирая слёзы рукавом.
– Жить здесь. Или на военной базе, это как получится. Тут места хватит.
– А брат мой? – снова спросила девочка.
– Брат… хм… и его к делу приставим. На базу его пускать нельзя, так что оба будете здесь жить. Согласна?
– Да, – вздохнула она, – что делать то надо?
– Посмотрим. Обживайся пока, кажется, пара комнат ещё была свободна.
