что-то. Забведин, судя по всему.
– Второго знаешь? – Антон записывал мои слова.
– Нет, ни разу в жизни его не видел, – я осел на асфальт и прислонился спиной к колесу. – Я мог бы догадаться, что с моими воспоминаниями что-то не то. Мама погибла одиннадцатого июня, в мой день рождения. А я помню, будто бы был в этот день в школе.
– Младшеклассники не учатся в июне, – догадался Антон.
– И еще одно. День рождения мой мы праздновали знаете где? – меня разобрал нервный смех, потому что все разом встало на свои места. – У Катерины, мать ее, Блут дома, а торт именинный, пока я свечи задувал, держал Борис Борисович Светлов.
– Что-о? – реакция Юли в коротком возгласе выражала все мои эмоции по поводу происходящего. – Погоди…
– Теперь я знаю, как составить духи бесчувственности, – перебил я ее. – И догадываюсь, где записная книжка моей матери и ее инструментарий.
Бизнес-центр «Фрэш Плаза», где находился офис компании «Ликаон», можно было назвать одним из фешенебельных в городе как минимум из-за собственной подземной парковки, ибо в этом городе и обычной парковкой далеко не все могли похвастаться.
Иван Иванович ждал нас уже на входе в здание. Этот мужчина был максимально ничем не примечателен внешне, но носил качественный и дорогой костюм-тройку.
– Рад видеть вас и ваших друзей, Константин Всеволодович, – улыбнулся Иван Иванович. – Пойдемте.
Охранник собрался было попросить у нас пропуска, но я посмотрел на него таким взглядом, что у него отнялся язык. К слову, ножны с мечом все это время оставались на поясе у Юли, а Антон даже не собирался прикрывать кобуру с пистолетом, но магическим образом никто не обращал на это внимание.
Лифт поднял нас на пятый этаж и распахнул свои двери прямо в помещения офиса, и мы вышли на ресепшен. За спиной у секретарши висела большая вывеска с черным силуэтом головы волка на черном фоне.
– Чай, кофе? – вежливо поинтересовалась она.
– Это наш новый хозяин, – объяснил Иван Иванович. – Созови всех сотрудников, пожалуйста.
– Конечно.
Секретарша удалилась, цокая каблуками.
– Пройдемте, все придут в ваш кабинет.
Одну стену в кабинете целиком занимало панорамное окно, через которое были видны Тигровая сопка, набережная Спортивной Гавани, на которой медленно крутилось колесо обозрения, а также желто-синий футбольный стадион «Динамо».
Сотрудников было четырнадцать, включая Ивана Ивановича, но кабинет был таких размеров, что вместил их всех с легкостью.
– Наша компания предоставляет достаточно широкий спектр услуг, – объяснил мужчина. – В основном мы занимаемся логистикой. Дамы и господа, знакомьтесь: Гердов Константин Всеволодович, наш новый хозяин и начальник.
Они все синхронно, включая и самого Ивана Ивановича, склонили головы и опустились на колени.
– Это что, секта какая-то? – громким шепотом спросил Антон. – Что они делают?
– Клянутся мне в верности, потому что я победил их предыдущего вожака. Ведь так, а, Иван Иванович?
Иван Иванович поднялся и услужливо кивнул:
– Все так, Константин Всеволодович.
– Вожака? То есть…
– Это компания оборотней, – объяснил я. – Берта, не стесняйся, мы с тобой еще не поздоровались.
Берта Курташ стояла в заднем ряду, и на ее лице боролась целая гамма эмоций – от брезгливости до ненависти. Она промолчала.
– У вас будут какие-то приказы, Константин Всеволодович? – Иван Иванович безмятежно улыбался.
– Я хочу, чтобы вы подняли всю документацию последних лет о поставках, которые выполнялись из Египта, а также предоставили мне журнал записи посетителей, – сказал я. – Сейчас я бы хотел, чтобы все разошлись по своим рабочим местам и занялись делом.
Оборотни ровным строем покинули кабинет, оставляя нас троих.
– Впечатляюще, – сказала Юля. – Весьма. Не думала, что ты можешь быть таким властным.
– Просто вспомнил, как всегда вел себя Керемет, – ответил я.
Сам я властностью никогда особо не отличался, и в компаниях занимал главенствующее положение при помощи обыкновенной харизмы. Ну и наличие звонкой монеты в моем кармане тоже оказывало воздействие на окружающих.
Сейф Бера Керемета стоял на видном месте, сверху стояли пластиковые папки и подвявший цветок герани. Код я угадал – две единицы, ноль и шесть.
Дверца бесшумно отошла в сторону. Чемоданчик моей матери стоял внутри в углу.
– А вот теперь, – сказал я сам себе, – начинается настоящая игра.
Мое настроение оставалось приподнятым вплоть до того момента, как мы вернулись в машину и поехали обратно в лабораторию «Хирон». Звонил Гефест.
– Костя, у меня очень плохие новости.
– Что такое? Говори, не тяни, я за рулем, – поторопил я его, останавливаясь перед светофором.
– Полуночница пропала из больницы. Не знаем, что с ней случилось. Но нет ее оружия и одежды.
Я выругался.
– Хорошо, Гефест, мы сейчас как раз по этому делу. Думаю, сможем быть внизу в течение часа.
– Что случилось? – Юля похлопала по рулю. – Зеленый свет, поехали.
– Похоже, Полуночница полезла в катакомбы одна.
Пользуясь инструкциями и рисунками в записной книжке, я, стараясь, чтобы руки не дрожали и не пришлось переделывать творение, теряя драгоценное время, составил духи бесчувственности на основе ароматов полыни, роз и мака.
– Кратчайший путь к гнезду сирин, – наставляла Фатеева, наглаживая пальцами матовый флакон духов, – проходит через саперный редут номер четыре. Заходите через пороховой погреб северной батареи.
Саперный редут номер четыре находился между улицами Патриса Лумумбы и Нейбута. Части Владивостокской крепости были разбросаны по всему городу, и практически ко всем значимым нельзя было нормально проехать на машине. То ли это была историческая привычка затруднять неприятелю возможный подход с суши, то ли элементарное нежелание соотечественников делать из объекта истории ценный музейный экспонат.
Мы бросили машину на подъезде и принялись продираться через кусты на вершину сопки. Шумел ветер, и со всех сторон над зеленью выступали другие сопки и полосы Японского моря, подернутые туманом.
Где находится северная батарея и как же, собственно, выглядит ее пороховой погреб, мы узнали при помощи Интернета, где есть некоторые весьма точные карты владивостокских катакомб.
Вдалеке гулко капала вода.
Юля шла первой, в левой руке сжимая меч, а в правой – фонарик. Она то и дело норовила уйти далеко вперед, и мне приходилось хватать ее за плечо, заставляя придерживаться общего темпа. Антон с пистолетом прикрывал сзади.
Так мы шли примерно минут двадцать, а затем я сморщился и как можно менее беззвучно чихнул.
– Чувствуете вонь? – спросила девушка.
– Воняет, как китайская еда, – ответил я. – Антон, это ты опять? Когда ты в последний раз ел ее, в толчок два дня зайти нельзя было, – поддел его я.
– Да ты ее вместе со мной уплетал…
– Да тихо вы! – шикнула на нас Юля. – Мы на месте.
Сирин века двадцать первого обитала
