Затем она опять повернулась к лорду Перегрину.
— Ступай, дорогой, — сладким голосом сказала она. — Ты можешь вернуться, когда переоденешься.
Лорд Перегрин улыбнулся мне и пошел к двери. Я обернулась к его матери в некотором смятении, так как чувствовала, что она открыто рассматривает меня.
— Просветите меня, ради бога, откуда вы явились? — не теряя времени даром, приступила она к расспросам. — Где вы были столько времени?
Немного поколебавшись — я не собиралась упоминать ни одним словом о мамзель Меридон из Умопомрачительного Шоу Роберта Гауэра, — я уклончиво ответила:
— Меня вырастили цыгане, я всю жизнь путешествовала с табором и сама зарабатывала себе на жизнь.
Она кивнула.
— Вы нуждались? — Это прозвучало скорее как утверждение.
— Очень, — честно ответила я.
— Скоро вы забудете, что это такое, — пожав плечами, сказала леди Кларенс. — Теперь вы знатная богатая леди. Вам это нравится?
Мой взгляд невольно скользнул мимо ее лица к виднеющимся за окном холмам.
— Думаю, я привыкну, — равнодушно ответила я.
При этих словах леди Кларенс рассмеялась глубоким, гортанным смехом, будто смакуя хорошую шутку.
— У вас есть какие-нибудь родственники? — последовал новый быстрый вопрос. — Кузены? Тетушки? Приемные братья или сестры? Возлюбленные? Друзья? Молодой муж? Внебрачный ребенок?
— Никого, — твердо ответила я.
Она испытующе поглядела на меня, словно стараясь заглянуть прямо в душу.
— Вы, может быть, невинны?
— Да, — покраснев от смущения, неловко призналась я.
Удивленно подняв брови, она продолжала молча смотреть на меня, и я дала необходимые, как мне казалось, пояснения:
— Я терпеть не могу, когда меня трогают.
Леди Кларенс важно кивнула, будто одобряя мои чувства.
— Вы порвали с теми людьми, с которыми жили прежде?
Я не опустила глаз под ее испытующим взглядом.
— Со всеми.
Раздался стук в дверь, и в комнату вплыла одетая в темное платье служанка с подносом в руках. Милостиво кивнув ей, леди Хаверинг, отбросив одеяла, встала и подошла к окну. Жестом она пригласила меня присесть к столу.
— Чем вы собираетесь заняться? — последовал новый вопрос. — У вас ведь нет никого из близких. Не считая, конечно, этого маленького торговца из Бристоля.
— Его и не нужно считать. — На мгновение мне стало неловко за мою бестактность, но я вспомнила, как он мучил меня за обедом, и мое сердце ожесточилось. — Я не знаю, чем мне заняться. Мистер Фортескью говорит об учителях музыки и танцев и о том, что мне нужна компаньонка. — Тут я сделала недовольную гримасу. — Но мне нужно другое: мне нужно все узнать о земле, а спросить мне некого, кроме него и Уилла Тайка.
Разлив шоколад, леди Хаверинг уселась рядом со мной.
— Разве вы не одобряете его методы опекунства над вашей землей? — равнодушно поинтересовалась она.
— Ни в коей степени, — твердо ответила я. — Эти методы преследуют только интересы крестьян. Деревня процветает, а Холл получает лишь долю того, что ему следует.
Леди Хаверинг мрачно кивнула.
— Я не видела их хозяйственных книг, но воображаю, что в них творится, — сказала она. — Они постоянно сбивают цены на хлеб в Мидхерсте. Это просто какая-то революция! Это разрушает право на собственность.
Помолчав немного, она спросила:
— Сколько вам лет?
— Наверное, шестнадцать или около того, — ответила я.
В задумчивости леди Кларенс постукивала пальцами по столу.
— Еще пять лет до того времени, когда вы сможете самостоятельно управлять вашим поместьем, — тихо проговорила она. — Вам чертовски долго придется терпеть дилетантские методы управления мистера Фортескью.
— И чертовски долго выносить общество компаньонки, — сказала я с чувством.
Леди Хаверинг вдруг кивнула, словно приняв какое-то решение.
— Не переживайте, — уверенно заговорила она. — Пейте поскорее ваш шоколад, дитя мое, и потом мы вместе с вами отправимся проведать мистера Фортескью. Я возьму вас под свое крылышко, и никакая компаньонка вам не потребуется. Я ввела уже одну из своих дочерей в свет и могу быть уверена, что помогу вам. Кроме того, ваши манеры не шокируют меня, а ваша компаньонка сбежит от вас уже через неделю.
Я послушно взяла чашку с шоколадом, но, не став пить, внимательно посмотрела поверх нее на леди Хаверинг.
— Что вы имеете в виду, когда говорите «возьму под свое крылышко»? — спросила я.
Леди Кларенс послала мне одну из своих редких улыбок.
— Я буду присматривать за вами, — приветливо произнесла она. — Вы сможете приезжать сюда, и я буду учить вас вещам, которые необходимы в свете. Я стану выбирать ваши платья и учить вас есть, танцевать, в общем, вести себя как подобает леди. Когда начнется сезон, я представлю вас ко двору. В конце концов, вы — моя кузина и это мой прямой долг.
Мне показалось, что леди Хаверинг не похожа на тех женщин, которые делают что-либо из одного только чувства долга. И я со стуком поставила чашку на стол.
— Вы будете это делать для меня? — требовательно спросила я.
— Да, конечно, — последовал ответ.
Минуту мы обе помолчали. Затем я заговорила, и сама поразилась, как вульгарно звучит мой голос.
— С чего это? — грубо спросила я. — Что вы с этого будете иметь?
Леди Кларенс рассмеялась и налила себе еще шоколаду.
— Вы просто прелесть, Сара, — сказала она. — Во-первых, это выведет из себя вашего мистера Фортескью, а для меня это большая радость. Во-вторых, пока я буду покровительствовать вам, счета от моих портных будут оплачиваться из ваших доходов, что для меня весьма кстати. В-третьих, делая это, я могу быть уверена, что вы не заразитесь тем духом якобинства, который витает в Вайдекре и который я не допущу в моем доме. Чем скорее мистер Фортескью оставит вас в покое, тем раньше вы сможете привести в порядок свое имение.
— Вы научите меня читать их хозяйственные книги и все в них понимать? — спросила я с надеждой.
— Конечно, — ответила леди Кларенс, — вы можете нанять моего управляющего, чтобы он проверил это безобразие, и отстранить деревню от участия в прибылях. А когда вы достигнете совершеннолетия, вы сами расставите все по местам.
Я решительно сплюнула в ладонь и протянула ей руку:
— Заметано.
С прежней улыбкой на лице она проделала то же самое, и мы обменялись рукопожатием. Затем вдруг ее лицо изменилось, и она перевернула мою руку ладонью вверх, чтобы разглядеть на ней грубые мозоли.
— Боже мой! — воскликнула леди Кларенс. — Превратить вас в молодую леди — это отнюдь не синекура. И начнем мы с ваших рук. Как вы довели их до такого состояния? Сомневаюсь, что когда-либо они станут мягкими.
