Я кивнул, соглашаясь:
– Обязательно стена нужна. Скажи своим людям, что нельзя к снегу ходить, иначе сломаются насмерть.
Лаод нахмурился и перевел мои слова остальным рыбакам. Вперед тут же шагнул колдун и резко спросил:
– Кто прятаться в лес за снег?
Умеют Знающие неудобные вопросы задавать.
Я приготовился к долгому рассказу и открыл рот:
– Там похоронен дух…
Договорить не дал Агаи, внезапно явившийся из хижины. Наш разговор все-таки вывел сирин из транса.
Юноша окинул меня гневным взором и громко сказал:
– Там спит богиня! Богиня, – сошел на шепот волшебник, утер набежавшую слезу и снова исчез с глаз в домике.
Ну не подлец?! Чтоб его язык узлом на год завязало!
Пришлось импровизировать на ходу. Рассказывать о том, как с нами странствовала богиня. О том, как она убила злого духа далеких краев. О том, как дух наслал на нас проклятие, но богиня спасла смертных, пожертвовав своей земной жизнью и заснув в теле смертной до конца времен. Или до тех пор, пока мы не найдем для нее живую воду.
История получилась жалостливая, больше смахивающая на детскую сказку. Но простодушные учинарки поверили, сочувственно закивали головами и дали обещание защитить богиню стеной. Я потребовал от туземцев хранить всю историю в тайне, объяснив, что такое сокровище могут украсть. И что тогда всем придется плохо.
Учинарки, может, и были наивными, но никак не дураками. Колдун тут же сказал, что предупредит соседей о злом духе, поселившемся в лесу и обращающем непрошеных гостей в замерзшую воду.
Умница, вот с кого Агаи пример надо брать! Ну слава Ирие, обошлось. Хотя чего это я так по поводу рош-мах беспокоюсь? Ну спалят туземцы лес, так посмертный жаркий костер – мечта любого воина ее племени. Неужели начинаю верить, что Агаи найдет противоядие?
Скоро все, кроме колдуна, ушли. Сначала подумалось, что он решил перемолвиться со мной без свидетелей, но реальная причина задержки выяснилась довольно скоро: колдун немного поговорил о предстоящей дороге, а потом плавно свернул разговор на то, что без одобрения богов корабль далеко не уплывет – дух реки не пустит. В общем, дело обошлось еще двумя серебряными монетками, именно столько стоило заклинание умиротворения речного духа. И хотя мне очень не нравилось, что в последнее время деньги уходят из моего кармана, заплатить пришлось. Уж лучше благословение неизвестных божков, чем незатейливое проклятие разочарованного туземца. Кто знает, с какими силами он дружит. Довольно с нас двух восьминогих монстров.
Получив деньги, духовный вождь племени пришел в хорошее настроение и проникся к чужестранцам симпатией. Тогда я задал вопрос, который давно меня интересовал. О том, почему деревня построена на искусственных островах и зачем ее каждую ночь отгоняют подальше от берега.
Колдун усмехнулся в ответ:
– Учинарки живут не один. Хозяин лес – Озана. Не любит ночь гостей. Бродит. Наступит – сломает. Все сломает – дом, лодку, тебя, меня. Нельзя строить дом в лес.
Да, пожалуй, с таким беспокойным духом на берегу деревню не выстроить. Теперь я туземцев понимаю.
– А в воде никто не живет? – задал я новый вопрос.
Колдун кивнул:
– Живет, живет! Рыба живет, черепаха живет, много разных живет, и учинарка, когда надо, тоже живет.
– А чудовища хищные живут? Которые учинарку едят?
Колдун моргнул круглыми глазками, а потом визгливо рассмеялся, приняв мои слова за шутку:
– Нет, тоден, учинарка сам всех в река ест.
Замечательно. Именно это я и хотел услышать. А то меня, как только зачешутся шрамы на ребрах, так и тянет разбить лагерь на берегу.
Отчалили из деревни мы после восхода солнца. Лошадь я оставил туземцам. Щедрый подарок, конечно, но не тащить же ее на корабль, не настолько он велик. Потом купим новых, все равно нам одной мало.
Агаи после отъезда снова повел себя так, словно мира не существовало, и сразу удалился в «домик». Ох, скоро кончится мое терпение, окуну я сирин в воду с головой, не посмотрю, что он маг!
…И потянулись дни, похожие друг на друга, как близнецы. Даже пейзаж вдоль реки не менялся: все тот же тростник, за которым виднелись высокие кроны деревьев.
Я ловил рыбу, менял Доро у руля, когда тот отправлялся спать или рыбачил, возился с Моррой, готовил, а волшебник лежал в постели с отрешенным лицом мученика, игнорируя все попытки поговорить по душам. В конце концов я не выдержал, схватил Агаи в охапку и выкинул за борт прямо в одежде. Парень ушел под воду с головой, но тут же вынырнул и неумело замолотил руками, цепляясь за лодку. Прохладная осенняя вода моментально привела аптекаря в чувство. Апатию и вялость смыло, словно следы на песке, и стоило сирин вытащить на борт, как он кинулся на меня со сжатыми кулаками, позабыв про то, что умеет колдовать:
– Что за глупые шутки, Дюс?!!
Я устроился на корме, готовый, если понадобится, повторить полезную процедуру.
– Почему – глупые? У тебя от купания и речь и слух вернулись, а может, еще и разум заодно.
Волшебник вспыхнул, сверкнул глазами и распрямил плечи, готовясь достойно ответить, но я не оставил ему шанса:
– Остынь, Агаи, и выслушай меня. Хватит болтаться бесполезным придатком. Еще один день твоей великой печали, и я сойду на берег, прихватив с собой Морру. А ты и дальше можешь вести себя как слюнтяй и размазня!
– Как ты смеешь?!! – прошипел волшебник.
– Смею, пока ты валяешься без дела, размазывая сопли, недостойные мужчины! – отрезал я, добавив: – Или ты думаешь, Танита была бы на седьмом небе от счастья, глядя на тебя?
Последняя фраза заставила сирин закрыть рот, впрочем, он снова тут же открылся, но уже от удивления.
Ох и не люблю я, когда собеседников поражает происходящее за моей спиной… Обычно подобное изумление сулит крупные неприятности!
Я резко повернулся, выхватив из-за пояса нож, и оторопел – на корабль, широко распахнув серые крылья, планировала огромная птица.
Надо же, сколько здесь одноплеменников нашего колдуна обитает! Видно, в этих местах охотников за костями сирин не найти.
Птица на лету трансформировалась в человека, не изменив только голову. Молодое и красивое женское тело лишь на миг ослепило наготой – незнакомку тут же окутал плащ, возникший прямо из воздуха. Потом гостья резко вытянула перед собой руку с зажатым в кулаке свитком.
Я с трудом оторвал взгляд от обнажившейся груди и взял послание. Оборотень, не тратя времени на объяснения, тут же перекинулась обратно в птицу и забила крыльями, взлетая. У меня же перед глазами стояло видение манящих округлостей, но не потому, что я такой озабоченный придурок… Просто украшавшая правую грудь родинка казалась на удивление знакомой. Настолько знакомой, что даже сомнений не возникло – я видел ее раньше! Вот только где?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
