class="p1">– Кажется, я люблю тебя, – сказала я. – Плевать на все остальное.
– Валерия… Вэл… Ты серьезно рискуешь. Я вынужден буду уйти, прятаться. Не знаю, сколько времени. Несколько месяцев? Лет? Я не смогу вернуться, чтобы не подвергать тебя опасности. Если после этой ночи… появится ребенок… я тем более должен его оградить. Ты не представляешь, на что способен этот страшный человек.
– Ничего, – только и сказала я.
Он смотрел на меня во все глаза и будто не верил, что действительно это слышит.
– Ты согласна подождать?
– Да.
Я на все была готова ради него. На все!
– Тогда…
Бреннард неловко опустился на одно колено и снял с руки сапфировый перстень.
– Согласишься ли ты стать моей женой, Вэл? Властью, данной мне королем, я могу здесь и сейчас объявить нас супругами.
– Я согласна… – пролепетала я.
Фамильный перстень как влитой сел на безымянный палец: без магии не обошлось.
И тут же пересохли губы. Я знала, что произойдет дальше, но еще не была готова. Бран поднялся и прижал меня к себе – бережно, осторожно. Поцеловал в макушку.
– Нет, моя сладкая, не бойся. Я держу себя в руках. Я буду самым нежным мужем на свете.
Он превратил нашу первую ночь в настоящее чудо. Принес цветы, сказав, что без букета невесты никак нельзя. Цветы сияли в вазе, будто маленькие звезды. Они завянут к утру, подарив нам тепло и свет. Мы выпили немного вина. Я прежде не пила вина, и голова чуть-чуть закружилась.
А потом… Он сказал правду: мой муж оказался нежным и чутким. Он ловил мой самый слабый стон и ласками заставлял забывать о боли и страхе. А сколько слов любви я услышала!
Мы уснули в объятиях друг друга – утомленные и счастливые. Лихорадка и судороги полностью отпустили Брана. Заклятие исчезло.
Я очнулась через пару часов и подскочила на постели: испугалась, что Бран ушел. Но он сидел на краю кровати и любовался мной.
– Завтра ты сотрешь мои воспоминания … – прошептала я. – Я все понимаю. Так надо.
Бран покачал головой.
– Я кое-что придумал. Ты не будешь мучиться неизвестностью. Я зарядил перстень магией, воспоминания будут постепенно возвращаться к тебе день за днем. Незаметно, так, чтобы мой проклятый родственник этого не понял.
Он притянул меня к своей груди, баюкая как маленькую. Коснулся поцелуями век.
– Ты выдержишь? Как я могу оставить тебя, такую юную, такую любимую девочку… Чувствую себя последней тварью. Но если он меня найдет, я по крайней мере буду знать, что ты в безопасности.
– Я выдержу. Подумаешь, несколько лет. Зато у меня самый чудесный муж на свете. Мы обязательно будем вместе, и никакой старый колдун нам нипочем!
Я храбрилась. На самом деле сердце сжималось от тоски перед будущей разлукой. Но ведь я знала, на что иду.
– Только не снимай перстень! – напомнил Бран.
– А если я забуду, что нельзя его снимать?
– Да… Точно.
Он поднялся и быстро написал записку на листе бумаги: «Не снимай перстень. Ты скоро все поймешь. Люблю тебя!» Положил ее на каминную полку.
Как только первые лучи солнца вызолотили верхушки деревьев, Бран поцеловал меня в последний раз и поднялся. В его руках сверкнула ложечка, блики закружились перед глазами.
– Сейчас ты все забудешь и уснешь. Я люблю тебя, Вэл.
Я люблю тебя… Люблю… Эти слова эхом звучали в голове, когда я соскальзывала в золотистый сон.
А потом!.. Одинокое пробуждение. Ужас. Отчаяние. Я срываю перстень. Рву дрожащими руками на лоскуты испорченную простыню. Растапливаю камин, хотя с самого утра стоит жаркая погода. Поток теплого воздуха кружит какой-то листок. Я не успеваю рассмотреть. Записка падает в огонь и обращается горсткой пепла…
Глава 71
– Бран! – закричала я.
Упала рядом с израненным мужем.
– Как я могла забыть о твоей любви! О своей любви! Как?
– Ты не забывала, – прошептал он. – Рози… Вся твоя любовь…
Это правда, я всегда так нежно любила Розали, как можно любить ребенка только от родного и близкого человека. Где-то в глубине души я всегда знала, как сильно он мне дорог.
Бран на ощупь отыскал мою ладонь и сжал в своей. Пальцы почти совсем его не слушались.
– Прости…
Я всхлипнула и, приподнявшись, посмотрела на мужа. Он был такой бледный, но все равно очень красивый, вот только глаза сделались не такими яркими: свет, сияющий в их глубине, постепенно гас.
– Мне не за что тебя прощать.
Я поцеловала Брана, поцелуй горчил от крови.
– Тебе столько пришлось пережить… одной… Я не знал… Думал, ты в безопасности…
Он ловил губами воздух, но израненные легкие не справлялись.
– Тихо, тихо. Не важно. Это все не важно, Бран. У меня есть Розали. Она чудесная. У меня всегда будет твоя любовь!
Я погладила Брана по взъерошенным волосам, пропуская их сквозь пальцы. Хочу запомнить каждое мгновение, каждое прикосновение. Сердце разрывалось от нежности, а обида растворилась без следа. Все эти годы он ждал меня и так же, как я, был одинок. Совсем одинок. У меня хотя бы была Рози. Пусть все сложилось не так – жизнь такая непредсказуемая штука, но все-таки я не жалею ни на миг, что однажды ночью раненый герцог постучался в мой дом.
– Мамуля…
Рози переминалась с ноги на ногу, из кружки, которую она наполнила доверху, выплескивалась вода.
– Иди сюда, моя птичка. Иди, не бойся.
Несправедливо будет дать Брану уйти, так и не раскрыв дочери правду. Рози присела рядом на корточки, моргая, чтобы удержать слезы.
– Очень больно?
– Ерунда, птаха. – Бран улыбнулся, но я знала, чего это ему стоит. – Спасибо, что принесла воды. Сейчас напьюсь, а потом мне нужно будет отдохнуть. Я усну. Но ты не бойся. Вы с мамой поедете домой… У вас будет новый большой дом. А у тебя пони. И все, что ты захочешь.
Он перевел на меня гаснущий взгляд.
– Все бумаги готовы… Розали единственная наследница…
– Нет! Не засыпай! Я не хочу пони и большой дом. Я ничего не хочу! Останься! Я люблю тебя, дядя Бран!
– Он не твой дядя, Рози, – тихо сказала я. – Он твой папа.
– Мой… папа?
Розали оглянулась на меня, будто не верила тому, что слышит. А Бран улыбнулся так светло, словно боль его отпустила.
– Моя малышка. Моя маленькая герцогиня. Дай хоть обниму тебя…
Рози пристроила головку на плечо Брана, обхватила руками за шею, а Бран накрыл ее макушку своей большой рукой. Я только сейчас увидела, что волосы у них одинакового оттенка.
– Не
