Откель взялся ежели по утру она одна была?
— Благодарствую за подарок. Обиды нет, все по чести, — выпалила им Халена.
— Отутричать с нами просим, — приложил к грудине ладонь Кудеяр, голову склоняя перед женщиной. — И тебя присветлая и слугу твоего, нам неведомого.
— Побратим, — бросила, уточняя.
— И ему рады будем.
Халена скулу потрогала — болит зараза. И живот, между прочим сводит, поесть не мешало бы.
— Ты завтракал? — спросила у появившегося Кирилла. Тот сумку спортивную на плечо закинул, звякнув прорекламированным уже женщине арсеналом и, хмуро на мужчин уставился:
— Может на Энту вместе, а? Что-то меня местный прайд утомил уже.
— Хорошая мысль — вот и двигай на Энту. А я завтракать. Вторые сутки голодная.
Поклон положила мужчинам их позы скопировав — рука к грудине, голова вниз:
— Принимаю приглашение, благодарствую за честь.
Шерби глаз потрогал заплывший, головой качнув: ну и загнула Анжина. Как язык не свернула?
Наймар вперед пошел — толпа с любопытством на невидаль пялилась — гости залетные и сердитые, но самим кнежьим человеком обласканные, за сотником пошли, а за ними Кудеяр гордо выступал — не подступись.
Халена шла за Наймаром, а за ней Кирилл маячил, ликом пугая людей.
— Тебя как сюда занесло? — спросила.
— Попутным галсом, — буркнул, глянув на лиловый развод на ее щеке. В душе только нелитературные выражения стояли.
Когда с королем они здесь были — ничего, но одному с Анжиной — забот и хлопот больно много. В прошлый раз все гладко было, даже интересно, если б не финал — мертвая королева на бревнах, а тут как по заказу, только посадку совершил, ориентиры искал и уже напоролся! А с ним и Анжина. Одно радует — нашел ее быстро.
— Давно здесь?
— Часа три, — глянул на часы на руке.
Кудеяр приметил странную штуку на запястье мужчины и его подозрения, что перед ним еще один Бог, укрепились.
— Они вообще кто? Знают тебя откуда? — кивнул на Наймара.
— Утром познакомились. Вообще, это Ряды, первый раз я здесь. Миролюб и Гневомир баяли, за Белынью безмирье, литичи и роски, а эти — полешане, и мы сейчас за Белынью. Выходит полешане либо ветка племя лютичей, либо росков. И те и другие со своими традициями, и мне они пока не совсем понятны. У наших на женщину напасть — грех, гостя оскорбить — себя и род осквернить, а тут весь спектр — пожалуйте. А еще терема на каменном фундаменте, заметил?
— Ну? — что с того-то?
— А то, что камень в строительстве применяют только роски и горцы. Ну, тем положено, в горах много лесом не обзаведешься.
— Это ты все к чему?
— К тому, что наши камень не применяют. Мертвый он по их понятиям и для живого непригоден. Суеверие такое.
— Вывод? Мы не у наших. А наши кто?
— Совсем не у наших. Роски да лютичами нам враги, но эти — не знаю. С полешанами вроде свар не было. Наши за Белынью. Причем до Полесья нам тобой киселя хлебать и хлебать. Лошадь взять хотела, а ее в три меры зерна ценят. Откуда мне столько взять? Монетка только из контрабанды. Заработала.
— "Пуэрто" летела?
— Да.
— Как тебя взяли?
— Обычно. Куханной рабочей устроилась.
Кирилл зубами скрипнул:
— Почему ты такая упрямая? Почему сразу вместе нельзя было улететь? Почему кредитку не взяла?
— Потому что сама должна была, потому что себя вспомнить нужно было.
— И как?
Анжина рассмеялась, потрогав подбитую скулу:
— Как домой вернулась.
Кирилл хмыкнул: несмотря на то, что ее потрепали, выглядела женщина бодрой и здоровой. Даже румянец на щеках был. Уже хорошо. Фиг на этих варваров, если королеве в их вотчине весело и по — здорову.
— Мне Ричард кредитки предлагал, кучу…
И смолк — Анжина остановилась, уставилась на него:
— Не надо, — процедила и дальше двинулась. И Кирилл понял, что Анжина опять сбежала и продолжает сбегать — от воспоминаний, от неприятностей, от Ричарда и себя. И в этом он ей мешать не станет. Правильный выбор — не разбираться, а молча уйти и вычеркнуть короля из жизни, и все что связано с ним. Сможет ли? Он поможет.
Надоело, действительно — хочется просто пожить. Другое, что Анжина ни просто, ни жить, не умеет. Вот как пить дать — драка в городке начало начал. Как бы и в более крутые разборки им обоим не влететь. Люди здесь неоднозначные, места глухие, традиции и уклад жизни средневековые. Того и жди — неприятностей.
— До Полесья бы быстрее добраться, — озвучил мечту. Там хоть ему что-то известно, и Анжину знают. Пара-тройка аборигенов наверняка в обморок с перепугу грохнутся, увидев живой ту, что в святилище лежит, но на этом проблемы и закончатся. А тут их огрести можно по макушку.
Не понравилось ему сборище у «пирса». Корабли допотопные, он такие только в музее видел. Но мужики снуют крепкие и вооружены мечами, луками, взгляды опять же бывалых — острые, оценивающие, настороженные. Но особенно ему светловолосый мужчина с косичкой у виска не понравился, рысий разрез глаз показался хищным, а взгляд на приближающихся гостей вовсе тревогу вызвал. Кирилла явно мужчина видеть не ожидал — нахмурился. Зато на женщину хоть и чуть высокомерно поглядывал, но с явным интересом, а то и далеко идущими планами.
— Здрава будь на долгие лета государыня Халена Солнцеяровна, светлая Богиня — воительница, — пропел ласково и ладонь к грудине приложил, поклон отвесил ленивый, только головой. Не привык гнуться-то.
Халена в ответ кивнула:
— И тебя долгие лета здравствовать княже Богутар, славный сын, славного отца.
Кирилл даже не пошевелился, маячил за спиной женщины со значением на мужчину поглядывая: мыслишки спрячь свои и обломись по всем фронтам.
Богудар оценил предостережение, улыбнулся, но взгляд холоден стал, как ночь в горах.
— Почто не представилась, Халена Солнцеяровна? Свары б не было и неловкости.
— Не привыкла величаться в ответ на более чем спорное гостеприимство. Но то дело прошлое, не так ли?
— Так, — улыбнулся шире и рукой в сторону расстеленной на траве скатерти простер. А на ней мисы и мисы — с караваями, яблоками мочеными, осетриной, какими-то кашами или кулешом. — Честь для меня хлеб соль с тобой разделись, а и задружную чару испить, абы кануло вовсе старое и помянули обиды учиненные.
— Я с побратимом, — на Кирилла посмотрела, а тот взгляда с кнежа не сводит и все меньше ему мужчина нравится.
— И ему рады, — заверил, не глядя на мужчину.
Халена Богутару клинок им даренный протянула:
— Больно дорогой подарок, не могу принять, а поутричаю с тобой с радостью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
