Планета Луг, тридцать первое октября
– Вы все умрете, – сказал Джек.
Пляшущие в траве морпехи с холма выглядели маленькими, хотя каждый из них был как минимум на голову выше Салливана. Разреженный воздух улучшал видимость, отчего черные дырки во лбу обоих морпехов казались еще более четкими. Обоих расстреляли за дезертирство. Редко кто не дезертировал бы, поглядев на пляски мертвых шахтеров на Экбе. Там, в отличие от планеты Луг, не было никакого разнотравья. Были отвалы пустой породы, вагонетки, серенькое с рыжиной небо над котлованами, всё в угольной дымке. Уголь внизу, уголь вверху. В нижнем угле Плясуны протоптали ровные, словно циркулем вычерченные круги. Черные антрацитовые дорожки, до блеска отполированные сотнями ног в шахтерских ботинках. Сила тяжести на Экбе в полтора раза меньше земной, и ботинки подковывали свинцом. Р-раз – четыре десятка левых ног ударяют о замусоренный грунт. Руки пляшущих лежат на плечах соседей, танец слегка напоминает греческий сиртаки, но ритм кажется замедленным и одновременно рваным – словно мертвые с натугой выплевывают одно длинное, тягучее слово. Два – четыре десятка правых ног утыкаются в землю, и в небо взвиваются новые облачка угольной пыли, делая его чуть более черным. Уголь, бесполезный хлам, бесполезный всюду, кроме этой нищей системки. Скоро здесь не будет никакого угля. Дымка в небе складывается в узоры, отдаленно напоминающие фракталы, и, опускаясь под собственной тяжестью, нежно целует землю. В местах поцелуев земля разжижается, сначала подергиваясь масляной пленкой, а затем превращается в туман. Туман скрывает танцующих…
– Тебя не пугает смерть, инквизитор?
Джек усмехался. Марк пожал плечами.
– Все когда-нибудь умрут. И, пожалуйста, не называйте меня инквизитором. Вы ведь знаете – я нейролингвист. Специалист по невербальным коммуникациям.
– Ты специалист по допросам. Не стоит стесняться. В мои времена твоя профессия была в цене. Ты пользовался бы ба-альшим успехом.
И, после паузы, совсем уже непонятно закончил:
– А может, еще и будешь.
Марк мог бы поинтересоваться, какие именно времена имеются в виду, но сдержался. Ответа он бы всё равно не получил, а личное дело Джека успел изучить вдоль и поперек. Если верить этому документу, Джек родился тридцать пять лет назад в префектуре Шинагава, Токио. Еще в файле утверждалось, что Джека Рюноскэ расстреляли, но не за дезертирство, как тех двоих, а за убийство и шпионаж. И случилось это не на Экбе, а на Риньете, в двадцати световых годах дальше от Земли. А за день до того, как Марк спешно покинул Экбу, пришли разведданные с Талассы и с Гектора, от которых до Земли вообще рукой подать. Кольцо Плясунов сжималось, и именно поэтому у Марка Салливана, нейролингвиста и инквизитора, не осталось такой роскоши, как право на сомнение.
Колония на Экбе, пятнадцатое октября
Пока разбушевавшегося инженера Андерсена ловили грависетью, Марк вышел на свежий воздух покурить. Подмораживало. Иней блестел на верхушке пятиметровой стены, отделяющей базу от всей остальной планеты. Иней колко поблескивал в свете прожекторов, и неожиданно Марку захотелось подняться на сторожевую вышку и посмотреть, что же творится там, снаружи. Он знал, что не увидит ничего, кроме клубящегося тумана и мерцающих в нем огоньков. Шахты и завод по переработке руды давно исчезли, их проглотила едкая слякоть, с каждым днем подползающая всё ближе к базе. Отправленные туда команды роботов-пехотинцев и платформы с нафтой исчезли навеки, вакуумные бомбы не взорвались, а ядерная бомбардировка доказала свою неэффективность еще на Риньете. Ни электромагнитные волны, ни гравитационный пресс не остановили Плясунов. Всё проваливалось в эту туманную взвесь, как в черную дыру, – и хорошо еще, что дыра не выплевывала армейские сюрпризы обратно.
Салливан сплюнул кислую от табака и кофе слюну, передернул плечами и уже шагнул к забору, когда сзади хлопнула дверь. Марк обернулся. Полковник Питер Нори, начальник разведки базы – а проще, командир летучего егерского отряда, до недавнего времени занимавшегося отловом мертвецов.
Полковник зябко поежился и тоже вытащил из кармана сигареты. Вспыхнул оранжевый огонек, и в его свете морщины, бегущие от носа Нори к уголкам рта, показались особенно резкими.
– Как вы думаете, капитан, что они делают?
Марк сдержал усмешку. Военным он не был, но вместе с заданием получил все необходимые удостоверения. Понятно, среди армейских лучше выглядеть своим. Другое отношение. В ордене его чин равнялся, пожалуй, лейтенантскому – вот такое получилось неожиданное повышение.
– Кто, Плясуны?
Полковник кивнул.
– Что они делают, как раз очевидно. Они терраформируют.
– Терраформируют?
Нори покачал головой и раздраженно добавил:
– Так у вас в штабе называют это?
Полковник ткнул пальцем в сторону изгороди. Марк коротко взглянул туда, где над блестящей кромкой стены туманное облако жрало звезды.
– Мы строим купола и сажаем оксигенный бамбук. Они выдергивают из земли наших мертвецов и пускают их в пляс. На первый взгляд, ничего общего, но если бы на это смотрел кто-то выше и их и нас… в сущности, та же возня.
Тут Марк хмыкнул, и армейский сразу ощетинился.
– Вам смешно?
– Да нет, просто вспомнил. Мой отец был палеоэтнографом… редкая сейчас профессия. Они с дедом спорили часами. Отец утверждал, что во всех дедовских побасенках о Маленьком Народце есть зерно истины. Что, мол, это эхо от эха воспоминаний о цивилизации, предшествовавшей человечеству и благополучно вымершей. Деда, а он был историком литературы и фольклористом-любителем, от такого прозаического взгляда на тайны фэйри чуть кондрашка не хватила. В ход шли Эннис, Бриггс и Крофтон Крокер, а однажды дед даже запустил в папашу бутылкой виски…
– И что же?
– А то, дорогой мой Нори, что наши зеленые огоньки – рядовой состав, если я не ошибаюсь, окрестил их светляками – так вот, они как две капли воды похожи на уилл-о-уиспы, болотные огни из дедовских рассказов.
– Вы хотите сказать, что мертвяков заставляют плясать феи?
– Нет. Я хочу сказать, что всё в этом мире – только вопрос терминологии.
Полковник снова поежился, но на сей раз не от холода. Он пристально уставился на Марка поверх затухающего сигаретного огонька.
– Я знаю, Салливан, кто вы такой.
– И кто же я, по-вашему, такой?
Неожиданно полковник ухмыльнулся.
– Наш новый клиент называет вас инквизитором.
– Новый клиент?
– Ага. Старого мы слегка повредили сетью. Но этот типчик что-то особенное. Он вам понравится.
Нори умолк, ожидая, что Марк проявит любопытство. Однако Марк любопытства не проявлял. Военный разочарованно скривился и договорил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
