Отдавать парня Тулу нельзя. Он слишком долго пробыл у меня. Полковник и Шустер непременно поинтересуются, почему я не удосужился сделать это раньше.
«Не исключено. Но какой в этом смысл?»
– Не забывай, что он работает здесь по заданию.
«Я с ним об этом побеседую. А ты перестань валять дурака и немедленно приступай к работе».
Я уже начинал жалеть о том, что стал капитаном индустрии.
Ну и ладно. Пусть. Все прям-таки рвутся меня поучать и предупреждать… Просто им не хватает терпения понять мой стиль работы. Стиль изящный и легкий. А мои партнеры жуть как похожи на банду гномов, прошедших муштру у Дина.
Теперь меня ждет бесконечная череда унылых, безрадостных дней. Сплошная работа и никаких игр. Труд в духе гномов до кровавых мозолей, под одной из ветвей семейного древа Тейтов. Тинни будет так загружена делами, что не сможет уделить мне ни минуты внимания.
Словом, я был единственной ключевой фигурой новей компании, которая не восхищалась моей затеей. Кип торчал в своей роскошной просторной мастерской по двадцать часов в сутки, а иногда даже оставался там на ночь. Многочисленные племянники и кузены семейства Тейтов, желая выслужиться, сновали туда-сюда, охраняя юного гения от возможных супостатов или их разведчиков. Эксперты кожевенного производства, серьезно пострадавшего с окончанием войны, без устали ломали головы, пытаясь определить наиболее экономичный способ выпуска трехколесников.
Мой трехколесник (единственное вознаграждение, которое я успел получить за свою неустанную деятельность) был конфискован и перенесен во внутренний двор становища Тейтов. Теперь там постоянно околачивался народ, чтобы немножко прокатиться. Руководители фирмы не желали, чтобы те несколько прототипов, которые были произведены, пачкали всякие неумытые типы. К числу неумытых типов причислялись браться, сестры, племянники и кузены.
Несмотря на то что две трети площадей кожевенной фабрики были переданы под новое производство, Тейты не забросили и свое старое ремесло. Просто теперь они свели его к довоенному уровню. Уровню, хорошо знакомому их прадедам и прапрадедам.
Обувь становится роскошью, если вам приходится оплачивать ее из своих средств.
Тейты, бесспорно, оставались ведущими производителями модной женской обуви. Это положение они занимали еще с имперских времен.
Хотя я был бешеным приверженцем трехколесников и весьма мало интересовался остальными предметами, для изготовления моего детища отвели меньше половины производственных площадей. Партнеры в равной мере были увлечены и другими изобретениями Кипа. Производство пишущих палочек трех разных цветов уже шло полным ходом. И количество заказов на них постоянно возрастало.
Охрана и жители Холма их пока не заметили. Вероятно, потому, что пишущие палочки не умели летать.
Кип чувствовал себя на вершине жизни. Он был центральной фигурой бизнеса. Все остальные получали огромное удовольствие оттого, что решали постоянно возникающие проблемы. Одним словом, радовались все, кроме бедняги Гаррета. Для него тут не оставалось работы.
В компании не было мошенников, ждущих момента, чтобы наколоть босса. Моим единственным достоинством оставался лишь широкий круг знакомых, который я мог позвать на помощь в случае возникновения всякого рода неприятностей. Пока этого не случилось, вся моя работа свелась к ночным упражнениям. Водеракт оказалась не менее любознательна, чем Евас. Поначалу, правда, она держалась чуть более застенчиво, чем ее подруга, но Фасфирь быстро помогла ей преодолеть девичье смущение.
Жизнь в Танфере становилась все более странной. И мое существование тоже «страннело» с каждым днем. Или, если хотите, с каждой ночью.
Итак, делать мне было практически нечего, зато мои партнеры были преисполнены решимости видеть меня на производстве.
Я давно научился увиливать от неприятной и унылой работы. Это искусство я освоил еще в трудные военные годы.
Ускользнув из становища Тейтов, я восстанавливал свои духовные и изрядно потрепанные ночными бдениями физические силы, проводя обещанные расследования на проблемных предприятиях пивной империи Вайдера.
Таким образом я сумел убить три дня, не затратив особых умственных усилий. Мошенники, как и большинство других злодеев Танфера, отличаются редкой некомпетентностью, и чтобы вывести их на чистую воду, гением быть вовсе не обязательно. Одним словом, те, кто пытался обокрасть моего друга Макса, сразу себя выдали. В докладе я упомянул нескольких управляющих, поскольку такие бездарные парни, которых я поймал, были не в состоянии творить свои безобразия без поддержки закрывших на все глаза и протянувших руку за процентами менеджеров. Этим вороватым начальникам в лучшем случае предстояло покинуть свои посты.
74
Фасфирь решила, что стоит хотя бы еще раз испытать удовольствие лично. Ни один мужчина не мог порицать ее за подобное стремление. Но ей явно чего-то не хватало. Мне сразу стало ясно, что до Кэт ей очень далеко. Короче, непосредственное участие в событии ее разочаровало. Подключаясь к эмоциям, испытываемым Евас или Водеракт, Фасфирь получала удовольствия гораздо больше.
Жизнь с каждой минутой становилась все более странной.
Но, как выяснилось, последнее появление Фасфири в моей спальне было вызвано совсем иными мотивами.
За последнее время нам удалось отточить искусство общения. С помощью жестов, обоюдного мычания, нескольких произнесенных и десятка начертанных слов, а также тех обрывков мыслей, что мне удавалось почерпнуть из воздуха, я стал понимать некоторые из ее идей. На сей раз ее осенило нечто грандиозное.
– Ты хочешь снова собрать всю свою команду? – спросил я, прикидываясь равнодушным, хотя эта идея преследовала меня пару последних дней.
Опасаться мне было уже нечего. Хоть мне и удалось скинуть Евас на Морли, для меня ничего не изменилось. Впрочем, не совсем. Теперь мне не приходилось страдать от воплей Попки-Дурака.
– Я могу быть уверен, что, воссоединившись, вы не начнете творить безобразий? – поинтересовался я.
– Абсолютно.
Этот ответ прозвучал почти так же четко, как сообщение Покойника. Из него, помимо всего прочего, следовало, что эльфийки не оставили надежду вернуться домой.
– Ладно. Попробую что-нибудь сделать.
Фасфирь затрепетала от восторга и благодарности. Через несколько мгновений к нам присоединилась столь же радостная и еще более благодарная Водеракт. Жизнь становилась все страннее и страннее.
Я нанял экипаж и, ворча на дороговизну, затолкал в него дам-посетительниц. Я позволил им захватить с собой некоторые из тех амулетов, которые Водеракт притащила в мой дом.
Если бы кому-то вдруг пришло в голову заглянуть в карету, ничего подозрительного он бы не увидел. При взгляде со стороны дамы почти ничем не отличались от людей.
Кейзи крепко осерчал – ведь его я оставил дома. Ни одна из моих худосочных подруг не поверила его клятвам доставить их домой.
– Нет, вы только посмотрите! – радостно возопил Рохля, когда я вошел в «Пальмы». – Кто-то опять позабыл запереть проклятую дверь.
– Морли здесь?
– А кто его знает…
– А?..
– Хотя, кажется, я слышал какой-то шум. – Рохля расплылся в широченной ухмылке. – Мы не видели его уже несколько дней, Гаррет. Не понимаю, как можно тратить столько времени на то, чтобы ухаживать за одной пташкой.
Собственная шутка привела Рохлю в восторг и он громко заржал.
Из кухни возник Сарж. Великий педагог явно подслушивал нашу содержательную беседу.
– Он сильно побледнел и спал с лица, Гаррет. По-моему, ему следует чаще бывать на солнце. Что за дьявольщина?
– Какая еще дьявольщина?
– Мне показалось, что скрипят ступени, – сказал Сарж.
Он задумчиво поскреб зарождающуюся плешь на макушке и обратил на меня подозрительный взгляд.
Рохля тоже взирал на меня с подозрением.
– Что? – спросил я.
– Что ты опять затеял, Гаррет? – спросил Рохля.
– Вообще-то я только заскочил, чтобы узнать, есть ли у меня причины завидовать моему старому доброму другу Морли. И порадоваться за него.
Оба подручных темного эльфа радостно закивали в ответ.
Они прекрасно поняли, что я хотел сказать.
– Не знаю, где ты подцепил эту крошку, Гаррет, но было бы неплохо, если б в нашей округе водилась парочка таких в то время, когда мне было шестнадцать, – произнес Сарж.
– Ты можешь завидовать ему, Гаррет! – радостно подхватил Рохля.
– Непременно, – ответил я. – Что ж, раз он не может сойти вниз, значит, все идет как нельзя лучше. Если увидите Морли живым, передайте, что заходил его лучший друг Гаррет. И скажите, что я постоянно о нем думаю. Только не говорите боссу, что я с трудом удерживался от хохота, беседуя с вами.
Со второго этажа долетел слабый стон и неуверенный звук шагов.
Сарж и Рохля захихикали.
