Наконец-то он дома, по-настоящему дома.
– Наконец-то вы снова вместе, – шмыгнула носом Алекса. – Эту драму уже никаких сил не было выносить. Пятничные вечера стали ни на что не похожи.
Макс крепко прижал к себе Карину и засмеялся:
– На этой неделе все будет как надо. Вечеринка у нас дома.
Торопливо подошел консультант и прорвался сквозь кольцо. Его лицо утратило обычное невозмутимое выражение.
– Э-э-э, Карина, можно вас на секундочку?
– Конечно. – Она крепко поцеловала Макса в губы и отошла. О чем-то шепотом переговорила с ним и вернулась с ошеломленным видом. – Все продано.
– Я не удивлен, – усмехнулся Макс. – У меня дух захватило от твоих работ. Но нам пора браться за дело. Теперь ты будешь писать еще больше, а мне придется тебя вдохновлять.
Карина со смехом запустила пальцы ему в волосы.
– Давай, – прошептала она.
Макс смотрел на свою любимую. Его жена. Его родственная душа. Его навсегда.
– Идем домой.
* * *
Карина лежала на скомканных простынях, измученная, пресыщенная и такая счастливая, какой не была еще никогда в жизни.
– Ну что, сдаешься?
Она приподняла голову на дюйм от подушки и снова уронила.
– Никогда. Погоди только минутку.
Макс тихо засмеялся и соскользнул с кровати. Карина услышала шаги, направляющиеся к гардеробной, потом обратно. Его мускусный запах коснулся ее ноздрей, и она вновь ожила. Черт возьми, ее муж сделал из нее нимфоманку, и она совершенно счастлива.
– У меня подарок для тебя.
Карина сразу села. Что-то у нее в душе растаяло от девчоночьего восторга при этой мысли – муж купил ей подарок!
– Правда?
– Да. Приберег на будущее. Надеялся, что ты вернешься и я тебе отдам.
Прямоугольная коробка была обернута в ярко-красную бумагу. Она закусила губу от удовольствия и уставилась на коробку:
– А что там?
– Открой, детка.
Карина нетерпеливо сорвала бумагу, словно ребенок у рождественской елки, и открыла крышку.
И ахнула.
В тонкую белую бумагу была завернута пара туфель. И каких! На четырехдюймовых шпильках, украшенных бриллиантами. Туфли из чистого стекла.
Она взяла одну из них в руки и полюбовалась, как сверкают драгоценные камни. Вырезанный носок придавал туфлям игривую сексуальность, тонкое стекло было гладким и приятным на ощупь.
– Боже мой, Макс, ты превзошел самого себя! Они прекрасны.
– Ты мне как-то сказала, что у тебя в жизни никогда не было сказки с хорошим концом, а тебе ее всегда хотелось. Я и решил попробовать это исправить – подарить тебе настоящие Золушкины туфельки.
Слезы защипали Карине веки, и она шмыгнула носом:
– Черт бы тебя побрал, Максимус Грей! Кто бы мог подумать, что под такой внешностью скрывается сентиментальный романтик?
– Я люблю тебя, Карина.
– Я тоже тебя люблю.
Он прижался лбом ко лбу своей жены и поклялся, что никогда больше не позволит ей усомниться в его чувствах.
Эпилог
Мэгги вздохнула и оглядела гостиную:
– Тут правда столько детей или у меня крыша едет?
Карина рассмеялась и сунула Марии в рот пустышку. Ее крик тут же оборвался, и она с жадностью начала сосать. Лили носилась по всей комнате со своими плюшевыми Дорой и Бутсом, а фоном всему этому служили вопли Ника-младшего. В двух манежах сидели Итан и Люк, только что накормленные и переодетые.
– Погоди, вот когда еще и мы с Максом подключимся… Придется нам открывать сеть агентств для нянь, чтобы хоть иногда передохнуть без детишек.
– Ты что, беременна? – ахнула Алекса. Она держала в руке игрушечную чашку и делала вид, что пьет, а Лили заливалась смехом.
– Нет, нам пока рановато. Я готовлю новую выставку, а Макс открывает новую кондитерскую. Мы пока наслаждаемся жизнью. Кстати, через месяц летим в Италию, поживем немного там. По мамам оба соскучились.
– Я тоже по матушке Конте скучаю, – вздохнула Мэгги. – Но дети еще маленькие, с ними не полетишь. Как там Джульетта? Так ни с кем и не встречается?
– Моя сестра крайне отрицательно относится к противоположному полу. Кажется, она убеждена, что мужчина непременно захочет ее контролировать и отнимет у нее ее карьеру. Упрямая она.
– Может быть, ей бы тоже не помешал любовный заговор, – рассмеялась Алекса. – К нам с Мэгги Мать Земля, похоже, была благосклонна.
Мэгги швырнула в нее плюшевого щенка и попала по голове. Алекса показала ей язык.
Любовный заговор.
Странное ощущение судьбы холодком пробежало по спине Карины. Глаза у нее широко распахнулись: она вспомнила ту ночь, когда жгла костер и бросала в него лист бумаги. Лист, на котором было написано одно только имя: Максимус Грей.
Руки у нее покрылись гусиной кожей, и она покрепче прижала к себе Марию, чтобы согреться.
– Э-э-э, девицы? Вы о чем это? Когда Мэгги дала мне эту книгу с заговорами, она сказала: мол, глупости все это, не хватало еще такой ерундой заниматься.
– Вот это чудно! – оглушительно расхохоталась Алекса. – Мисс Мэгги в конце концов не выдержала и призналась, что сама произносила заговор на мужчину, перед тем как выйти за Майкла. Вот до чего цинизм доходит.
– Ну и что? – пожала плечами Мэгги. – Да, так совпало. Но вот же Карина выбросила эту книгу, и что же – она счастливо замужем за Максом. Выходит, нам просто повезло, что у нас мужья появились после того, как мы обратились к Матери Земле.
– Я тебе соврала, Мэгги, – сглотнула Карина.
– Что значит – соврала?
– Я произнесла любовный заговор. А через несколько дней сбежала ночью в лес и завершила ритуал. Сожгла свою бумажку на огне.
В комнате повисло молчание. Даже дети словно почувствовали что-то, и только тихий звук включенного мультфильма нарушал тишину.
– И ты переписала все те качества, которые хотела видеть в муже? – прошептала Алекса. – И Макс подходит по всем параметрам?
Карина посмотрела на обеих женщин и снова сглотнула.
– Я не записывала никаких качеств. Я просто написала его имя на листе бумаги.
Мэгги подскочила, словно увидела привидение. Алекса откинулась на серовато-синюю подушку и покачала головой:
– Черт побери! Заклинание-то работает.
Мэгги рассмеялась, но как-то неубедительно:
– Не может такого быть. Глупости мы тут болтаем. Хватит меня пугать.
– Где эта книга, Карина? Ты ее кому-нибудь отдала?
