овладеть их тайными знаниями, благодаря которым они пользуются известностью во всем мире. Однажды, сидя на берегу Нила, я беседовал с одним дряхлым жрецом; вдруг он указал на могучие пирамиды, вздымающиеся среди пустыни подобно высоким горам. «Все, чему мы можем тебя научить, – сказал он, – ничто рядом со знанием, сокрытым в этих величественных строениях. Внутри той пирамиды, что находится посередине, замурован погребальный зал, в котором покоится мумия верховного жреца, содействовавшего постройке этого громадного здания, и вместе с ним погребена также священная книга, заключающая в себе всю нашу науку, все тайны магии и колдовства. Эта книга была дана Адаму после грехопадения и, переходя из поколения в поколение, попала в конце концов в руки премудрого царя Соломона, который, руководясь ее указаниями, воздвиг знаменитый иерусалимский храм. Каким образом она затем оказалась собственностью строителя пирамид, то ведомо лишь тому, для кого вообще не существует никаких тайн».
Едва я услышал слова египетского жреца, как сердце мое загорелось желанием овладеть этой книгой. Имея в своем распоряжении изрядное число воинов нашего победоносного войска, а также многих египтян, я, собрав этих людей, приступил к работе и начал пробивать глыбы твердого камня, пока не добрался после неимоверных трудов до одного из внутренних потайных ходов. Следуя по этому ходу и миновав опаснейший лабиринт, я проник в самое сердце пирамиды, в погребальный зал, где многие столетия покоилась мумия верховного жреца. Вскрыв саркофаг и сняв бесчисленные повязки, в которые была запеленута мумия, я отыскал наконец на груди покойника драгоценную книгу. Схватив ее дрожащей рукой, я ощупью выбрался из пирамиды, оставив мумию в темной и безмолвной гробнице дожидаться дня воскресения мертвых и Страшного суда.
– Сын Абу Аюба! – воскликнул Абен Абус. – Ты великий путешественник и, спору нет, повидал много чудес, но что мне до тайн какой-то неведомой пирамиды и книги премудрости царя Соломона!
– Вот об этом, повелитель, я и поведу речь. Благодаря этой книге я выучился искусству магов и располагаю помощью джиннов для достижения своих целей. Тайна чудесного барана из города Ворса для меня больше не тайна, я в силах сотворить такое же чудо; впрочем, нет – мое чудо еще поразительней!
– О премудрый сын Абу Аюба! – вскричал Абен Абус. – Один такой баран несравненно полезнее, чем все сторожевые башни в горах и великое множество часовых на границах. Сотвори мне такого стража – и богатства моей сокровищницы – твои.
Астролог, дабы угодить султану, тотчас же принялся за работу. Он велел возвести на кровле дворца, стоявшего на скалистом выступе холма Альбайсин, высокую башню. Она была сложена из камней, доставленных из Египта и снятых, как говорят, с пирамиды. В верхнем ярусе этой вновь отстроенной башни помещалась небольшая круглая горница с окнами, выходящими на все стороны небосклона; у каждого окна стоял стол. На нем, точно шахматы на доске, было расставлено целое деревянное войско пеших и конных воинов во главе с фигуркою, изображающей государя, чьи владения простирались в той стороне, на которую выходило окно. На каждом столе лежало также крошечное копье, величиною с сапожное шило, с вырезанными на нем халдейскими письменами. Эта горница была всегда на запоре: в нее вела медная дверь с огромным стальным замком, ключ от которого хранился у самого султана Абен Абуса.
Макушку башни увенчивал шпиль; на этом шпиле была укреплена фигура мавританского всадника, который в одной руке держал щит, а в другой отвесно поднятое копье. Лицо всадника было обращено к городу, точно он охранял его и следил за порядком; но если на Гранаду двинется неприятель, всадник тотчас же повернется в нужную сторону и возьмет на изготовку копье, как бы собираясь пустить его в дело.
Чудесный талисман был наконец изготовлен, и Абен Абус стал нетерпеливо ожидать случая, который позволил бы испытать его необыкновенные свойства; теперь он столь же пламенно жаждал нашествия, как прежде – покоя. Его желания вскоре исполнились. Однажды – это произошло в ранний утренний час – страж, приставленный охранять башню, прибежал с вестью, что бронзовый всадник повернулся лицом к Эльвирским горам и его копье направлено прямо на перевал Лопе.
– Пусть бьют в барабан и трубят в трубы, пусть зовут горожан к оружию, пусть вся Гранада будет поставлена на ноги! – приказал Абен Абус.
– О повелитель, – молвил астролог, – незачем тревожить твой город и звать к оружию воинов; мы не нуждаемся в силе, чтобы избавиться от врагов. Отпусти свиту, и поднимемся в нашу секретную горницу.
Престарелый Абен Абус поднялся по башенной лестнице, опираясь на руку еще более престарелого Ибрагима ибн Абу Аюба. Они отомкнули медную дверь и вошли. Окно, обращенное в сторону перевала Лопе, было открыто.
– В этом-то направлении, – заявил астролог, – и таится опасность; приблизься, о повелитель, и познай тайну стола.
Султан Абен Абус подошел к столу, на котором, словно на шахматной доске, были расставлены крошечные фигурки, резанные из дерева. Вдруг, к своему великому изумлению, он обнаружил, что они двигаются, будто живые. Гарцевали и выделывали курбеты кони, воины размахивали мечами и копьями, слышались глухие и слабые звуки барабанов и труб, звон оружия, ржанье боевых скакунов, причем все было не громче и не отчетливее, чем жужжание пчелы или мухи над ухом дремлющего в тени в знойный полуденный час.
– Заметь себе, о повелитель, – сказал астролог, – пред тобою свидетельство, что враги твои уже идут на тебя. Они сейчас вот в этих горах и должны пройти через перевал Лопе. Если желаешь посеять среди них панику и смятение, заставить их отступить без пролития крови, прикоснись к фигурам тупым концом магического копья; но если тебе больше по сердцу кровавая распря и побоище между ними, коснись его острием.
Лицо Абен Абуса стало мертвенно-бледным; дрожа от нетерпения, схватил он игрушечное копье, и его седая борода тряслась от овладевшего им ликования, когда он ковылял, направляясь к столу.
– Сын Абу Аюба! – вскричал он, хихикая. – Полагаю, что малая толика крови все же необходима.
С этими словами он рьяно взялся за дело: одни фигурки он колол острым концом магического копья, другие ударял его тупой стороною; иные из них тут же пали, иные, обратившись друг против друга, начали беспорядочное побоище.
Астрологу с величайшим трудом удалось остановить руку миролюбивейшего из государей и удержать его от поголовного истребления неприятеля; наконец он убедил султана покинуть башню и послать в горы, к перевалу Лопе, разведчиков.
Они вернулись с известием, что христианскому войску удалось проникнуть в самое сердце окрестных гор и оно было уже почти что в виду Гранады, но
