ей что-то сказать, продолжить разговор у костра, – она уже мирно спала, положив голову мне на плечо. Будить её я не стал – зачем, у нас ведь ещё столько времени впереди.
В салоне, кроме нас, никого не было. Автобус быстро нёсся вперёд, оставляя позади не только мою прошлую жизнь, но и неделю, проведённую в пионерлагере «Совёнок». За эти семь дней со мной произошло больше, чем за все годы в реальном мире. А сколько всего ещё ждёт в будущем? Обычный деревенский пейзаж за окном меня интересовал мало – я просто смотрел на мирно спящую Алису. На сердце было тепло и спокойно, и наконец-то голова не трещала от мыслей.
. .
Однако счастье – материя хрупкая. Разрушить его может многое, например время. Чем дольше ты счастлив, тем обыденнее становится это состояние, эмоции притупляются, возникают новые проблемы и заботы. Мне было хорошо, но накопившаяся усталость не дала по-настоящему насладиться моментом – я заснул.
Эпилог
Похоже, староват я стал. Уже прошёл день, и похмелье должно было остаться в прошлом, но меня всё равно мутило, кружилась голова. Я не смог открыть глаза, как ни старался, лишь перевернулся на другой бок. Интересно, что будет, когда мы приедем в райцентр? Как дальше строить жизнь? Может быть, не всё так уж и страшно? Да, конечно, я не знаю, с чего начать, но, с другой стороны, этот мир не кажется враждебным – многое здесь мне знакомо, говорят все по-русски. Так что, наверное, ничего страшного и не случится?
Я испытал резкий приступ тошноты. Чёрт возьми, ведь вчера к вечеру вроде отпустило! Инстинктивно нащупывая дорогу по стенам, мне удалось добраться до туалета. Спустя некоторое время, завершив свои грязные дела, я вернулся в комнату.
И тут пришло осознание. Я вновь в своей старой квартире! Впрочем, почему старой? Казалось, что ничего и не изменилось за неделю моего отсутствия. Даже пыли вроде бы не прибавилось. Болезненной резью на сетчатке отозвалось положение клавиатуры, угол наклона монитора и пятно от чашки с чаем на столе. По идее, такие мелочи человек в моём состоянии просто не должен замечать! Однако вся комната словно мигала разными цветами, привлекая внимание к самым незначительным деталям. Носки разбросаны ровно в том порядке, в каком и были вчера, незаправленная кровать топорщится одеялом, как и раньше, грязное окно, словно треснутый кинескоп, передает всё то же изображение улицы.
Я тщетно пытался прийти в ужас или хотя бы испугаться. Может быть, это эффект шока, посттравматический синдром или что-то подобное? В конце концов, несколько часов назад я и думать забыл о том, чтобы вернуться в реальный мир. Реальным мне начал казаться пионерлагерь, девочки, Алиса, мифический райцентр, где бы я обязательно очутился, не проснись в своей квартире. Возможно, моё фантастическое попадание в «Совёнок» – всего лишь сон?
Ноги сами по себе начали наматывать круги по комнате. Я заложил руки за спину и принялся обдумывать произошедшее. Ясно только одно – я вернулся назад точно так же внезапно, как и попал туда. Совершенно без причины, без участия какой-либо логической составляющей. Возможно, какое-то объяснение всему произошедшему и было, но оно выходило за рамки моего – или вообще человеческого – понимания. Проделки ли это внеземных цивилизаций, высшей силы или правительственные эксперименты (в последнее верилось меньше всего), они не оставили мне ни единой зацепки. Если я не смог найти ответы в лагере, то более чем глупо рассчитывать, что что-то прояснится здесь. Это как искать улики в сгоревшем дотла доме. Если даже там и было совершено преступление, то все доказательства уничтожил огонь. Возможно, обладай я навыками и оборудованием криминалистов, смог бы что-нибудь раскопать, но… Всё, что имелось у меня на руках, – это воспоминания о неделе, проведённой в лагере. Одно я знал точно – всё это мне не привиделось! Похмелье было совершенно реальным, все мои чувства и эмоции – настоящими, а не сотканными из лоскутков сна. А значит, я там был, действительно провёл неделю в пионерлагере «Совёнок» вместе с вожатой, пионерами… вместе с Алисой. От воспоминаний о ней у меня вырвался невольный вздох. Всё же было бы неплохо уехать с ней. Хотя стоп! Что это я?! Надо радоваться, что вернулся наконец домой, в реальный мир! Или не надо? Сейчас я просто не мог здраво оценивать ситуацию. Не мог понять, чего мне хотелось больше – остаться там или наслаждаться долгожданным возвращением.
Я заметил на столе монетку в пять рублей, взял её и начал бесцельно подкидывать, считая количество выпадений орла и решки. Когда-то давно, может быть, ещё в школе, я слышал, что при бесконечно большом числе повторений эксперимента вероятность выпадения той или иной стороны не равна строго пятидесяти процентам. Возможно, из-за того, что монета не может обладать идеальной формой и весом, возможно, по каким-то другим причинам. Однако спустя какое-то время я насчитал семьдесят орлов и семьдесят одну решку. Получается, что теория вероятности нас обманывает. Хотя не мне об этом судить, я же в ней совсем не разбираюсь.
Мне вспомнилось детство, первый раз, когда я услышал слово «решка». Тогда мне почему-то казалось, что оно означает «белка». Если вдуматься, то в этом есть определённая логика – с одной стороны монеты мы видим орла, с другой – белку, оба – животные. Сейчас такая теория представлялась мне странной, но в то же время каких-то неопровержимых доказательств её несостоятельности я придумать не мог. Получается, что белка выпадает чаще, чем орёл? Если учесть, что монету подкидывают, то в ста случаях из ста орёл должен съесть белку.
Я схватился за волосы и обессиленно вздохнул. Сейчас не время думать о подобных глупостях! С другой стороны, а для чего сейчас время? Что я могу сделать, что находится в моей власти? Если за неделю я ни на йоту не приблизился к разгадке всего произошедшего со мной, что уж теперь думать? Наверное, стоит просто потихоньку возвращаться к привычной жизни. Слова «привычная» и «жизнь» больно стрельнули у меня в мозгу. Почему я выбрал именно такой эпитет? Ведь можно было сказать «прошлая», «старая» или ещё как! Наверное, потому, что я к ней привык – был самый очевидный ответ. Привычка, как говорят – вторая натура.
В мгновение ока все события последней недели промелькнули у меня перед глазами. Неужели я правда не хотел уезжать из того пионерлагеря? Неужели я за столь короткий срок успел привыкнуть к необоснованным придиркам
