– Я буду сидеть здесь и ждать, – упрямо сказала Кэди, но женщина только пожала плечами и отвернулась.
За последующие полтора часа Кэди вообще перестала что-либо понимать. Почему ей позволили остаться? Может, кто-то связался с хозяином магазина и выясняет подробности, прежде чем с грохотом вышвырнуть ее из комнаты? И почему секретарь отказывается ответить на простейшие вопросы Кэди: как мистер Джордан выглядит, чем занимается его компания, есть ли у него семья? Фурия сказала, что не намерена разводить с ней сплетни о хозяине. Весь ее вид говорил о том, что она вообще не понимает, почему этой столь бедно одетой девушке позволено здесь оставаться.
Что-то подсказало Кэди взять листок бумаги, лежащей на старинном столике в углу комнаты, и написать: «Уважаемый мистер Джордан, вы меня не знаете, но мне хотелось бы поговорить с вами о вашей бабушке Рут и о том, что произошло в Ледженде».
Внизу она приписала свой нью-йоркский адрес, потом сложила листок и с мольбой во взоре попросила секретаршу позаботиться, чтобы мистер Джордан немедленно получил записку.
– Он будет очень сердит, если вы этого не сделаете, – с самым важным видом, на какой только была способна, проговорила она. Кажется, трюк сработал, потому что женщина взяла листок и покинула комнату.
Когда Кэди снова обернулась, она обнаружила, что в приемной сидит мужчина с дипломатом, открытым у него на коленях. Посетитель оторвал взгляд от содержимого своего портфеля и посмотрел на Кэди. Девушка готова была поспорить, что он смотрел на нее с интересом. Несколько недель назад Джейн говорила, что Кэди научилась совершенно бессовестно кокетничать, так, может, частичка этого умения, обретенного в Ледженде, поможет ей сейчас?
Кэди села напротив мужчины.
– Ищите работу? – поинтересовалась она, широко распахнув наивные глаза.
Мужчина окинул Кэди оценивающим взглядом и, кажется, остался доволен увиденным, потому что чуть-чуть улыбнулся и кивнул.
Кэди вздохнула с таким видом, который говорил: она не прочь по-дружески поболтать.
– Я тоже ищу работу. Может, если вам удастся занять вашу должность, я смогу стать вашим секретарем? – Кэди захлопала длинными ресницами и слегка наклонилась к собеседнику. – Вы должны знать, какой он? Я имею в виду К. Т. Джордана.
Незнакомец попался на удочку. Резко и очень по-мужски потянувшись, он надел маску знатока.
– Замкнутый. Он очень замкнутый человек. Редко появляется на людях.
– Меня прислало сюда агентство, и я даже не знаю, чем занимается эта компания.
– Купля-продажа. Владеет огромной собственностью, знаете ли, по всем Штатам, и тому подобное.
Кэди от удивления даже рот приоткрыла.
– Боже мой, и он богат?
– Вы не читаете журнал «Форбс», правда? – хмыкнул мужчина.
– Мне больше по душе «Иллюстрированная кулинария».
– Скажем так, неуловимый мистер Джордан – очень богатый человек.
– Боже мой! Не говорите! И как же люди добиваются встречи с ним?
– Только по приглашению. Никто не знает, когда он здесь, а когда – нет. Он общается с очень узким кругом лиц, с теми, кто работает на него много лет, и, конечно, со сваям личным секретарем.
В этот момент вернулась дамочка из приемной и, одарив Кэди очередным враждебным взглядом, сообщила мужчине, что мистер Колден готов его принять. После того как посетитель вышел, женщина снова повернулась к Кэди с самодовольной улыбочкой.
– Мистер Джордан на весь день уехал домой, так что он не сможет вас принять. Кэди показалось, что сердце у нее упало.
– Вы передали ему мою записку?
– Да, он сказал, что не знает никакой Рут Джордан и никогда не слышал о городе Ледженд в штате Колорадо.
"Ну, вот и все», – подумала Кэди и спросила, может ли пройти в туалетную комнату, но даже в этом секретарша сначала хотела ей отказать.
– Может, вы дадите мне минуту отдыха? – взмолилась Кэди, так что женщина немного сжалилась и милостиво указала рукой в сторону холла.
Минуту спустя, умываясь, Кэди взглянула в зеркало и замерла: она ведь написала в записке Ледженд, но не упоминала Колорадо.
– Он здесь, и он все знает, – громко сказала она.
Она сама не понимала, что должен знать К. Т. Джордан, но вполне достаточно того, что он позволил Кэди остаться в приемной и к тому же отказался принять ее.
Схватив бумажное полотенце, она нетерпеливо вытерла руки и сердито скомкала салфетку. Рут дала ей шесть недель, чтобы встретиться с ее потомками, и Кэди готова была сделать что угодно, чтобы выполнить ее волю и успокоить душу этой милой старушки.
Кэди выскользнула из туалетной комнаты, но повернула не налево, к приемной, а направо – к офисам. Поскольку уже было больше пяти, кабинеты опустели. Этаж вообще выглядел совершенно пустынным. На каждой двери блестели медные таблички, причем почти при каждом имени упоминался Гарвард или Йейль и после многих стояли цифры, как минимум «III».
В конце длинного коридора, в том месте, где он поворачивал, чтобы подойти к приемной с другой стороны, оказалась двустворчатая дверь безо всякой таблички. Однако эта дверь сама по себе производила колоссальное впечатление – старинная, сделанная из тикового дерева и расписанная драконами и деревьями с горизонтально растущими ветвями крон. Кэди ни на секунду не усомнилась: эти двери ведут в кабинет К. Т. Джордана.
Она не задумалась над тем, что делает, просто схватилась за обе ручки и распахнула створки.
Прямо за дверью, посреди роскошно обставленного кабинета, стоял мужчина. Он был одет в черное, словно собрался на урок военного искусства: черные широкие брюки, черная футболка, через голову он натягивал черный хлопчатобумажный свитер. Когда Кэди распахнула двери, он так и замер на полпути, не натянув свитер до конца, так что видны оказались только его глаза. Нижняя часть лица мужчины осталась закрытой, словно лицо его пряталось за арабским платком.
Кэди замерла и даже затаила дыхание, глядя на него. Она узнала бы эти глаза где угодно. Это был мужчина из ее снов.
Казалось, прошла целая вечность, пока она смотрела на него, и в голове у нее проносились мысли о том, что с самого детства она видела его сотни раз. Всякий раз, когда она расстраивалась или переживала, он приходил к ней, утешал ее, не давал чувствовать себя одинокой.
Все еще не дыша, она смотрела, как он натягивает свитер. Впервые Кэди видела его лицо.
Можно было подумать, оно состоит из сплошных углов: резко очерченные скулы переходили в квадратный подбородок с вертикальной ямкой. У него был прямой, тонкий нос и трепетные ноздри, – настоящий аристократ. Единственную мягкую линию его лица составляли полноватые губы. Кэди сразу подумала, что рот у него нежный, как у ребенка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
