Резко обернувшись, Оуэн глянул на нее, словно обвиняя.
— Ты знала все и ничего мне не сказала!
У Аннабелл защипало в носу.
— Я… Мне… Я дала обещание.
— Кому? — Оуэн спросил с таким жаром, что она отступила назад.
— Графу Уинтропу.
Оуэн приподнял брови, потом покачал головой. Когда он снова заговорил, в его речи уже не было гнева, только горечь и опустошенность:
— Ты шантажировала и графа тоже. Ты солгала мне!
— Да. — Такое короткое, почти неслышное слово, но оно грозило обрушить шаткое взаимное доверие, которое возникло между ними.
— Но почему? Ты могла бы сказать мне правду.
— Если бы я рассказала, что и раньше занималась вымогательством…
Он фыркнул:
— Сколько раз это было, Аннабелл?
— Три. Неужели тебе не понятно? Я ведь знаю, ты не остановился бы, а стал задавать еще больше вопросов. Как это для тебя ни смешно, я придерживаюсь определенных правил поведения, и эти правила запрещают мне распространяться…
— Какая чушь! — Его голос прозвучал тихо и спокойно, но глаза метали молнии. — У тебя был выбор. Проклятая гордость для тебя важнее моих сестер. Важнее нас с тобой!
— Это неправда! — задохнулась она. — Я обожаю Роуз. И… прекрасно отношусь к тебе. Но я пообещала молчать! — Это прозвучало жалко даже для ее ушей. — Я ведь рассказала тебе. Только что!
— Ты рассказала, да. — Оуэн вздохнул и коротко глянул на кроваво-красные пятна на ковре. — Только выжидала слишком долго.
Не слушая ее ответа, он развернулся на каблуках и пошел вон из комнаты. Аннабелл как привязанная шагнула за ним. Что же ей сделать для того, чтобы выправить положение?
— Эверил! — крикнул Оуэн.
Джеймс и Оливия, задыхаясь, торопливо шли по коридору.
— Вы нашли что-нибудь еще?
— Нет, — покачал головой Оуэн. — Но мне необходимо поговорить с Уинтропом. Вы его не видели?
— Видели в комнате для завтраков. Он там вместе с лордом Харсби.
— Оливия и Аннабелл, оставайтесь здесь. — Если кто-то и заметил, что он назвал ее по имени, то наверняка не стал заострять на этом внимание. Оуэн повернулся к мистеру Эверилу: — Пойдем со мной.
Аннабелл беспомощно наблюдала, как мужчины зашагали в сторону комнаты для завтраков. Оливия скрестила руки на груди.
— Чего это он тут раскомандовался? Я не собираюсь стоять и ждать, пока моя сестра в опасности. — Она бросилась по коридору вслед за ними, Аннабелл — за ней. Перед дверью Оливия повернулась к Аннабелл и приложила палец к губам. Они остались стоять в коридоре, напряженно прислушиваясь к тому, что происходило внутри.
— Доброе утро, герцог, — сказал лорд Харсби.
— Действительно, доброе, — жизнерадостно подхватил Уинтроп.
— Нет, — отрезал Оуэн. — Совсем наоборот.
— Умоляю, скажите, в чем дело? — спросил граф, весь — сплошное участие.
— Где моя сестра?
— Дорогой мой! — воскликнул он. — Понятия не имею. И о какой из сестер вы говорите?
Оливия и Аннабелл подскочили от донесшегося до них звона упавшего на пол столового серебра и грохота разбитого фарфора. Заглянув в дверную щель, они увидели, как Оуэн, стоявший к ним спиной, перегнулся через стол и, схватив Уинтропа за лацканы, опрокинул его на стол и принялся валять прямо среди блюд. К жилету графа прилипла яичная скорлупа, грудь покрылась разводами от желе. Лицо Уинтропа побагровело.
Тщетно пытаясь вырваться из рук Оуэна, граф просипел:
— Как вы смеете! Отпустите немедленно.
Лорд Харсби стоял рядом и только разводил руками.
— Послушайте, Хантфорд, что бы ни случилось, почему бы нам не обсудить это как подобает джентльменам?
Проигнорировав оба призыва, Оуэн предпочел и дальше трясти Уинтропа, при этом скинув на пол еще несколько тарелок и расколошматив пару-тройку бокалов.
— Что произошло в библиотеке сегодня ночью?
Граф облизал губы. Его покатый лоб покрыл пот.
— Ничего особенного. Просто небольшое недоразумение. Ничего непоправимого не произошло, уверяю вас!
— Предлагаю рассказать мне все, — заявил Оуэн. — Иначе, клянусь, я выбью из тебя правду свечным канделябром.
— Хорошо, хорошо, — с трудом выдавил граф. — Я расскажу. Поздним вечером я случайно зашел в библиотеку и увидел там вашу сестру, леди Роуз. Она читала. Я попытался заговорить с ней, просто из вежливости, но, судя по всему, она была не в состоянии поддержать разговор…
Оуэн снова начал трясти мерзавца, пока тот не закашлялся и не стал хватать воздух ртом.
— Смотри у меня, Уинтроп! Что было дальше?
— Ничего. Было ясно, что ей не нравится моя компания, поэтому я ушел, а она осталась в библиотеке.
— Откуда у тебя рана над ухом?
— О, это? — Граф нервно засмеялся. — Вчера в конюшне я нагнулся, чтобы проверить седло, а когда резко выпрямился, ударился головой. Весьма неуклюже с моей стороны.
— Врешь! — Оуэн едва сдерживал злость. Он приблизил лицо к лицу Уинтропа, мускулы его тела напряглись. Он словно приготовился кинуться на графа, чтобы атаковать его. — В библиотеке что-то произошло между Роуз и тобой.
— Это правда, Уинтроп? — Лорд Харсби обошел стол и встал рядом с Оуэном. Бросив короткий взгляд на Оливию и Аннабелл, хозяин дома не попросил их удалиться.
Граф на секунду прикрыл глаза, потом, вздохнув, признался:
— Да, да, это правда. Но пострадал при этом именно я. Она ударила меня фонарем по голове. Я потерял сознание, а когда пришел в себя, ее уже не было. Я подумал, что она вернулась к себе.
— У моей сестры нет склонности к насилию. Я выясню, чем ты спровоцировал ее на это, а потом мы встретимся на дуэли.
Оуэн оттолкнул графа прочь. Тот упал на стол, лицом в блюдо с копченой селедкой.
Он заслуживал гораздо худшего.
Аннабелл чувствовала свою вину за произошедшее. Если бы она все рассказала Оуэну раньше, он поставил бы графа на место, и тому в голову бы не взбрело даже близко подойти к Роуз.
В последнее время Оуэн просто игнорировал ее, теперь она дала ему повод для ненависти. От этой мысли Аннабелл вдруг почувствовала слабость, руки у нее задрожали. Нужно помочь ему найти Роуз и молиться о том, что девушка серьезно не пострадала.
После этого Аннабелл упакует свою корзину с принадлежностями для шитья и навсегда попрощается с Оуэном и его сестрами. Она уже и так принесла им немало страданий.
Глава 24
Лорд Харсби похлопал Оуэна по плечу:
— Мои слуги в вашем распоряжении. Просто скажи, что еще нужно, и я все обеспечу.
Оуэн вытер руки о свой сюртук. После того как он держал Уинтропа за горло, ему хотелось их вымыть. Двинув подбородком в сторону графа, который все еще лежа извивался на столе, он сказал:
