class="p1">― О, мой гребаный Бог. ― Тихо бормочу я.
Он слегка поворачивает ко мне голову и говорит так, чтобы я его слышала:
― Я же говорил тебе, что не буду скрывать, и я не шутил. Они все узнали. ― Потом громче, чтобы слышали все остальные: ― Мы трахаемся, и она моя. Любой, кто приблизится к ней или прикоснется к ней, будет близко знаком с жестокой болью от моих рук.
Я вижу, как Девлин хмурится вдалеке, на его лице выражение злобы и ревности.
Я видела такое выражение на многих лицах и знаю, что это не ревность по поводу заявления Риса, а ревность к нему в целом.
Он зол, горек и жаден до положения Риса.
Девлин ― человек, чья жизнь пройдет на обочине, в тени. Он никогда не почувствует луча солнца, согревающего его кожу.
А Рис ― это и есть солнце.
Я рада, что прислушалась к своему чутью, когда дело дошло до него. Я знала, что здесь что-то не так.
― Теперь, когда все улажено, ― говорит Рис, гладя меня по шее. ― Пойдем ко мне. ― Он ведет меня вниз по лестнице, держа мою руку в своей.
― Ты сумасшедший. Мне не нужно было, чтобы ты это делал. ― Я говорю ему, прежде чем сжать его руку: ― Но спасибо.
Вместо того чтобы направиться к входной двери внизу лестницы, он поворачивается и ведет нас вглубь дома. Когда мы доходим до кухни, он останавливается и притягивает меня к себе.
― Да. Очевидно, я недостаточно хорошо отстаивал свои права, если ты хоть на секунду подумала, что я готов поделиться или пытаюсь это скрыть. ― Он обходит остров и берет со стойки бутылку текилы, а затем возвращается ко мне. ― Пока мы занимаемся этим, ты принадлежишь мне. Твоя маленькая пикантная личность, твои ноги, твоя коса, это очаровательное хихиканье, которое заставляет меня каждый раз хотеть рассмешить тебя снова, твои мягкие губы и твой острый язычок. Черт, особенно твои мягкие губы и острый язычок. Они принадлежат мне. Все принадлежит мне. ― Он делает глоток текилы из бутылки, а затем приникает своими губами к моим.
Огненная жидкость проходит через его губы и через мои, попадает в мой готовый рот, где обжигает своим жаром мой язык. Поцелуй, подпитанный жгучим ароматом текилы, опьяняет и дезориентирует.
Я возвращаюсь к реальности и обнаруживаю, что мои руки впиваются в кожу его груди, а я прижимаюсь к нему, как дикая кошка, пытающаяся забраться на дерево.
― Если ты еще раз в этом усомнишься, найди меня. Я надену на себя поводок и позволю тебе выгуливать меня по кампусу, чтобы все видели, потому что я принадлежу тебе так же, как ты принадлежишь мне. ― Он целует кончик моего носа. ― Понятно?
Я несколько раз тупо киваю, прежде чем мне удается прошептать:
― Да.
― Хорошо. ― Говорит он, резко шлепая меня по заднице. Он хватает порванный свитер Феникса и бутылку текилы в одну руку, мою руку в другую и выводит нас через парадную дверь, пока я яростно пишу Нере сообщение о том, что собираюсь уходить.
Как только мы оказываемся на улице, он останавливается на лужайке перед домом и бросает остатки свитера на траву.
― Что ты делаешь? ― спрашиваю я.
Он не отвечает, вместо этого откупоривает текилу и переворачивает бутылку, обдавая лоскутки одежды алкоголем. Поднимает один из лоскутов свитера и подносит зажигалку к донышку.
― Пока, Тайер! ― говорит Нера, выскакивая через входную дверь и направляясь ко мне, но замедляет шаг, когда Рис поджигает кусок ткани. ― Ого, ― добавляет она, подходя ко мне.
Рис секунду смотрит на огонь, пламя ярко отражается в его темных, завораживающих глазах, а затем он бросает лоскуток на остальные лоскутки.
Вся куча вспыхивает, подпитываемая спиртом в качестве катализатора, и пламя поднимается на несколько футов в небо.
Я прикована к месту, застыв на месте.
Когда я наконец отвожу взгляд, чтобы посмотреть на него, он уже смотрит на меня. Он стоит там, без рубашки, явно невосприимчивый к прохладному ноябрьскому воздуху и затмевает пламя своим массивным телом, выглядя при этом очень хищно.
― Урок. ― Он мрачно прорычал: ― В следующий раз, когда к тебе прикоснется другой мужчина, будь то руками или чем-нибудь еще, я подожгу его одежду, пока он все еще будет находиться в ней.
Он одаривает меня антагонистической улыбкой, гарантирующей выполнение всех его угроз и обещаний.
― Он ненормальный. ― Говорит Нера, стоящая рядом со мной. Она говорит это без осуждения, как будто это факт, который она только что узнала об этой особой породе людей.
― Я знаю, ― смеюсь я и краем глаза замечаю, что она смотрит на меня тем же взглядом. ― Мне это чертовски нравится.
30
― Рис. ― Я слышу шепот Тайер, когда ее голос проникает сквозь ментальный туман. Когда я не отвечаю, она легонько похлопывает меня по груди, вырывая из крепкого сна. ― Рис!
Мягкое эхо отдается в моей груди, когда она произносит мое имя, ее голос становится воздушным и нежным, когда она с любовью произносит этот единственный слог между губами.
Уже почти девятнадцать лет я слышу, как люди произносят мое имя, и никогда оно не звучало так сладко, как вчера вечером, когда она произнесла его.
Я затаил дыхание на долгие, мучительные, вечные секунды, ожидая, скажет ли она это.
И она сказала.
Она наконец-то сломалась и уступила мне.
Последствия того, что она произнесла мое имя, должны быть изучены учеными, потому что результат был подобен взрыву бомбы, поразившей внутренние органы.
Давление взрыва излучалось через меня, генерируя огромное количество энергии, которая усиливала движение крови в моих венах, заставляя меня чувствовать себя на грани потери сознания.
Одним словом, я был фактически сброшен на заводские настройки.
Спустя несколько часов я все еще ощущаю остатки этого чувства во всем своем теле.
― Ммм? ― непонятно бормочу я, обхватывая ее руками, чтобы прижать к себе.
Когда мы вернулись ко мне после вечеринки, мы искали закуски на кухне. Мой голод не мог быть утолен, и я трахнул ее в кладовке.
Мы легли в постель, насытившись с лихвой, и я обхватил ее за плечи, прижав к себе ногами и руками, чтобы она не
