докупить несколько артефактов для отчистки воды. Грязи и вони становилось с каждым днём всё больше и больше.
— А почему до сих пор нет отхожих мест? Воины уже весь лес загадили, уже зайти туда невозможно не заляпавшись.
Эмери посмотрела на Талия. Скорее всего она тоже нечто подобное говорила.
— Никто не думал, что мы здесь так надолго зависнем, — ответил отец. — Но скоро этим вопросом придётся заняться.
— Не скоро, а завтра! — возразила Эмери.
— Этого может быть мало! — влез в разговор я. — Если госпиталь находится в некоторой удаленности от лагеря, то вы находитесь почти в эпицентре. Зараза так и так будет долетать с ветром до наших воинов. Поэтому я предлагаю сменить место дислокации наших воинов, и сразу же организовать отхожие места, а также выделить места для приема пищи, отдыха и тренировок.
— Зачем такие заморочки? — спросил Серек.
— Вы же сами сказали, что нужно улучшить наши позиции. Так воины будут видеть контраст между бытом нашего войска и другими.
— Но другие станут завидовать! Это может оттолкнуть от нас остальные рода, — указал Серек «на обратную сторону медали».
— Так давайте будем использовать то, что всегда лучше получалось у обычных солдат, — я поймал на себе заинтересованные взгляды всех собравшихся, которые ожидали продолжения. — Распространять сплетни! Нужно пустить слух, что Тьер готовы завербовать на службу солдат всех направлений. А негатив будем сглаживать тем, что я буду лечить воинов из других родов. К тому же, раз мы завтра отдыхаем, а на завтра назначено сражение, то раненных будет не мало. Нужно после битвы, когда стороны договорятся о сборе раненых и убитых, отправить на помощь своих солдат. И я специально исцелю по несколько солдат из каждого рода, чтобы они в тот же вечер вернулись в строй. И весь негатив, который император хотел пустить против нас, сыграет нам на руку. Поползут слухи среди солдат, что Тьер заботятся лучше о своих воинах.
— Я понял, что ты хочешь сказать, — начал говорить Серек, — и признаю, что это звучит как план. Главное, чтобы эти слухи подогревались в нужном ключе. Однако, я не понял, почему столоваться воины должны в специально отведенном месте? Ведь сколько людей будет ждать своей очереди, чтобы приготовить поесть? — с непониманием в голосе задал вопрос Серек.
Я вспомнил дорогу до палатки родителей, тогда я не сильно присматривался к людям, сидящим у костров.
— Дым от костров, — продолжал он, — отгоняет вшей и блох от нас. Так ходили в поход я и мои предки.
— И много в то время людей умирало от живота? — спросил я.
Серек нахмурился.
— Много. Эта напасть всегда преследует солдат в походах. Стоит одному свалиться, так всё отделение следует за ним.
— Всё потому, что никто не следит за тем, что солдаты едят. Ведь по большому счёту готовить они учатся в походах. Дома же им готовят в казармах или они столоваются у себя дома. А я предлагаю, чтобы не солдаты занимались готовкой, а специально нанятые люди.
— Никого постороннего в лагере не должно быть! — возразил Талий. — А солдаты на кухню на постоянной основе работать не пойдут! Их свои же ЗАСМЕЮТ! Ведь они воины!
— Купим рабов, — нашёл выход из ситуации я. — Пары сотен должно хватить, чтобы они ежедневно кормили наших солдат. Одни будут заниматься уборкой отхожих мест, вторые рубкой леса и наведением порядка в лагере. А третьи будут готовить.
— А чем будут заниматься солдаты? Ярар, если солдат не вымотался за день, то от него нужно жать беды! — сказал Михаил.
— Они будут заниматься тем, чем и должны. Тренироваться и готовиться к бою.
* * *
С первыми лучами солнца началось перемещение нашего войска на пару километров севернее от основного лагеря. И почти сразу поднялся знатный переполох. Многие посчитали, что мы собираемся покинуть войско. И не прошло больше десяти минут, как к Талию за разъяснениями прибыли гонцы от глав родов, которые располагались по соседству. А за ними их соседи. А через полчаса прибыл императорский вестовой, который сообщил, что его вызывает император.
Талий вернулся примерно через час. Он рассказал, что, когда зашёл в палатку, в ней стоял Ва Меньшиков, который уже узнал почему снялось с места войско Тьер. Помимо Меньшикова в палатке было большинство глав великих родов.
Талий почти всё собрание молчал, а на все вопросы ответил за него будущий родственник. Но всё же, когда император спросил его с чем связаны эти действия, отец ответил.
— В лагере невыносимо воняет. А у меня, в отличие от большинства здесь собравшихся, здесь жена и сын.
Когда отец пересказывал эти события, я подумал: «Вот что называется макнул он всех в „г…о“. И фигурально, и буквально». Ведь днём, если прекращал дуть ветер, становилось совсем невыносимо.
До обеда солдаты перевозили весь свой скарб, а на новом месте его сразу разбирали. Также я запряг своих магов. Они довольно быстро выкопали вокруг нашего лагеря ров. После чего я их же запряг выкапывать глубокие ямы для отхожих мест. И последним делом они сделали полевые очаги в месте, где будет располагаться кухня.
— О чём думаешь? — подошёл ко мне Талий.
— Грохот закончился, — ответил я. — И от основной части лагеря стало больше шуму.
— Значит сражение закончилось, — задумчиво ответил отец. — Быстро они сегодня.
Отец только успел раздать указания, чтобы воины собирались для оказания помощи в сборе раненных, как от основного лагеря к нам прибыл вестовой. Он сообщил, что император созывает Совет.
За старшую осталась Эмери. Она отправилась на поле боя, и по пути довела меня до моего полевого госпиталя.
— Ярар, наконец-то ты пришёл! — подбежал ко мне Корф.
— Начали поступать раненные?
— Да. И появились первые ссоры в связи с очередностью и …
Не успел договорить целитель, потому что в госпиталь ввалился закованный в броню воин.
— Ты! — ткнул он пальцем в сторону Корфа. — Если ты сейчас же не приступишь к лечению моих воинов, я прикажу посадить тебя на кол!
— Назовись, — вышел вперед я.
— Чтооо? — взвыл рыцарь. — Щенок, пшёл вон отсюда, кто тебе позволил открыть рот, когда говорят старшие?
Мужчина медведеподобной наружности быстро преодолел расстояние до меня. Наверное, он хотел проучить меня. Мужчина замахнулся обратной стороной ладони для удара. Но у него ничего не вышло, ведь нас уже разделял мой щит.
Этому придурку было параллельно, что он собирался ударить ребенка. И мне было страшно представить, что было бы с моим лицом от его удара рукой, закованной в стальную перчатку.
— Я, Ярар Де Тьер, урод! Как ты смеешь так себя вести?!
