Здесь в сверкающих залах жили души умерших, всегда цветущие и прекрасные, смеющиеся и веселые.
Удивительно, как живучи в людской памяти древние мифологические представления о смерти. Эта кельтская легенда о «Земле за морем», куда переносятся души после смерти, вошла в народную религию Англии. Гимн из коллекции Союза Воскресной Школы основан на этой древней друидической доктрине:
А встретимся ли мы на берегу том, Где перестанут бесноваться волны, Где душу никогда не потревожит Печаль, в том вечности краю? Достигнем после плаванья сквозь бури, Благословенной гавани той, чтобы Могли в ней бросить якорь и увидеть Небесные блаженства берега? И встретим ли мы тех, кого любили И кто был вырван из объятий наших, Услышим ли их голоса мы снова И лица их узрим опять воочию?
Таков и гимн из коллекции графини Хантингтон:
Я судно на воду спущу, оставив землю, Где грех царит, что души усыпляет. Я для тебя все с радостью покину, Чтоб к небесам уплыть с тобою. Так приходи же, ветер, и неси С собою бурю благодати вечной, Чтобы вести корабль мой отсюда На небо, где мое отныне место. Где я ту гавань обрету, в которой Забуду мир и все его грехи навеки.
Я могу процитировать стихотворение «Последнее путешествие», которое основано на гаэльской легенде, рассказанной Макферсоном:
Вперед! Туда! Сквозь шторм и волны, Оставив все тревоги жизни, Покинув дом и одр мой смертный, Я поплыву к Земле блаженных. Пусть темнота меня смущает И подо мною катят волны, Но сострадание, я знаю, Поддержит душу на плаву В смятенье тягостном моем. Меня влекут потоки ливня В угрюмый темный океан, Где мой корабль одиноко По водам темным заскользит. О, как пугают рев и грохот! Но все ж вперед, скорей навстречу Блаженства берега сиянью! О, капитан великий, славный, Сидящий в белом одеянии И победивший смерть и ад, Ты Путь, и Истина, и Свет! Поговори со тьмой ужасной И попроси утихнуть волны, Ведь, слышишь, ангелы взывают Сейчас к душе моей с небес. Теперь все сожаленья канут, Печаль уйдет, и я навеки Останусь здесь и буду песню С детьми о счастье распевать.
Мне представляется крайне интересным проследить связи современного протестантизма с древними мифологиями, из которых он возник. В ранний период Отцы Церкви заблуждались, считая древние ереси «поддельными» формами христианства, ибо они являются самостоятельными религиями, лишь слегка окрашенными христианством. Я уверен, что мы сделали ошибку такого же рода, рассматривая религиозный раскол в Англии в христианском ключе, учитывая то, с какой силой он проявился в малонаселенных местностях Корнуолла, Уэльса и восточных болотистых областях Йоркшира, где сильны кельтские элементы. Это абсолютно другое явление: его основой и движущей силой являются древние британские верования, постепенно перешедшие в христианство.
В соборе Святого Петра в Риме находится статуя Юпитера, лишенная своей молнии, которую заменили символические ключи. Таким же образом большинство религиозных верований низших сословий, которые мы считаем по существу христианскими, являются древними языческими, только с замененными христианскими символами. Это измененная история о хитрости Иакова: голос является голосом старшего брата, а руки и одежда принадлежат младшему.
Я уже приводил веру в ангельскую музыку, которая зовет за собой душу в качестве примера сохранившихся языческих представлений в народной протестантской мифологии.
Другой пример нашел воплощение в доктрине, согласно которой души умерших превращаются в ангелов. В иудаизме и христианстве ангелы и люди являются совершенно разными созданиями, сотворенными из разных материй. И иудей, и католик со столь же малой вероятностью могли смешать представления о них, как поверить в переселение душ. Но религия диссентеров отличается. Согласно представлениям друидов, души умерших охраняют живых. Ту же идею разделяли древние индийцы, которые почитали духов предков, питри, потому что они наблюдали за ними и оберегали их. Гимн «Я хочу быть ангелом», столь популярный в диссентерских школах, основан на древнем арийском мифе и поэтому представляет большой интерес, но никак не является христианским.
Еще один принцип, который противоречит христианскому вероучению, хотя и вытеснил его в народных верованиях, – это переселение души в рай сразу после того, как она покидает тело.
Апостолы учат нас о воскресении тела. Если мы прочтем Деяния святых Апостолов и их Послания внимательно, то удивимся, какое большое значение придается этой доктрине. Они разошлись по земле, чтобы проповедовать, во-первых, воскресение Христа, а во-вторых, следующее за этим воскресение христиан. «Ибо, если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес; А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна… Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших… Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут»[120]. Это ключевой момент в учении апостолов, он проходит через весь Новый Завет и находит отражение в трудах Отцов Церкви. Он занимает свое законное место в символе веры, и Церковь никогда не переставала весьма твердо настаивать на нем.
Но представление о душе, которая возносится на небеса, и о ее счастливом существовании после смерти не находит отражения в Библии или в богослужении любого направления церкви – греческого, римского или англиканского. Это было верование наших кельтских предков, и оно сохранилось в английском протестантизме, чтобы лишить доктрину воскресения ее власти в умах людей. И опять же у кельтов включение в священный внутренний цикл просветленных в точности соответствовало доктрине перехода, проповедуемой диссентерами. К ней относятся, согласно бардам, такие понятия, как «второе рождение» и «обновление», которые по сей день используют методисты, чтобы описать таинственный процесс перехода.
Однако вернемся к предмету настоящей статьи. Вот только один факт: я слышал о том, что некоего человека в Кливленде похоронили два года назад со свечой, пенни и бутылкой вина. Свеча должна была освещать ему путь, пенни он должен был отдать перевозчику, а вино должно было поддержать его силы, пока он путешествует на небо. Мне об этом рассказали сельские жители, которые посетили похороны. Это выглядит так, как будто плавание в иной мир является не просто фигурой речи, а реальностью.
Глава 21
Девы-лебеди
Я помню, как долго пробирался по узкому горному ущелью в Исландии. Мой маленький пони упорно поднимался по пыльному склону, ведущему, казалось, в никуда, и вдруг подъем неожиданно закончился обрывом, с высоты которого мне открылся чарующий вид. Далеко впереди сиял белоснежный, отливающий серебром горный пик, вдвойне прекрасный из-за того, что он покоился в небесной синеве.
