ж… кажется, я тебя понял, бро, — задумчиво покивал я. — Но не кажется ли тебе, что в твоей теории есть слабое место?
— И какое же? — с интересом покосился на меня Алекс.
— Что-то мне подсказывает, что вселенная, построенная по описанному тобой принципу, должна быть множественной. То есть каждой конкретной точке на пространственной «струне» должна соответствовать своя собственная Сфера Времён. И их должно быть дохренища. Этакие бусы… — прервался я на полуфразе.
— Ну, чего замолчал, бро? — подбодрил меня напарник. — Продолжай!
— Если это реально «бусы», то в каждой «бусинке» должно быть две точки пересечения с пространственной нитью…
— … и если это так, — продолжил мою мысль Алекс, — то эти точки пересечения и есть Узлы. А кусок «струны» между ними, по сути, представляет собой жизненное пространство «сопоточников» Толяна. Так, наш «иновселенный друг»?
— Почти, — кивнул Толкователь. — Только эти две точки совпадают, не спрашивайте меня, как, я не учёный. Так что Узел один — в конце и одновременно начале времён.
И тут до меня дошло.
— Чёрт! Это что же получается, — уставился я на шамана, — у вас там, в континууме ВП… вам тупо тесно? Вы не помещаетесь⁈
— Именно так, Иван-сяньшэн, — подтвердил Толян-Агуэй. — И именно мы, те, кого вы обозначили как «параллельных», более всего стеснены в пределах отдельно взятой Сферы Времён. А в следующую, как вы понимаете, нам хода нет. Ближайшая аналогия из вашего пространства ПВ — теория «метагалактических доменов» или хаотическая теория инфляции, она же «пузырьковая вселенная». Только у вас ограничения в пространстве, а у нас — во временах.
— Ну и как же вы «широтников» угробили? — вернулся к насущному вопросу Алекс.
— Это была трагическая случайность, Алексей-сяньшэн, — понурил голову шаман.
— А поподробнее?
— Мы, поскольку наша временна́я линия условно параллельна пространственной «струне» в пределах Сферы Времён, имеем больше всего возможностей взаимодействовать именно с пространственным измерением нашего континуума. И по этой причине… как бы это помягче…
— Застолбили максимум территории? — пришёл корп на помощь Толяну.
— Пожалуй, так, — кивнул тот. — А ещё мы научились перемещаться вдоль «струны» в обе стороны по нашей временно́й линии.
— Ага! И ваши, блин, «яйцеголовые» не придумали ничего лучше, как провести эксперимент! — торжествующе заключил Заварзин. — Ничего не меняется в этом не самом лучшем из миров! Да в и том тоже!
— Вы правы, Алексей-сяньшэн. Наши… ну, пусть будут учёные, вернулись вспять по «струне», к началу Сферы Времён, и тем самым породили пространственно-временной парадокс, который привёл к… самое близкое понятие из вашей физики — это колебания. Их частота и амплитуда оказались губительны для разумного вида, существовавшего в привязке к временно́й координате «ширина». Ну и… — развёл Агуэй руками, — сами понимаете!
— А теперь, значит, вы и «глубинникам» угрожаете, — пришёл к очевидному выводу Алекс. — Видимо, вторая точка пересечения, она же Узел, уже близка? В смысле, вам, «параллельным», вдоль пространства-«струны»?
— Бро, а ты ничего не перепутал? — встрял я. — Толян же сказал, что Узлы совпадают!
— И это говорит лишь о том, что «струна» тоже замкнута сама на себя, то есть в окружность! — парировал Алекс. — Так что всё правильно, наши «параллельные», кхм, друзья движутся между двумя Узлами. Ведь так?
— Мы и сами не знаем, Алексей-сяньшэн, — окончательно сник Толик.
— В принципе, всё логично, — поморщился корп. — Единственное, концы с концами не сходятся. Если ваша Сфера Времён — реально сфера, пронизанная по диаметру «струной», то вы с «глубинниками» и «широтниками» должны взаимодействовать лишь в двух точках… то есть в одной…
— Нет, бро, — остановил я напарника. — Вряд ли это сфера. Это скорее что-то типа силовых линий постоянного магнита. Есть сердечник — пространство-«струна», вдоль которого течёт временно́й поток «длина», и полюс, относительно которого изгибаются временны́е потоки «глубина» и «ширина»…
— И у этих времён у каждого два направления, как и у нашего — прошлое и будущее! — хлопнул себя по лбу Алекс. — И каждое из них замкнуто само на себя — знак бесконечности или, скорее, лента Мёбиуса! Так что нет у вас, Толик, никакой множественности вселенной! Она ровно одна! Конечная и бесконечная одновременно. Бесконечная, потому что все времена текут по замкнутым линиям, рано или поздно меняя направление на противоположное. А конечная, потому что ваша пространственная координата-«струна» все-таки имеет и начало, и конец — тот самый Узел! И каждый цикл «начало-конец», по сути, ещё один слой, сдвинутый относительно предыдущего по всей траектории, скажем, на один квант. Во всех трёх временны́х координатах. А вот пространственная… как мне кажется, каждый новый цикл «затирает» на «струне» след предыдущего. И таким образом у вас тоже осуществляется поступательное движение — как у нас из прошлого в будущее, так у вас из начала «струны» в её «конец». И затем всё повторяется.
— Занятная у вас вселенная, — подмигнул я Толяну. — Многослойная, как луковица!
— Это… довольно смелая теория, Алексей-сяньшэн, — вынужденно признал Толкователь. — Мне нужно её обдумать.
— Думай! — хлопнул его по плечу корп. — А как надумаешь, дай знать, чего конкретно вам, «параллельным», нужно от нас, обитателей континуума ПВ.
— Хорошо, сяньшэн, как скажете, — кивнул Толян-Агуэй.
А потом уселся на пол в позе лотоса и самым натуральным образом отрешился от реальности. И вот тут, как мне кажется, уже заслуга куму-пойаи. Этакий защитный механизм, чтобы Толик невзначай мозг не спалил. Ну а тот факт, что старый дурень шизик со стажем, самому шаману и раньше ничуть не мешал.
— Ушёл в себя, вернусь нескоро! — констатировал Алекс, поводив перед глазами шамана ладонью и не дождавшись реакции. — Но какие мы молодцы, а⁈ Ты-то, бро, наверняка не понимаешь, но это прорыв в физике подпространства! Очередной!
— Та же хрень, что и с квантовой теорией, — отмахнулся я.
— В смысле? — вскинулся напарник.
— Она понятна лишь тебе да повёрнутым на физике «ботанам», — пояснил я. — И то далеко не всем!
— Ну а в науке по-другому и не бывает! — развёл Алекс руками.
— Вот поэтому я и дипломат, а не физик, бро! — отплатил я той же монетой.
Помолчали, думая каждый о своём, потом корп всё же не выдержал и
