Что всегда удивляло историков — это организационное сходство двух орденов. «Ассасины, — писал один из исследователей, — были оригиналом, орден тамплиеров — их копией». Другие исследователи идут дальше. «Не копией, а филиалом», — утверждают они.
Как-то во время одного из крестовых походов в Палестине произошел 1 следующий эпизод. Патруль рыцарей следовал по горной дороге вдоль озера. Было время затишья, армия сарацин отошла к северу, за холмы, и ничто не предвещало в ближайшие дни и недели ни битв, ни схваток. Рыцари были настроены благодушно, и, может, поэтому никто из них не заметил в сумерках всадника, который прятался в камышах. Всадник продолжал оставаться там, даже когда патруль проехал. Казалось, он ждал кого-то. Было уже совсем темно, когда он услышал условный знак — за поворотом дважды прокричала птица. Только тогда он тронул поводья и неслышно выехал на дорогу.
Когда, совершив объезд, патруль возвращался, кому-то из рыцарей послышался в стороне от дороги странный звук. Он явно не принадлежал ни зверю, ни птице — это был металлический звук, словно звякнуло оружие или стремя.
— Показалось, — сказал один.
— Сарацины, — возразил другой и на всякий случай переложил копье на сгиб руки.
Третий, тот, кто услышал этот звук, сделал остальным знак рукой, чтобы они молчали, и бесшумно спешился. Так же бесшумно он опустил за— 1 брало и, вынув короткий меч, исчез в темноте. Долгое время было тихо. И вдруг два всадника вынырнули из темноты на дорогу и, заметив рыцарей, тут же помчались по ней прочь. Погоня была недолгой. Одного взяли в плен после короткой, но яростной схватки. Пленник молчал, придерживая рассеченную руку, — по пальцам стекала липкая, темная кровь. Смуглое лицо его было бледно и не выражало ничего, кроме презрения. Второй, наверное, ушел бы и скрылся в темноте, если бы не плащ, который он не догадался сбросить. Это был белый плащ с красным крестом — плащ тамплиеров. Он сдался без боя, говорил, что не знал, что здесь свои, думал — его преследуют сарацины. О том, что делал он здесь, у ночной дороги, зачем встречался с «неверным», он не мог сказать ничего. Дело показалось странным. Тем более что при тамплиере оказался тяжелый мешок, а в нем 3000 золотых монет. Сначала он признался, что получил его от араба. Таков был приказ Великого магистра. Потом отказался от этих слов, но под пыткой подтвердил их снова.
В отличие от него пленный не сказал ничего. Он оказался ассасином и умер в застенке.
Великий магистр признал, что деньги предназначались для тамплиеров. Это якобы была дань. Дань?! Но ассасины никому и никогда не платили дани — это было хорошо известно. Впрочем, вскоре всем было уже не до этого случая — армия сарацин перешла в наступление. Нужно было сражаться, нужно было убивать, чтобы не быть убитым. Эпизод оказался забытым, и прошли века, прежде чем исследователи задумались над ним.
Известно, что и раньше некоторые ассасины по заданию ордена принимали христианство. А что если это имело более дальние цели, чем принято считать? В то время в резиденциях тамплиеров нередко можно было слышать арабскую речь, видеть смуглые лица. Это были вчерашние мусульмане, выходцы из Леванта, принявшие чужого бога и чужую веру. Многие из них достигали вершин в иерархии ордена, а один стал даже Великим магистром.
Тайный ассасин, проникнув в руководство этого могущественного ордена, проникал в самый мозг и сердце тогдашнего христианского мира. Если так, считают некоторые исследователи, то золото ассасинов, предназначавшееся тамплиерам, должно было быть передано не в чужие руки.
Заставляют задуматься и некоторые внешние детали. Ассасины были облачены в белые одеяния (цвет невинности), подпоясанные красными поясами (цвет крови). Тамплиеры носили белые плащи с красными крестами на них. Случайно ли столь точное совпадение цветов?
После того как орден ассасинов был уничтожен, минули века, прежде чем стало известно, что орден тайно продолжает существовать.
После того как орден тамплиеров был запрещен, тоже прошли века, прежде чем обнаружилось, что и этот орден втайне продолжал свое существование.
…В 1776 году молодой князь Александр Куракин был отправлен императрицей Екатериной II с дипломатической миссией в Стокгольм. Однако, вернувшись в Петербург, князь мог отчитаться не только в этой своей миссии. Другое, тайное задание, которое выполнял он в Швеции, было получено им от русских масонов. В багаже Куракина, доставленном в его особняк в столице, кроме государственных бумаг, разных курьезностей и книг, закупленных им за границей, находилась «Учредительная грамота (конституция) на основание в Петербурге главноуправляющей шведской ложи, Капитула Феникса». В особом сундуке были сложены орденское знамя, великий орденский меч, корона мудрости, скипетр, рыцарские доспехи и символы высших посвящений. В силу полномочий, данных ему в Стокгольме, князь должен был открыть в Петербурге «ложу шведского обряда», как говорили тогда.
В феврале 1778 года Капитул Феникса был открыт торжественно и в то же время в великой тайне. Дворец князя Гавриила Петровича Гагарина, где происходило событие, был иллюминирован, однако не весь, а только то его крыло, которое выходило в парк и не было видно с улицы.
В круглом зале была возжена 81 свеча, как повелевал устав. Странные слова звучали здесь, слова клятвы тамплиеров: «…обязуюсь ревностно следовать по стопам того, кто мне указал путь сей, и, елико возможно будет, потчиться собственным поведением своим служить в пример всем тем, сердца и души коих мне препоручены будут…»
Хор, скрытый на балконе, под самым куполом, громко запел слова ритуального гимна:
Одетый в снежну белизнуЛечу в надзвездну высоту…
Принятого в орден облекали в белый плащ с красным крестом — одеяние тамплиера. Словно и не был запрещен орден и не было страшных застенков, не было костров с черным сладковатым дымом, словно не было этих пяти столетий, которые разделяли их — последнего тамплиера, сожженного на окраине Парижа, и этих русских аристократов, занятых новой и не очень понятной для них игрой.
Впрочем, некоторые утверждают, что разрыва действительно не было. Последний Великий магистр ордена успел якобы назначить преемника, и орден под иным обличьем продолжал существовать. Так это или нет, но открытие «ложи шведского обряда» в России имело в виду под обличьем масонства возрождение ордена тамплиеров. Именно в этом заключался «великий чертеж», врученный Александру Куракину в Стокгольме.
Само название «Капитул Феникса» символично. Феникс — легендарная птица, возрождающаяся из пепла. Не так же ли из пепла должны были теперь возродиться погибшие некогда в пламени тамплиеры?
О том же, о возрождении ордена тамплиеров в России, вел переговоры с Екатериной II прибывший в Петербург шведский король Густав III. Императрица не сказала ни «да», ни «нет», что, учитывая ее манеру говорить, чаще всего означало «нет». Но знала ли Екатерина, что Густав говорил с ней об этом не только как король, но в большей мере как масон? И не просто масон, а глава всех шведских масонов.
Если в первые годы своего правления Екатерина относилась к масонам более или менее терпимо, то после создания Капитула Феникса терпимость эта стала заметно иссякать. Тому были причины.
Тот покров тайны, которым окутывали себя и свои действия члены Капитула, не мог понравиться ни одному правительству. Секретные собрания, шифры для переписки, условные имена для обозначения членов Капитула — не слишком ли вся эта игра напоминает заговор? У правительства и без того хватало забот и причин для тревоги.
Когда-то ассасины передавали золото тамплиерам, вернее, своим людям в этом ордене. Акция эта могла носить и символический смысл — подтверждение зависимости тех, кто принимал золото, от тех, кто его давал. Возможно, такое же значение имела и передача шведскими масонами денег своим собратьям в России. Кто-кто, а русские аристократы меньше всего нуждались в этом, но, как и с тамплиерами, акция носила, видимо, символический характер. Случай этот стал известен Екатерине. Князь И. Я. Прозоровский упоминал об этом в 1790 году в своем донесении императрице: «…нам прислано было на заведение масонства из Швеции 500 червонных, о чем и до сведения Вашего величества дошло, и Вы принять сие изволили с гневом…»
Капитул Феникса, как и орден тамплиеров, был открыт далеко не всем. Вступающий в него должен был в 16 коленах иметь дворянскую кровь и по крайней мере в четырех коленах не иметь предками ни мавров, ни турок, ни иудеев. Оградившись высоким барьером, организация вбирала в себя представителей самых старинных и знатных родов. И действительно,
членами Капитула были люди, составлявшие цвет русской аристократии, занимавшие в те годы ключевые государственные посты и служившие опорой самодержавной власти, — князья Голицыны, Гагарины, Волконские, Долгорукие, Лопухины; графы Апраксины, Чернышевы, Шуваловы, Строгановы, Толстые.
