Когда Кэт прибыла на бал, Фиона показалась ей бледной и изнуренной, Малкольма нигде не было видно, а Девон, в окружении красавиц общества, и Мюриен, мурлыкающей у него под боком, выглядел как кот, объевшийся сливками.
И хотя Кэт ожидала чего-то подобного, но лицезреть эту картину собственными глазами, было в сто крат тяжелее. Особенно, если учесть, что ничто не могло подготовить ее к такому зрелищу, как Девон при всем параде.
Он был одет в черные бриджи, обтягивающие его мускулистые ноги, и фрак, сшитый на заказ, сидящий на его широких плечах, без единой складочки. Он, конечно же, выделялся среди других гостей. Он не стал уделять слишком много внимания своим волосам, лишь слегка расчесав их назад. Но одна непослушная прядь спадала на лоб, придавая ему слегка распутный вид.
Образ дополняли тени под его голубыми глазами и вид беспросветной тоски, которую он и не пытался скрыть. Он был самым красивым и интригующим мужчиной среди всех присутствующих.
У двери Кэт остановилась, отчаянно сопротивляясь желанию развернуться и убежать. Появиться тут, на балу, в этом прелестном платье, казалось такой нелепостью. Теперь, она даже не могла точно сказать, почему это вообще имело значение. Она прекрасно знала, по взглядам, бросаемым на нее, что она была и есть пария, не важно, как она будет одета.
Как только ее узнают, слухи разгорятся с новой силой, будет еще больше взглядов, больше шепота за спиной, больше намеков — и этот порочный круг уже будет не разорвать. Она содрогнулась в душе при этой мысли.
Не такой она представляла себе эту ночь. Она мечтала об эффектном появлении. Жаждала быть принятой там, где ей ранее отказывали.
Она не смогла бы сказать, почему она об этом думала…быть может, полюбив Девона, она почувствовала себя другой, новой. И даже красивой.
Но сейчас, представая перед жестоким взглядом общества, она ненароком спрашивала себя…а не было ли это тоже иллюзией?
С тяжелым сердцем, она решила поспешно удалиться. Но, не успела и шагу ступить, как перед ней внезапно материализовался Малкольм.
Не дав ей времени на споры, он повел ее в зал, взяв под руку, чтобы она не смогла убежать.
— И куда это мы собрались?
— Домой — уныло произнесла Кэт.
— Ты выглядишь потрясающе, — заверил он, одобрительно пробежав по ней взглядом сверху вниз. — Где ты взяла это платье? Оно идеально тебе подходит.
— Энни сшила его.
— Она — это что-то. Настанет день, и я украду ее у тебя, тогда мне больше никогда не придется, есть плохо приготовленную пищу.
— Да, она чудо, — согласилась Кэт. Она прекрасно знала, что он делал, — поддерживал легкую беседу, чтобы она за это время смогла вернуть самообладание. Как она любила его за это, хотя и желала, чтобы сейчас он просто отпустил ее.
— Я даже понятия не имел, что Энни умеет держать в руках нитку с иголкой. Что является еще одной причиной, по которой она, несомненно, выигрывает у всех остальных женщин.
— Кроме одной — мягко сказала Кэт.
Взгляд Малкольма помрачнел. Он повел ее через зал, кивая знакомому в знак приветствия.
— Кроме одной. Попробуй хотя бы немного пунша.
— Но я…
— Он со льдом, который стоил мне целое состояние. Самое малое, что ты можешь сделать, это выпить немного пунша, и притвориться, что на вкус он так же приятен, как и на вид.
Кэт не могла выдавить улыбку.
— Фиона разоряет тебя?
— О, нет. Еще глупостей мне сегодня не хватало. Я просто… — Он замолчал, скрывая за вежливой улыбкой тень эмоции. — Дай мне пожаловаться, в конце концов. Все хорошие хозяева так делают, ведь так. Это их способ похвастаться своими затратами в будничных разговорах.
— Поэтому они это делают?
— Боже, ну конечно. Видишь те огромные вазы с фиалками у двери? Фиона заказала три сотни таких, и каждая стоила мне по 5 фунтов. А что ужаснее всего, так это то, что цветы к утру погибнут, а мы не собираемся ничего оставлять, даже эти чертовы вазы.
Он взглянул на стол с закусками, и, взяв стакан с пуншем, протянул ей.
— Ну? — спросил он, посмотрев на нее с вызовом.
— Ужасный вкус, но холодный. Очень холодный.
— Ну вот. Ты уже улучшила мне вечер. Хотя эта треклятая афера и обошлась мне в копеечку, но я хочу получить максимум удовольствия от этой ситуации, так что спасибо тебе, о самая прекраснейшая из сестер, за то, что пьешь мой пунш и восхищаешься моими скульптурами.
Кэт вернула стакан Малкольму.
— Еще?
— О, нет. Давай оставим немного льда и для других гостей.
— Хорошо, но в полночь ты просто обязана стоять среди прочих в надежде отхватить торт с глазурью. Если тебе повезет, то ты получишь один из призов.
Она повернула голову, проследив за взглядом Малкольма к столу с вышеупомянутыми угощениями.
— Почему все уже обступили этот стол? До долгожданного удара часов еще целых сорок минут времени.
— Некоторые призы сместились в стороны, так что теперь можно с легкостью сказать, какой приз, в каком торте. — И шепотом добавил: — Я бы выбрал третий торт в четвертом ряду. Ты видишь, как что-то похожее на украшение выглядывает из-под низа?
— Так как у тебя была возможность увидеть эти торты ранее всех остальных, полагаю, это зовется жульничеством. Ты уверен, что действительно хочешь таким образом подвергнуть риску свои ценности, только чтобы…
— Малкольм, — раздался низкий голос. — Мисс Кэт.
Даже не оборачиваясь, Кэт сразу узнала этот голос. Черт возьми, это была уловка. Малкольм завлек ее в эту комнату и отвлекал ее внимание, пока Девон не нашел их.
Закрыв глаза, она попыталась вернуть сердце на место, прежде чем повернуться и изобразить улыбку.
— Мистер Сент-Джон. Как поживаете?
— Ух, довольно холодное приветствие, — нахмурившись, произнес Малкольм. — Наверное, слишком много холодного пунша сказалось на тебе. — Взглянув на Девона, он спросил: — Ты пришел просить Кэт подарить тебе этот танец?
К своему ужасу, она осознала, что оркестр как раз играет вальс.
— Я не умею танцевать.
— Превосходно, — выпалил Девон. — Я научу тебя. — И взял ее за руку, в то время как Малкольм незаметно удалился, не сказав ни слова.
— Ты не можешь учить меня танцам на балу! — отчаянно сопротивлялась Кэт.
— И почему же?
— Потому что я стану посмешищем. И ты тоже.
— Глупости. Я превосходный учитель. Просто положи свою руку сюда, а другую ладонь вот сюда. — Следуя своим же указаниями, Девон положил одну ее руку на свое плечо, а другую свободно взял в свою ладонь. В тот самый миг все беспокойство Кэт сменила волна теплоты.
— Хорошо! — произнес он, положив другую руку ей на талию. Дрожь пронзила все ее тело, но Кэт решительно проигнорировала ее.
