— Далее, — продолжал Полик, — через десять дней после исчезновения Грира Киссич тоже садится в самолет. В воскресенье, через неделю после того, как Любин якобы отправился в свое автомобильное путешествие, Киссич летит в Хельсинки, на Международный конгресс физиков. Конгресс подвернулся весьма кстати, потому что уже через два дня после его открытия Киссич покидает свою гостиницу и улетает в Париж. Не так ли?
— Мы договорились вопросов не задавать, — снова улыбнулся Сторм. — Для вас я просто человек, который только что неплохо пообедал.
Полик как будто не обратил внимания на его реплику.
— Затем Киссич летит в Рим, а оттуда в Каир на обычных пассажирских самолетах, — продолжал он, отхлебнув еще из своего стакана и не спуская со Сторма глаз. — И наконец Киссич вылетает заказным спецрейсом в Кейптаун.
Улыбка Сторма оставалась спокойно-вежливой, но он почувствовал, как участился его пульс. Долгие дни поисков в Каире не помогли ему выяснить этот факт. И если в Бюро знают об этом, Мурхэд даже не шепнул ему. Ларри надеялся, что Полик не заметил его волнения.
— Таким образом, — продолжал Полик, — как это ни странно, мистер Киссич тоже стремился на побережье. Вы только представьте себе! Маленький щуплый старичок шестидесяти шести лет от роду добирается до атлантического порта, нанимает судно, точно так же, как Стив Грир, и отплывает. Но зачем ему понадобилось уходить в океан на старом полуразвалившемся краболове «Мэри Л.»? Что он, такой уж любитель омаров? Если человек ради ловли крабов проделал такой долгий путь до Кейптауна в Южной Атлантике, он их, наверное, обожает.
У Сторма кровь стучала в висках, он изо всех сил пытался скрыть свое ликование. Возможно, Полик выдумывал, но вряд ли. До сих пор все, что он говорил, довольно точно совпадало со сведениями Сторма. Ларри мысленно снова и снова перебирал в уме даты, часы, города. Знакомый душевный подъем, восторг открытия окрыляли его.
— Я передумал, Дэйв, — сказал он. — Пожалуй, я все-таки выпью. Закажите коньяку.
Полик одобрительно взглянул на него и подозвал официанта.
— Один коньяк, а мне еще раз виски.
Когда заказ принесли, оба подняли бокалы.
— Тост! — сказал Сторм. — За чертовски ловкого сыщика! — Но, когда журналист польщенно осклабился, Сторм добавил: — Это все, чем я могу выразить свою благодарность, Дэйв.
— Если я понял вас правильно, больше мне ничего и не надо, — сказал Полик.
Он накрыл один из вырезанных на столе инициалов донышком своего стакана.
— Одно меня смущает, — сказал Полик, чуть помолчав, — этот доктор Любин. Неизвестно, для чего он летит в Лондон, а оттуда в Мадрид и там исчезает из виду. В чем тут дело?.. Если Любин и в самом деле питает симпатию к Гриру, как намекает Калп из Кентукки, какого черта Любину делать в Мадриде, когда Грир в Рио-де-Жанейро? И еще одно. Зачем им тогда третий человек, к тому же престарелый ученый?
Полик изучал лицо Сторма, словно надеялся прочесть на нем ответ.
— Концы с концами не сходятся, правда? Что-то здесь явно нечисто, но только дело не в сексе. Вы согласны?
— Не старайтесь, Дэйв, ничего не выйдет. Мне неприятно говорить это хорошему парню, но вы сами напрашиваетесь. Я… я не могу ничего сказать, и точка.
Они погрузились в молчание. Полик угрюмо смотрел в свой бокал. Сторм потягивал коньяк. Он чувствовал себя счастливым и в то же время виноватым. Как человек, который получил пять настоящих долларов в обмен на свою фальшивую пятидолларовую бумажку.
— Вы знаете, как я это раскопал? — спросил Полик.
— Не знаю. А как?
Полик быстро взглянул на него с широкой ухмылкой.
— О нет. В эту игру надо играть вдвоем. Я не скажу, откуда мне все это известно.
— Я вас не порицаю.
Разговор перешел на всякую всячину — о Принстоне, о ФБР, о «Досье», о женщинах, о политике. Немного помолчали, Сторм оплатил свой счет и извинился.
Он заставил себя идти медленно. А ему хотелось опрометью броситься к лифту. Мысли подхлестывали его. Города на побережье! Портовые города Южной Атлантики! Он давно знал все, что касалось маршрутов Грира и Любина, а сейчас Полик добавил к Киссичу Кейптаун, еще один город с оживленным портом, связанный со всем миром.
У своего номера на третьем этаже Ларри никак не мог попасть ключом в замочную скважину и сам подивился своей торопливости. Войдя в номер, он сразу запер дверь на задвижку, опустил предохранительную защелку, включил свет и, бросив пиджак на стул, достал из своего дорожного чемодана тисненую папку.
Из папки он вынул две большие цветные карты, развернул их прямо на полу и сложил вместе. В таком виде они изображали половину земного шара, ту половину, которую омывал Атлантический океан: Европу, Африку, Южную Америку, восточное побережье Северной Америки и Гренландию. Он вырвал эти карты из своего собственного атласа, чтобы наносить на них передвижение Грира, Любина и Киссича. Цветные линии отмечали путь каждого: красная — путь Грира, зеленая — Любина и простым черным карандашом — маршрут Киссича. Сторм еще раз быстро проследил глазами каждую линию.
Ларри смотрел на карту, вспоминая все, что ему удалось узнать. Насколько ему было известно, Киссич и Любин встречались за последний год по крайней мере четыре раза, этот раз — в машине близ Принстонского студенческого городка за неделю до исчезновения Стивена Грира. Грир виделся с Киссичем только дважды в ноябре прошлого года: вечером в доме Киссича на Бэттл-роуд, а затем в середине августа в квартире на Р-стрит, где встретились все трое. Однако Грир с Киссичем, должно быть, не раз говорил по междугородному телефону. А с Любиным Грир встречался каждую неделю на Р-стрит в Вашингтоне и всегда по средам, когда якобы заседал Потомакский клуб.
Ларри сидел на корточках, разглядывая карту Южной Атлантики. Он бился над загадкой в поисках ключа.
…Трое выдающихся людей с восточного побережья: юрист, математик и физик — часто совещаются о чем-то, а затем исчезают один за другим на протяжении десяти дней. И все они добираются окольными путями до портовых городов Южной Атлантики. Зачем?
Он сидел так над картами, пока не заломило ноги. Тогда он растянулся на животе и сосредоточился на южной части Атлантического океана. Взгляд его скользил по западному побережью Африки, по растянутому восточному берегу Южной Америки, по океанским просторам с разбросанными между ними мелкими точками островов.
И тут Ларри вскочил на ноги. Внезапная мысль поразила его, ошеломила, пронеслась, все сокрушая на своем пути, как шар на кегельной площадке. Знакомая радость открытия. Усталости как не бывало. Двумя шагами он подошел к телефону… Остановился. Нет, только не через гостиничный коммутатор. Не такой это разговор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
