сотого круга бездны и открыла рот для вполне сносной лжи о тонизирующем эликсире, которого перебрала. Ну да, это была та еще дурманящая гадость, и магам ее вроде как принимать запрещалось, но… Лучше быть слегка опороченной адепткой, чем честной разоблаченной черной ведьмой.
Я набрала побольше воздуха в грудь, дабы озвучить свою ложь, но полуэльф выстрелил в меня, словно из арбалета, одной короткой фразой:
– У вас вчера случилась полная инициация?
Я подавилась вдохом. Ну нельзя же так! А как же деликатность, приватность и прочие атавизмы мужского благородства?
Сглотнула и залилась румянцем. Так. На всякий случай. Последний жутко не хотел проявляться на щеках, пришлось прогнать галопом в воображении самые пикантные сцены, припудрив их разгулявшейся ведьмовской фантазией.
Словесно я не спешила ни подтверждать, ни опровергать предположение магистра. Полуэльф продолжил:
– Не надо так смущаться, в этом нет ничего постыдного. Да, способ не самый целомудренный, и у магесс шансы в подобном случае повысить свой уровень не столь велики… Именно поэтому рекомендуется не провоцировать инициацию, а дождаться, пока мета созреет сама. Но в вашем случае, Блеквуд, я вижу весьма впечатляющий результат. На сырой силе и такой поток… Думаю, измеритель потенциала покажет, что дар не ниже шестого уровня…
Я кусала губы. Вроде как от смущения. А на деле – чтобы скрыть истинные эмоции.
Инициация – процесс полного слияния меты с телом хозяина – происходил по-разному. Первый вариант – это «созревание», как метко выразился полуэльф. Когда ничто и никто извне не влияет на хозяина. Второй – шоковый, под действием нервных потрясений. И третий – при полном соприкосновении аур. Причем одна должна быть обязательно уже инициированного сильного мага. Именно его аура встряхивает еще не до конца сформированную ауру юного мага и либо заставляет мету инициироваться, либо просто подавляет ее. Второе – чаще. Особенно с магичками.
Поэтому совет магов ныне даже рассматривал закон о наказании за «растление» юных магов сильными, уже давно инициированными.
Я лишь усмехнулась про себя: светлые моралисты.
Все же мне не понять их логики. Белые чародеи вещали о целомудрии и совращении, при этом закрывая глаза, когда еще не инициированные адепты посещали увеселительные дома, а адептки делали аборты. Это считалось целомудрием. Потому что неинициированные спали с простыми, лишенными дара. Ну или же с такими же, как они сами, не вошедшими в полную силу…
Пока полуэльф говорил, я прикинула, чем мне может грозить его заблуждение. С одной стороны, имелся неоспоримый плюс: не нужно лгать и изворачиваться. И даже нагоняя я, кажется, не получу… Но с другой – мету через месяц придется вернуть, и как я объясню, что дар у меня вновь скатился до единицы?
В общем, я поняла, что каяться в употреблении запрещенного эликсира все же придется. Хорошо еще ни слова в подтверждение теории полуэльфа не сказала. А мой румянец смущения, который Ромирэль принял за утвердительный ответ на свой вопрос… Так жарко в комнате очень, а я с испугу и вообще… Может, мне стыдно, что я в Ронни промазала!
– Блеквуд, а вы знаете, что в команде турнира Четырех стихий должно быть шесть игроков, из которых минимум две адептки? – ни с того ни с сего вопросил полуэльф.
– Нет, – прищурилась я, кажется сообразив, куда он клонит.
– Уже да. – Магистр оказался категоричен.
Побарабанив пальцами по столешнице, этот ушлый тип (а ведь строил из себя такого благородного!) добавил:
– Я, конечно, не одобряю выбранного вами способа, но это мое личное мнение. Пока же я вижу перед собой предприимчивую, амбициозную и рисковую особу. А именно такие мне как тренеру в команде и нужны.
– А если я не захочу столь почетной участи, как отбивная на арене турнира?
Я не утверждала, скорее осторожно прощупывала почву. Увы, улизнуть не удалось.
– Тогда я вынужден буду подать рапорт о случившемся. Думаю, ректор не упустит возможности протащить вас через комиссию и исключить. Я слышал, он не очень доволен тем, что пришлось вас зачислить.
– Шантаж? – уже без обиняков спросила я.
– Я всего лишь честно открыл перед вами свои карты, – усмехнулся полуэльф.
Вот тут я поверила, что передо мной военный, служивший в Приграничье. В хищной усмешке Ромирэля не было сейчас ничего возвышенного и рыцарского. Передо мной сидел стратег и тактик, добивающийся победы любым способом. Впервые закралась мысль: а так ли благородно-безземелен этот полукровка? И миф о том, что он оказался отмечен лишь пурпурной лентой, развеялся.
– Итак, я жду вашего решения, Блеквуд.
Я размышляла. Если совру про дурман, то мне грозит объяснительная и штраф за ремонт стены зала. Но ректор вполне может ухватиться за произошедшее как за повод выпереть меня из академии.
Если упрусь и откажу ушастому – комиссия.
Команда же, защищающая честь магистерии на турнире, – почти неприкасаемые. Этот месяц меня не тронут, а там и случай с моим всплеском силы забудется… Главное, на арене аккуратно подставиться под удар, чтобы потом можно было объяснить, отчего мой уровень вдруг вновь стал единичкой.
Но это – потом. Сейчас на повестке дня – чтобы лазурный, который вновь ожил, не вылез на шею или лицо… Неудобно будет. В анкете у меня в качестве меты заявлена пятиконечная звезда – символ светлых магов-универсалов.
Я чувствовала, как дракоша ползет по груди, пробираясь к краю ворота. Еще немного – и его лазурная морда высунется над воротничком.
Захлопала себя по груди, изображая приступ кашля, и решилась:
– Вам, магистр, никто не говорил, что вы умеете убеждать?
– Много раз. Причем темные маги, когда мы вели переговоры в Приграничье.
Что же я сразу не поняла, отчего ты такой подкованный в вопросе интриг? Я чуть не взвыла с досады.
А Ромирэль между тем уточнил:
– Так вы согласны на участие в турнире?
– Да, – процедила я и не удержалась: – И почему из всей академии, из нескольких тысяч желающих, вы выбрали ту, которая участвовать совсем не жаждет?
– Может, потому, что мой «штормовой вал» едва сумел сбить ваш поток сырой силы. А на подобный выброс способны лишь пятеро адептов академии. Считайте, что сегодня был ваш персональный экзамен на зачисление в команду. И вы его прошли.
– И что теперь? – Я прищурилась.
– Теперь нам нужно зайти к ректору, чтобы точно узнать, какой у вас уровень дара после инициации.
К главе магистерии Ромирэль отконвоировал меня незамедлительно.
Миновав приемную с грымзой-секретаршей (и ведь приятная в общении женщина, а с расой ей не повезло: у грымз всегда свирепо торчат клыки, а волосы столь жесткие, что их невозможно даже в косу заплести), мы оказались в кабинете ректора. Роскошная комната – три дюжины локтей в длину и столько же в ширину – выходила своими высокими стрельчатыми окнами на двор академии. Массивная резная мебель мореного дуба, картины, что в течение суток меняли не только свою композицию и цвета, но
