всегда рада. Пока вот займусь шефством над этим интернатом, а дальше посмотрим.
— Жаль. Мы бы много выиграли от вашего вклада.
Костаневская пожала ей руку и уже собралась было отойти, но остановилась.
— Постойте, а ведь мы, кажется, действительно встречались. Года три назад, когда мы организовывали благотворительный базар. Там и ваша знакомая Нонна была, я ее здесь тоже встретила. Припоминаете?
Кира сморщила лоб. Да, так оно и было. Тогда, будучи женой начинающего дипломата, она активно вела светскую жизнь и участвовала во всяких благотворительных сборищах. Впрочем, тогда это делалось ею скорее ради приличия. Так было положено — все жены дипломатов участвовали, и она за компанию. Ходила на эти мероприятия как посетитель, покупала пару безделушек в пользу нуждающихся и считала это огромным вкладом в дело благотворительности, даже гордилась собой. Их предыдущая встреча с Костаневской произошла как раз тогда, когда Андрей получил назначение вице-консулом в посольстве в Австралии. Назначение, которого Кира ждала с таким нетерпением и которое разбилось вдребезги о те же камни, что и их с Андреем брак.
— Вы, кажется, тогда в Австралию собирались, — утвердительно-вопросительно произнесла Костаневская. — Вы уже вернулись?
— Нет, мы так и не поехали. Планы изменились. Извините, меня ждут, приятно было увидеться!
Кира с озабоченным видом устремилась в противоположный конец зала. Наверное, Костаневская была единственной женщиной из ее знакомых, которая не была осведомлена о ее разводе. Не хватало еще посвящать ее в детали прямо здесь.
Она нашла глазами Женю и направилась к ней.
— Женька, огромное тебе спасибо еще раз.
— Да что ты, я же себе тут заодно такую рекламу сделала! И потом — мне самой жутко понравилось работать с их рисунками — это такой кайф, я давно не получала такого удовольствия!
— Я тоже.
— Кто бы мог подумать, что мы будем сотрудничать и получать от этого удовольствие, а, Кира? Скажи мне об этом кто пару лет назад, оторвала бы язык за вранье!
Они засмеялись и выпили шампанского.
Неподалеку от них стоял Алекс и слушал Машкину болтовню о том, что в мире случаются самые странные вещи, когда не переваривающие не так давно друг друга Кира и ее золовка сейчас обнимаются и пьют шампанское, как лучшие подруги.
В Апрелевку ехать было поздно. Они приехали в Кирину квартиру на Арбате уже за полночь. Кира устала и не стала разбираться, почему Алекс чернее тучи и не разговаривает с ней. Впечатления дня переполняли ее, усталость и шампанское валили с ног. Она наскоро приняла душ и юркнула в кровать. Алекс отвернулся, укрывшись с головой одеялом.
— Спокойной ночи, Македонский, — пробормотала она сонным голосом.
Он ничего не ответил, и она так и уснула, не выяснив, что случилось.
Наутро она проснулась позже него, застала его одетым так, словно он уже собирался уходить.
— Ты что это, Македонский? Куда собрался так рано?
Она зевнула и включила кофеварку.
— Больше ты мне ничего не хочешь сказать?
— А что я еще должна тебе сказать? — спросила она, ставя хлеб в тостер. — Тебе тосты делать?
— Кира, ты действительно не понимаешь, почему я злюсь?
— А ты разве злишься? — она озадаченно посмотрела на него. — Вчера тоже, что ли, злился? Не разговаривал всю дорогу. Я-то думаю, что с творится с моим Македонским, а он, оказывается, злится. А на что, разреши узнать?
Кира вытащила горячие тосты и намазала их джемом.
— Еще раз спрашиваю, будешь?
— Почему ты мне соврала?
— Ты о чем?
— О Жене. Ты не сказал мне, что она твоя золовка.
Кира застыла на мгновение с куском хлеба во рту, а потом продолжила жевать. Так, кто-то проболтался. А на что она надеялась? Надо было самой рассказать, ясное дело, сама виновата. Теперь он подумает черт знает что. Оправдываться целый год придется.
— Я не соврала. Не сказала, это еще не значит — соврала.
— Но ты намеренно не сказала. И это наводит меня на определенные мысли.
— Слушай, Македонский, я знаю, что ты у нас философ, но не надо делать из мухи слона. Просто забыла сказать, и все. Какое это имеет значение?
— Никакого, если бы ты не скрыла этот факт.
— Ладно тебе, не выдумывай.
Кира поцеловала его вымазанными в джеме губами.
— Давай позавтракаем и отметим наш успех. Вчера мы что-то слишком быстро уснули.
Алекс легко подчинился ее хорошему настроению и не стал глубже копать эту тему. Иногда в своем умении сглаживать углы он превосходил ее, и Кира, вспоминая свой брак, сделала вывод, что в союзе двух людей легче идет на компромисс тот, кто сильнее любит.
Но на самом деле ни он, ни она не забыли об утреннем разговоре. Алекс уговаривал себя не ревновать Киру к прошлому, а Кира старалась не думать о том, что Алекс был недалек от истины. Она и сама не могла объяснить почему, но ей не хотелось, чтобы Алекс знал о Женькином родстве с Андреем. Как будто это могло как-то помешать ее отношениям с Алексом. Некоторые ощущения так и остаются на уровне подсознания, не находя логичного объяснения. Но считать, что рождаются они из ниоткуда, было бы все же ошибочно.
Легче всего отвлечься от ненужных мыслей, увлекшись новым делом. У Киры и Алекса очередным проектом стала та самая студия, на которую теперь появились деньги. Таперский тоже присоединился к ним, помогая советами. Спроектировать дизайн студии не составило для Алекса большого труда. Они с Таперским понимали друг друга с полуслова, и работа над проектом не заняла и недели. Через месяц у интерната появилась своя шикарная студия со специальным освещением, с проектором и экраном для демонстрации материалов для уроков, столами и мольбертами, с набором кистей и красок, которые Таперский выбирал сам. Слава о студии и необычных детских рисунках разнеслась далеко за пределы Подмосковья, и власти обратились к руководству интерната с предложением использовать студию не только для детей из этого интерната, но и для детей из других детских домов, особо одаренных или просто желающих изучать живопись. Они даже пообещали финансировать дополнительных преподавателей, но под руководством Таперского. Его уроки совершали чудеса. К ним даже специально приехала группа исследователей, которые взялись доказать на примере их интерната, что искусство ускоряет процесс выздоровления и реабилитации детей. Первые результаты потрясли даже самих исследователей. Психологов изумляла фантазия детей с ограниченными двигательными способностями. По их рисункам можно было изучать, как по книге, все их переживания, восприятие мира и самих себя.
Таперский черпал из работы с детьми неиссякаемое вдохновение и энергию, картины писались одна за другой,
