Что-то не так?
- Все в порядке. Ты можешь стоять? Мы собираемся принять ванну.
Ванну?
- Это - то, что я сказала,- сказала она ему с усмешкой. И именно тогда она поняла, что с ним все будет в порядке. - Давай. На ноги, большой мальчик.
Опираясь на стену, он продвигался к краю источника.
Потом он споткнулся и упал в воду вниз головой. Хайди прыгнула в воду за ним и вытянула его на поверхность, пока он не захлебнулся. Его глаза снова закрылись, а голова клонилась набок.
Она хихикнула, устраиваясь напротив скалы и удерживая его перед собой, грудь к спине. - Ты все еще в сознание, малыш?
Да. Он тихо вздохнул. Только это едва ли чем-то поможет.
- Я буду мыть нас обоих. Скажите мне, если я сделаю тебе больно.
Ты не можешь причинить мне боль.
- Ты ранен и…
И я в твоих руках. Все будет отлично, я обещаю.
Дорогой. Она постаралась быть беспристрастной, правда старалась. Он не был готов к соблазнению, которое она приготовила. Пока. Все же, так как она намылила руки и наносила пену на его большие руки, мускулистую грудь, сильные бедра, ее кровь закипела от желания, эту реакцию мог вызвать только он.
Его шелковистая кожа покрывала тело, созданное для войны, и она восхищалась. Он сделал ее отчаянной, голодной, безразличной ко всему кроме удовольствия. Возможно потому, что когда она была с ним, она не принадлежала себе. Она принадлежала ему.
И, наверное, это должно было напугать ее. Вместо этого, это только заставило ее доверять ему еще больше. Амун лучше бы умер, чем причинил ей вред – как в прочем он и доказывал снова и снова.
- Амун?
Он не ответил. Бедный малыш, наверное, снова уснул.
- Я люблю твое тело,- призналась она, осмелев, потому что он не мог слышать ее. - Ты знал об этом? Все в тебе словно создано специально для меня. В смысле, как если бы я заказала тебя по каталогу. И я бы не хотела ничего менять в тебе. Ты, вероятно, никогда не поверишь, но это правда.
Однажды, она надеялась, он будет чувствовать то же самое к ней.
После того как она намылила шампунем его волосы, вдыхая аромат сандалового дерева, она наклонила его назад и промыла каждую прядь. Когда она закончила, она осторожно потрясла его, пытаясь разбудить. А может он и не спал все это время. Его взгляд больше не был остекленевшим - он горел.
Ее щеки вспыхнули. - Ты можешь выйти самостоятельно?
Да. Он вышел и расположился на полу, лежа на боку, чтобы смотреть на нее. Твоя очередь мыться.
Румянец разливался пока она мыла себя от макушки до пяток.
Несмотря на ее смущение, вода успокоила боль, причиненную беспрерывной ходьбой и случайной борьбой – возможностью быть заживо съеденной.
Хайди? сказал Амун после того, как она ополоснула волосы.
Брызги воды полетели в разные стороны, когда она выпрямилась. Она перегнулась через край ванны и уставилась на своего могучего вона. Его глаза снова были закрыты, от напряжения вокруг них образовались морщины.
- Да?
Иди сюда и обними меня.
Время для сердцебиения, она могла только изумленно смотреть на него. Он только что попросил ее прикоснуться к нему? Нет, не попросил. Потребовал.
Уже такое сладкое продвижение, а его настоящее соблазнение еще даже не началось.
- Все, что угодно, - быстро проговорила она, прежде чем он успел передумать. Голая и мокрая, она вышла из воды
Она не стала вытираться, просто повернулась в его сторону, рассматривая его, прислонилась щекой к его растянувшейся руке.
Он не прижимал ее ближе.
Она не позволит этому разозлить ее. Сильно. Она переплела их пальцы, и хотя это действие не предназначалось для того чтобы возбудить их, именно это и произошло. Его член увеличился и уперся в ее попку, и жидкая нужда образовалась между ее ног. Боже, она хотела выгнуть спину, ласкать его, молить, чтобы он ласкал ее, но она не стала. Даже когда его жар окутал ее, намного сильнее, чем в воде, эта сила была причиной ее дрожи.
Еще нет, девочка. Еще нет. Он не был готов к началу ее соблазнения. Это напряжение… Скоро. Пожалуйста, Боже, скоро.
- Ты же не злишься на меня, за то, что я била тебя?
Она не ожидала ответа, но мягкий смешок пронесся в ее голове. Я очень благодарен. Я просто слишком слаб, чтобы показать тебе, как сильно.
Показать ей, сказал он. Как? - Я рада,- сказала она, внезапно затаив дыхание. - А теперь спи и восстанавливай свои силы. Они тебе понадобятся.- Она поцеловала внутреннюю сторону его запястья.
- Я буду здесь, когда ты проснешься.- И к тому времени она будет делать такие вещи с его телом, какие он никогда не забудет – и он не захочет, чтобы она останавливалась, делая это.
Не зная о чувственном нападение, которому он скоро подвергнется, он подчинился ей, его дыхание стало ровным и он уснул.
РАЗУМ АМУНА ТРЯСЛО от внезапного осознания трех очевидных вещей. Его тело пылало, его член был заморожен, и ему нравилось и то и другое. У него был стояк, он тяжело дышал и задавался вопросом, смущаясь, не приснился ли ему эротический сон.
Когда он увидел голую Хайди между его ног, облизывающую его ствол от основания до верхушки, играющую своим язычком с его щелью и издававшую такие стоны, будто она пробует что-нибудь сладкое, он понял, что не спит. Он не должен был осуждать себя, но наверное собирался.
Он хотел кончить. Отчаянно.
Тайны были невероятно тихими и спрятались где-то глубоко. Другие демоны также молчали и прятались.
Снова. Этот ее ледяной холод должно быть, правда, пугал их. Они боялись, что она начнет делать ту тянущую вещь и пытались не привлекать ее внимание.
Милая?
Хайди остановилась, поднимая голову и отдаляясь от него, и каждая его частичка закричала и запротестовала. Прохладное дыхание щекотало его кожу, она одарила его шаловливой улыбкой, ее грудь была полной и вздернутой, ее соски твердыми и были почти так близко, чтобы тереться о его бедра.
- Да, малыш?- спросила она хрипло.
Я... я... черт!- он не знал, что сказать ей. За исключением, возможно, «продолжай». Но он не мог позволить ей сделать это. Она будет сожалеть, а он не сможет жить в ладу с самим собой.
- Ты не спишь, верно? Ты не рискуешь провалиться в сон?
Я только на грани смерти.
- Просто слишком слаб?
Нет.
Ее сухой смех отозвался эхом между ними. - Ты хочешь, чтобы я остановилась?
