как и прежде, осознавал, что следующего штурма своего сознания он не переживет. Неловко было ощущать чужое участие в этом деле, но других выходов он не видел.
– Хорошо. Далеко этот монастырь?
– Мы не должны в это влезать, Алика, – послышался голос Павла. Монах оторвал глаза от пола, который он последнюю минуту сосредоточенно сверлил взглядом. – Это не наша церковь, не наши обряды и не наше дело.
Второй монах молчал, но судя осуждающему выражению лица, был полностью солидарен с собратом.
– Я могу и сам отпра.. – начал было Дмитрий, но Алика его перебила голосом полным металла, обращаясь к ропщущему монаху. – Ты, видимо, неправильно меня понял. Наша экспедиция критически важна для ордена и на мне ответственность за ее успех. Мы увидели, что на Томаше все не заканчивается и его хозяин все также в этих лесах.
– Это одно, но вступать в союз с темными силами претит уставу…
– Довольно, – повысила голос она. Претит уставу еще и ослушание магистров. Вы вольны остаться здесь, если не согласны с моим решением.
«Вот и сработались в одну команду» – мелькнула у Дмитрия саркастичная мысль.
Монахи угрюмо молчали, а посему Алика посчитала бунт подавленным и начала давать указания к сборам.
Дмитрий тем временем решил проветриться, чтобы привести мысли в порядок и сменить ставшую напряженной атмосферу хотя бы на время.
На улице палило солнце, но ощущалось утренняя прохлада. Поежившись, он отправился вдоль улицы, сторонясь редких прохожих. В эти часы можно было видеть лишь вездесущих пенсионерок, либо группки школьников, вероятнее всего сбежавших с занятий. Усевшись на лавочку, Дмитрий сделал глубокий вдох и закрыл глаза, втягивая в себя насыщенный зеленью воздух.
***
Дорога в монастырь проходила в тягостном молчании. Дмитрий наблюдал в окно за мелькающими между посадками кирпичными остовами промышленных корпусов, стоящими много лет в запустении.
Монастырь находился недалеко от самого регионального центра и имел за спиной древнюю историю, насыщенную разорениями, последующими восстановлениями и должен был помнить еще царей.
Белокаменные испещренные узкими бойницами низкие стены указывали на изначально защитную функцию монастыря. За ними виднелись стены длинных приземистых зданий, где, очевидно, проживали монахи, а также несколько храмов, сверкающие многочисленными золотистыми маковками куполов.
Вдоль стен были высажены стройные ряды тополей. Месторасположение в целом выглядело очень зелено. Несмотря на будний день, по территории монастыря сновали паломники, большинство их которых составляли женщины за сорок в своих однотонных светлых платках и длинных юбках в пол.
Не небольшой парковке их уже ждал отец Сергей. После делового костюма в Праге его было несколько непривычно наблюдать в черной монашеской робе, в которой он тем не менее держался абсолютно естественно.
Сердечно обняв Алику и Дмитрия, он энергично пожал руки инквизиторам и приглашающее махнул рукой к белым стенам.
– Правильно сделали, что приехали.
Он сопроводил их к приземистому зданию на внутренней территории монастыря и провел в просторный зал, оказавшийся трапезной. Монах усадил их за длинный пустой стол и отправился на кухню раздобыть для них что-либо оставшееся с обеда.
Дмитрий, получивший возможность за короткое время сравнить монашеский уклад двух церквей убедился, что питание в обоих учреждениях было налажено великолепно. Котлеты по-киевски и необыкновенно вкусная пшенная каша вызвали нотки зависти к представителям обители.
Удостоверившись что гости сыты, отец Сергей повел их по узкой лестнице на второй этаж. За одной из дверей оказалась просторная гостиная, уставленная образами святых и мягкими креслами. «Можете располагаться здесь» – обратился к ним священнослужитель, однако, прежде чем Дмитрий успел последовать его совету, взял его под руку и заговорщицки кивнул на дверной проем в другом конце гостиной.
Вынужденный таким образом оставить спутников, Дмитрий оказался вслед за отцом Сергеем в небольшой келье. Помещение принадлежало по всей видимости самому монаху, судя по тому как по-хозяйски он сел за небольшой письменный стол и принялся разбирать груду бумажной документации скопившейся на нем.
– В ногах правды нет, ты садись, – кивнул он на деревянный стульчик напротив, не отрывая взгляд от бумаг.
Документы на столе казались совершенно различных форматов, начиная от вырезанных страниц старых книг, до официальных писем с арабской вязью.
Со вздохом расписавшись в некоем бланке и вложив его в конверт, отец Сергей обратил к Дмитрию изучающий взгляд своих светло-серых глаз.
– Сильно давит оно? – поинтересовался священнослужитель после минутной паузы.
Дмитрию не понравилась нотка сострадания в его голосе, однако хорохориться сейчас было глупо.
– Когда злость приходит, то верх брать начинает, – попытался он объяснить и не находя подходящих слов.
Отец Сергей однако кивнул понимающе.
– Из леса вышло, здесь же и дом свой ощущать начинает.
– Алика говорила, что уехав, наступит облегчение.
Отец Сергей нахмурил брови и покачал головой.
– Если дотянуться до тебя в такой дали смогла, то не отпустит тебя эта сила. - Но бояться рано пока, – добавил он, видя как Дмитрий сник. – Надобно разобраться, какова ее природа.
Достав из стола обтянутый в кожу томик, он стал листать его пожелтевшие от времени страницы. Затем встал из-за стола и вышел из кельи, оставив его одного.
Вернулся он уже спустя несколько
