саду за достижения в математике и чтении. Дальше были видимо сувениры с мест совместного отдыха Ивана и его Жены. Там были совместные фотографии на фоне Эльфе вой башни в Париже, на фоне Пизанской башни и не большой бычок, по всей видимости был взят из отдыха в Испании.
Повернув голову на 180 градусов, на стене он видит картину, обыкновенного приятного пейзажа, ныне стоящая на месте тёмного пятна.
Когда он осмотрел всё вокруг, то Иван попросил его сесть рядом с ним, и посмотреть старые фотографии из его семейного фотоальбома. Пока они сидели, Иван рассказывал и показывал Жене фотографии из детских утренников Вильгельма, его первого похода в школу, и просто совместных прогулках в их же собственном дворе, когда они были ещё дружной и крепкой семьей. Дядя рассказывал всё это с лёгкой улыбкой, на сей раз с истинной и искренней, словно на его душе, более не лежал никакой тяжёлый груз.
Рассматривая все эти фото, в один момент, Женя всё же задаёт вопрос, который появился у него с сегодняшнего утра: “Когда я вчера поднялся в дом и посмотрел окно, то не увидел ни вас, не вашу машину. И когда засыпал, я вас так и не дождался. Это вы так долго место искали, что аж к чужому двору поехали?”
Резко, лёгкая улыбка Ивана сменяется на каменное лицо, после которой он уже начинает рассказывать правдивую историю:
“Когда ты мне вчера сказал, что мне необходимо сделать выбор, ты тогда бы прав. Мне действительно пора было перестать бегать от своего прошлого, иначе я до конца своих дней буду думать о них, терзая душу былыми воспоминаниями.
А потому, когда я тебя оставил у дома, я…, поехал к реке с мешком, что бы сделать окончательный и бесповоротный выбор. Выйдя из машины с мешком, я подошёл к самому краю середины моста, поставил мешок на перила, им мне оставалось сделать один толчок, который в теории мог бы избавить меня от всех больных воспоминаний.
Стоя на краю, держа в руках этот страшный мешок, как и тогда у мусорного бака, мозг и сердце, как и в прошлый раз, вцепились в битве, каждый давая мне советы, которые должны были изменить к лучшему мою жизнь.
Я сделал толчок. Лёгкий, совершенно не сильный. Те мгновения, длились для меня словно целые вечности. Видя то, как последний лоскуток исчез с края моста, в моём мозгу что-то резко щёлкнуло, и я, не взирая на всю опасность упасть с моста самому, резко тянусь к мешку, что бы не в коем случае на не дать ему свалиться в бездонную реку.
Ухватившись в последний миг буквально за самый край, я резко вытащил его из пропасти, сказав себе: “Значит, я сделал свой выбор”.
Сев с ним обратно в машину, я обдумывал то, почему я так сделал. Тогда, на мосту, мне словно само тело приказало ухватиться за мешок, не в даваясь в подробности и не объясняя причин. Но, только обдумывая всё сделанное по пути домой, я осознал, что причина — ты. Как я уже говорил, именно ты напомнил мне про ценность чувств и эмоций, которые я давно утерял. И если бы я тогда не потянулся за мешком, то это по сути означало, что я навсегда бы навсегда отказался от этих…, болезненных, но в той же степени тёплых ощущений и воспоминаний.
А потому, спасибо тебе ещё раз.”
“Ну, ладно” — произнёс за смущённо Евгений, до конца в тот момент не понимая, что ему необходимо было сказать.
“Ну ладно. Давай бегом есть и повторять изученный материал. А то через пару часов тебе тест сдавать, и ты должен сдать его хорошо”
“Хорошо” — сказал Евгений, всё ещё сидя на диване, но собираясь встать.
Неожиданно для него, Иван тоже встал и немного пошебуртил макушку его волос со словами: “На кухне уже стоит всё готовое, тебя дожидается. Давай бегом, сорванец.” — легко улыбаясь и заявив это в шутливой форме.
Женя не понял, почему он сказал на него слово “сорванец”, но ему понравилась это лёгкая непринуждённость жеста, который Иван проделал с его макушкой. А потому произнеся лишь “спасибо”, он отправляется на кухню, дабы поесть и повторить напоследок весь изученный материал.
Через два с половиной часа, он уже стоял возле кабинета, переполненный чувством страха и волнения. По входу к двери, его попросили сеть на одну единственную парту посреди кабинета, где и будет проходить его контрольная работа. С каждым шагом ко столь страшному месту, ноги становились всё тяжелее, дыхание перебивалось, а руки, казалось бы, вообще отказывались его слушаться. Сев, и испытав лёгкий холодок по всему телу, дожидаясь необходимых анкет, он, с закрытыми глазами повторял правила, невнятно для остальных бормота их себе под нос.
Бумаги, были положены нас стол. Лежавшие в специальном файле, Евгений достаёт один из них, листок первый который, попадается с заданием по грамматике.
“У тебя есть по 45 минут на два листка с грамматикой и письмом. Как закончишь, я поставлю тебе аудио текст, который ты прослушаешь два раза и ответишь на вопросы. И на десять минут, ты обязан будешь мне рассказать текс. Можешь приступать”, пока сам проверяющий, сидел за столом и пристально смотрел, как бы он чего не достал подозрительного.
Бегло пробежавшись по первому листу, он себе говорит: “Вроде бы ничего сложного, но лучше быть внимательней”. Сделав глубокий выдох, покрепче ухватившись за карандаш, он наконец приступает к тому, к чему так долго готовился и к чему так долго стремился. И этот тест покажет ему, не зря ли он учил немецкий язык, все эти долгие годы.
Евгений выходит из кабинета, после полутра часа усердно работая над этим тестом. Может он и был уверен в ответах, но лёгкое чувство неопределённости сохранялось с ним. Его попросили подождать возле кабинета 15 минут, пока экзаменатор всё проверит и не выдаст окончательную оценку. Во время этих ожиданий, секунды длились словно часы, а минуты, целые годы. Пока он ждал, он в голове проверял сам у себя ответы, точно убеждая себя в том, что он выбирал исключительно верные и правильные варианты.
После 15 минут, выходит проверяющий. В глазах Евгения, даже без лишних слов можно было прочесть надпись: “Ну же, что у меня?”. И после пяти секунд молчания, словно как можно сильнее наращивания уровень драмы, она с улыбкой на лице вручает ему диплом о знании немецкого языка на уровне В2, после
