class="p1">При звуке собственного имени он застыл. Нив тоже. Она произносила его и раньше, но теперь оно прозвучало как-то иначе. Так, словно она обращалась к другу.
– Ничего. – Он слегка качнул головой, его все еще запятнанные кровью волосы колыхнулись за спиной. – Все должно пройти благополучно.
Звучало неубедительно. Но Нив не стала давить. Он беспокоился – как и она. Сейчас это чувство было оправданным.
Только короткий взгляд, что он метнул на нее, а она заметила краем глаза… казался почти страдальческим, а это ничем оправдано не было.
Пол – вернее, потолок – здесь был плоским, двери в боковые коридоры остались далеко наверху. Пространство рассекали низкие деревянные балки, которых Нив почти касалась макушкой, а прямоугольники между ними занимали потрескавшиеся витражи. Но дальше впереди ровная поверхность сменялась отвесным провалом, который знаменовал бы участок с более высоким потолком, будь вся постройка расположена правильно.
– Там лестница, – указал Солмир на провал. – Нам нужно будет забраться по ней наверх.
– Можно сказать, что спуститься вниз.
Он оставил ее замечание без ответа.
– Древо в зале на первом этаже – или на том, который был бы первым, торчи эта проклятая штуковина как положено. В том зале, где помост.
Нив кивнула, сглатывая комок в горле. Она знала, о каком зале речь. В нем Рэд благословляли стать жертвой Волку. В нем Айла назначила Тилию преемницей Верховной Жрицы, что и предрешило ее судьбу.
Нив покосилась на Солмира, не зная точно, вину она ожидает увидеть или просто понимание. Но лицо у него оставалось пустым.
Они дошли до провала. Нив думала, что снова придется карабкаться по стене, но потолок изгибался достаточно плавно, чтобы по нему можно было шагать, пусть и очень осторожно. Солмир пошел первым, характерно легко, а вот Нив на половине пути поскользнулась. Выругалась, шаркнула пальцами по балке в надежде удержаться, нахватала под ногти заноз…
И руки Солмира обхватили ее талию. Он хрипло выдохнул, когда его тело смягчило ее падение. Ее колени оказались по обе стороны от его бедер, а руки впечатались ему в грудь, прижавшись ладонями к обнаженной коже под полурасстегнутой рубашкой.
Они уставились друг на друга, Нив – смущенно, Солмир – со стоическим выражением человека, идущего на эшафот.
– Ты заберешь ее? – спросил он.
Нив сдвинула брови.
– Кого?
– Силу, – усмехнулся он. – Магию. Ты ведь можешь, ты знаешь. Прямо сейчас. Можешь всю ее забрать.
Нив нахмурилась сильнее.
– Но это же превратит меня в…
– Монстра? – глумливо улыбнулся Солмир. – Ты бы хотела бояться этого, Нивира, но мы оба знаем, что не боишься.
Эти правдивые слова заставили ее поспешно сползти с него, встать поувереннее и стиснуть руки в кулаки, чтобы не чувствовать на ладонях его тепло.
– Что ты пытаешься сделать?
– Предоставить тебе все возможности. – Он поднялся, сверкая глазами в сумраке и согнув руки так, что поза казалась призывающей к бою. – Тебе так или иначе придется вобрать силу божества, чтобы попасть внутрь, к Древу. И если ты решишь забрать всю магию – и Змия, и Оракула, и всех проклятых малых чудищ, что мы убили по пути – я не стану тебе мешать. Дам обернуться монстром, которым тебе и суждено было стать.
Его жестокость оказалась внезапной. Нив уже перестала ожидать ее. Быть может, именно потому Солмир и проявил ее вновь; словно осознал, что они перешагнули через враждебность, и испугался. И потому нанес отчаянный удар наугад, желая не столько попасть в цель, сколько засчитать себе попытку.
Нив захотелось ответить ему тем же, в свою очередь ранить его резкими словами. Но она по-прежнему была королевой, и потому голос у нее остался ровным, голова – поднятой, а осанка, вопреки чужому плащу и рваной сорочке – гордой.
– Я уже говорила, – заметила она холодно, – что один из нас более склонен быть монстром, чем другой.
Солмир сверкнул зубами, скорее в оскале, чем в улыбке, однако ярость на его лице смягчалась искрами сожаления в глазах.
– Ты в этом точно уверена?
Она стиснула челюсти, сжала руки в кулаки и снова расслабила пальцы. Теперь все теплые мысли о нем – на болотах, на Костяном Корабле, на пляже, когда она смотрела, как он моет волосы, и позволяла себе заливаться от этого румянцем, – казались Нив списком обвинений. Этот мужчина из раза в раз играл на ее чувствах, будто на арфе, а она все выискивала в нестройных нотах что-то хорошее. Что-то, о чем могла бы думать с нежностью.
До каких нелепых и унизительных затей доводит одиночество.
Нив шагнула мимо него, так близко, что коснулась плечом его руки.
– Ты был прав, – сказала она. – Похоже, наличие души еще не делает человека хорошим. Может, в конечном счете, от нее и вовсе одни неприятности.
Солмир не ответил. Но она заметила, что губы у него дрогнули, а руки он расслабил и опустил, перестав напрашиваться на драку.
Поглощенная мыслями о падшем Короле, она даже не обратила внимания на открывшееся взору диво, пока не обошла Солмира. Просторный холл, который она пересекала бессчетное число раз в прошлой жизни, когда была еще только сестрой, дочерью и будущей королевой. Но перевернутый, как и все остальное.
Знакомый мраморный пол виднелся высоко над ней, в такой дали, что она с трудом различала отдельные плиты, из которых он был сложен. Огромная винтовая лестница начиналась на уровне ее глаз и уходила ввысь под углом, от которого у Нив свело живот.
А наверху – то есть внизу – проглядывала тьма; казалось, что тени там уплотнились, став стеной.
– Так вот где нам понадобится магия? – тихо спросила Нив.
– Да, – отозвался Солмир спокойно, словно уже позабыв о едва закончившейся стычке. Он встал рядом с ней, внимательно изучая ступени. – Придя в первый раз, я забирался туда прямо так. Было не слишком приятно.
– Я и не надеялась встретить здесь что-нибудь приятное, – буркнула Нив.
– Думаю, что могу выделить немного магии на то, чтобы было чуть менее неприятно. – Солмир вскинул руки и одарил Нив колючей ухмылкой. – Пустим в дело плоды всех этих убийств.
Ежевичная поросль стекла с его пальцев и медленно поползла по лестнице, обвиваясь вокруг перил. Над ними вырастала сеть, более удобная, чем перевернутые ступени. Солмир держался прямо и уверенно, отпуская прочь плети магии, но Нив стояла рядом и видела, что на лбу у него выступают капли пота, в венах пульсируют тени, а на ладонях расцветает иней.
– Довольно, – сказала она тихо.
Он замотал головой. Дернул пальцами, и острия у всех шипов притупились – не совсем исчезли, но сгладились достаточно,
