— Да — чудовище, — проследил за его взглядом Туан. — Мы должны избавиться от него, не так ли?
Вся компания повернулась и уставилась на ложного бога.
— Что это за свирепое создание? — выдохнул Туан.
— Коболд, — проворчал Род с лицом, искривившимся от отвращения и тошноты. — Разве нужно ему какое-то другое имя?
— Для нас с тобой — да, — проворчал Йорик. — Как по-нашему, чем оно было, лорд Чародей? Шимпанзе?
— Его родители, пожалуй. — Род отвернулся. — Я не вижу заметных следов хирургических шрамов и поэтому весьма уверен насчет них; но нормальная порода могла быть немало поколений назад. Его явно генетически перестроили; только так можно вывести подобное чудище. — Он снова повернулся к Коболду. — Конечно, полагаю, его можно назвать шедевром тектогенетики. Ему подремонтировали хромосомы для превращения бедного животного в конвертер — он подпитывается током, полагаю, постоянным, и выдает псионическую энергию.
Он уронил взгляд на черный ящик, а затем вопросительно посмотрел на Йорика.
Неандерталец кивнул, слегка толкнув ногой черный ящик.
— Батарея атомной энергии. Желал бы я придумать, как отключить эту тварь на веки вечные.
— Ты хочешь сказать, что он может заработать вновь?
— Если никто не щелкнет выключателем — нет. — Йорик осторожно посмотрел на монстра. — И все же было б куда приятней, если б такое стало невозможным. — Он чуть склонил голову набок, прищурясь и окидывая взглядом Коболда. — Полагаю, он является-таки триумфом генной инженерии, если посмотреть на него нужным образом. Этот выпуклый череп способен справиться с чертовски большой массой энергии. И никаких лобных долей мозга, ты заметил это? Лоботомия в утробе. Он ничего не способен сделать сам по себе. Никакой инициативы.
— Просто живое устройство, — мрачно заключил Род.
— Что, вполне возможно, и к лучшему, — указал Йорик. — Мы можем только предположить, что бы он натворил, если бы обладал самостоятельным разумом...
Род содрогнулся, но проворчал:
— Многого он бы не натворил. Не смог бы с такими атрофировавшимися конечностями. Он может лишь сидеть тут. — Он с трудом сглотнул и отвернулся, слегка позеленев. — Этот лоб... как ты можешь просто сидеть тут, разглядывая его?
— О, его увлекательно изучать с научной точки зрения, — ответил Йорик. — Настоящий триумф, великая философская констатация превосходства духа над материей, прочный памятник человеческой смекалке. — Он снова повернулся к Роду. — Положи же конец страданиям этого бедняги!
— Да, — согласился Род, отворачиваясь, слегка нагибаясь. — Воткните кто-нибудь нож в бедного гибрида!
Никто не сдвинулся с места. Никто не заговорил. Род нахмурился и поднял голову.
— Разве меня никто не слышал? Я сказал, убейте его!
Он отыскал взгляд Туана. Молодой король отвел глаза.
Род опустил голову, закусив губу. И резко развернулся, глядя на Йорика.
Неандерталец, негромко насвистывая, рассматривал свод пещеры.
Род зарычал и прыгнул на помост с кинжалом в руке, быстро замахиваясь пырнуть монстра.
Рука его застыла, когда он глянул в потускневшие глаза, медленно окинул взглядом голое, безволосое чудище, такое отвратительное и все же такое...
Он отвернулся, бросив нож и глухо гортанно рыча.
Йорик встретился с ним взглядом, сочувственно кивнув.
— Он такое бедное, жалкое существо, когда у него отключена энергия, милорд — такое слабое и беззащитное. А люди и так уже сделали с ним столько скверного...
— Псы! — взревел, обводя их пылающим взглядом, Бром. — Горностаи и ласки! Ужель вы все настолько лишены мужества, что дозволите этой твари жить?
Он круто развернулся на помосте, гневно разглядывая стоящую перед ним безмолвную толпу. И, фыркнув, повернулся кругом, обводя их всех пылающим взором.
— Да, — прогромыхал он. — Видно, все именно так, как я сказал. В вас слишком много жалости; вы не можете набраться твердости свершить это; ибо в вас недостаточно жалости, чтобы принудить вас к такой жестокой доброте.
Он повернулся, смерив взглядом Коболда.
— И все же это надо свершить; ибо тут свирепая тварь, мерзкая тварь из дурного сна, и следовательно, она должна умереть. И неужели ни у кого не хватит мужества оказать ему такую любезность?
Никто не шелохнулся.
Бром смотрел долго и старательно, но находил во всех взглядах только стыд. Он кисло улыбнулся и пожал массивными плечами.
— Значит, это мой удел.
И прежде чем кто-нибудь толком сообразил, что он делает, карлик выхватил меч и, подпрыгнув, вонзил клинок по рукоять в грудь Коболда, в самое сердце.
Монстр одеревенел, рот его раздвинулся, морда исказилась в одном безмолвном обезьяньем взвизге, а затем он обмяк, где сидел, мертвый.
Остальные в ужасе таращили глаза.
Бром бросил меч в ножны и коснулся в знак уважения чуба, стоя на подлокотнике каменного кресла Коболда.
— Да будет долог и покоен ваш сон, сэр Коболд.
— То было дурное деяние, — сказал Туан. — Он не мог защищаться. — Но говорил он неуверенно.
— Да, но он также был бездушной тварью, — напомнил Бром. — Не забывайте об этом, Ваше Величество. Разве будет бесчестьем заколоть свинью? Или пронзить копьем дикого кабана? Нет, наверняка не будет! Но эта тварь вызвала немало смертей и была теперь беззащитна; и поэтому ее никто не тронул бы.
В пещере царила тишина; вся компания стояла, пораженная ужасом случившегося.
Молчание нарушил Йорик.
— Ну, значит, бог моего народа умер. Кто будет править им вместо него?
Пораженный Туан поднял голову.
— Да ясное дело, Орел! Скажи ему, что я охотно вступлю с ним в переговоры, и мы сможем заключить договор.
Но Йорик покачал головой.
— Орел сгинул.
— Сгинул? — тупо переспросил Туан.
— Основательно, — подтвердил Род. — Я сам видел, как он исчез.
— Но... почему, — воскликнул Туан, — когда его народ снова перешел к нему?
— Потому что этот народ больше не нуждается в нем, — отозвался практичный Йорик.
— Но... тогда... почему же он оставался, когда его свергли?
— Убедиться, что народ освободят от Мугорка, — объяснил Йорик. — В конце концов ведь это он, знаете ли, руководил моей частью операции.
— Нет, я этого не знал, Кто же будет теперь править вами?
Йорик развел руками,
— Добыча достается победителю. — Он припал на колено. — Приветствую вас, мой государь и сюзерен!
Туан в ужасе уставился на него.
— Ты не очень-то можешь отказать ему, — сказал Бром sotto voce* [2]. — Так всегда было — победитель правил покоренными.
И это, конечно же, решало вопрос. В средневековой культуре властвовала традиция.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
