Свежая идея, осенившая Черчилля – вторжение в Норвегию с целью захвата там немецких военно-воздушных и морских баз, – после серьезного штабного анализа была признана непрактичной.
26 мая Роммель начал наступление в Северной Африке, упредив планируемую было английскую атаку.
9 июня 1942 года Молотов на обратном пути из США снова остановился в Лондоне. Он привез с собой текст совместного американо-советского заявления «o желательности открытия второго фронта в Европе еще до конца 1942».
Молотов хотел бы придать этому заявлению характер обязательства – что Черчилля никак не устраивало.
Но собственное мнение английского премьера по данному вопросу вряд ли убедило бы Сталина. Поддержка Рузвельта была просто необходимой.
Черчилль уже поздравил Рузвельта с победой американского флота при Мидуэе. Он во всех деталях сообщил ему об английском воздушном налете на Кельн.
«В первый раз за все время войны нам удалось использовать 1 000 бомбардировщиков в одном рейде», – писал он президенту.
Наконец, 17 июня 1942 года Черчилль вылетел в Вашингтон.
VIII
Уинстон Черчилль в свои 67 с лишним лет, в самый разгар военных действий на самых разных фронтах – от Ливии и до Бирмы, не поколебался оставить все свои дела в Лондоне и пересечь океан, чтобы встретиться с Рузвельтом и попытаться его переубедить.
Oн верил в силу личных контактов.
Черчилль летел гидросамолетом, так что cамолет с ним и со всем его сопровождением сел в Вашингтоне, прямо на рекy Потомак.
Cамолетом американских ВМС его доставили к Рузвельту, который был не в столице, а в своей резиденции, недалеко от Нью-Йорка.
Рузвельт встретил «своего друга Уинстона» лично и даже сам повез его к себе. Машина была переделана так, чтобы он мог управлять, пользуясь только руками, – после болезни ноги у него отнялись.
Переговоры начались практически немедленно.
Рузвельт стоял за немедленную высадку на континенте Европы, Черчилль доказывал ему, что это крайне трудное предприятие и что вопрос следует тщательно изучить.
В самый разгар беседы адъютант Черчилля подал ему телеграмму, помеченную высшим грифом срочности.
Прочитав ее, он утратил дар речи. Ему сообщали, что Тобрук пал.
Роммель захватил его внезапной атакой на второй день осады. Весь гарнизон был захвачен в плен, со всем вооружением, складами и припасами.
На вопрос президента: «Что случилось?»– он молча протянул ему телеграмму.
Рузвельт прочел телеграмму и задал второй вопрос: «Чем мы можем помочь?»
IX
Черчилль неоднократно жаловался, что по сравнению с другими лидерами союзной коалиции английская система власти ограничивает его полномочия. Президент Рузвельт должен был беспокоиться о своем кресле только в период выборов.
Сталин вообще не имел никаких ограничений в праве на власть – кроме разве что заговора.
Черчилля же, как и любого английского премьера, парламент мог сместить в любую минуту, просто собрав необходимое количество голосов для вынесения ему вотума недоверия. Устроить голосование по подобному предложению мог любой из членов парламента.
После Тобрука именно это и случилось.
Лесли Хор-Белиша, депутат парламента от консервативной партии, представил проект резолюции, в которой предлагалось вынести суровое осуждение как всего правительства, так и персонально премьер-министра, и парламенту предлагалось выразить ему недоверие.
Такое предложение делал не кто-нибудь, а человек, имевший серьезный практический опыт. Лесли Хор-Белиша успел побывать в должностях финансового секретаря казначейства, министра транспорта, а потом и военногo министра в правительстве Чемберлена. В этом качестве он провел успешную реформу модернизации армии.
Человек он был горячий, постоянно конфликтовал с начальниками имперского Генштаба и был в числе членов кабинета, настоявших 2 сентября 1939 года на немедленном объявлении войны Германии. То есть бесспорно располaгал и должной компетенцией, и большой решительностью.
Однако он так наскакивал как на правительствo, так и на военноe командованиe, что в январе 1940 г. его упекли в отставку.
Понятное дело – он на этом не успокоился. Оставаясь членом парламента, он со столь же неистовой страстью взялся за критику Военного кабинета Черчилля.
И сейчас у него появился реальный шанс быть услышанным. Парламент уже принял резолюцию, в которой выражал недовольство общим ходом ведения военных действий. Правда, вопрос о доверии правительству не ставился.
Но поставить его теперь могли в любой момент.
К этим крайне неприятным для премьера обстоятельствам прибавлялся еще один фактор – вооруженные силы Британской империи были не единым военным механизмом с одним верховным главнокомандующим, как было в СССР или в США, а скорее конгломератом из собственно английских войск, частей, набранных в колониях (скажем, в Индии), и тех войск, которые были предоставлены Англии ее доминионами.
Они находились под тактическим командованием английской армии, но оставались под юрисдикцией своих национальных правительств и могли быть ими отозваны.
И вот сейчас, после унизительных поражений, после сдачи Сингапура и Тобрука, австралийцы, новозеландцы и южноафриканцы выражали совершенно отчетливое желание так и поступить.
Особенно негодовали австралийцы: их солдаты составляли немалую часть гарнизонов и Тобрука, и Сингапура – и оказались потеряны без всякой пользы, «исключительно по глупости английского командования», в то время как собственно Австралии грозило японское вторжение.
Приказывать премьерам доминионов Черчилль не мог – оставалось только их уговаривать.
Что ему с грехом пополам и удалось.
Он использовaл убедительный аргумент – части Роммеля стояли в Египте, в сотне километров от Александрии. Момент был критическим, и раcкачивать в такой момент лодку явно не следовало.
Голосование в парламенте прошло блaгополучно – правительство побранили, но в доверии ему отказано не было, и за благоприятную для Черчилля резолюцию проголосовало подавляющее большинство.
Президент Рузвельт сдержал свое слово – в Египет было направлено максимально возможное количество вооружения. Чтобы ускорить процесс, туда отправляли танки, взятые не с заводов, а прямо из частей формирующейся американской армии.
Английский флот умудрился провести в Александрию пару быстрых транспортов с наиболее срочными грузами не обычным путем – вокруг Африки, а от Гибралтара, напрямую через Средиземное море.
Это была отчаянная авантюра, но она удалaсь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
